Мертвый сезон. Мертвая река - Джек Кетчам
Никогда еще ему не приходилось слышать столько паники в чьем-то голосе.
Дэн метнулся к входной двери с кочергой в руке.
Он распахнул ее. Порыв прохладного ветра пронесся по дому, от двери к открытому окну, и он почувствовал его, будто холодную руку на своем обнаженном теле. Затем дверь широко распахнулась, и он увидел перед собой что-то огромное и рычащее; потребовалось время, чтобы понять – перед ним некий раздетый до пояса мужчина с высоко поднятыми над головой руками, вооруженный, похоже, не одним, а аж двумя ножами. Дэн на чистом инстинкте самосохранения шарахнулся назад, захлопнул дверь и запер ее.
Он выбежал на кухню, выглянул из окна. На крыльце стояли еще три человека – и близко не такие огромные и дикие, как мужик за дверью, но все еще угрожающие с виду. Прилив ужаса захлестнул Дэна. «Мы тут окружены, по ходу, – подумал он, – мы в ловушке, и нам крышка. Вот дерьмо!» Потом, почти сразу, пришла другая мысль: «А может, и нет, еще пока нет». Он кинулся к окну и наглухо закрыл все задвижки. Потом подошел к телефону – линия, как следовало ожидать, мертво молчала – и снова побежал в гостиную.
По пути он увидел Лору, сидевшую в своей спальне у изголовья кровати и все так же судорожно прижимавшую к груди одеяло.
– Вставай! – крикнул он ей. – Вылезай оттуда! – Он подошел к окну в ее спальне и кинул быстрый взгляд наружу. «Глаза ведь меня не обманывают», – подумалось ему. Вот один, два, три… шестеро… шестеро детей. Нет, он еще пока не сошел с ума, это и в самом деле были дети. С шестерыми сопляками он справится и так, с одной кочергой в руках, но, боже всемогущий, сколько их еще там может быть? И сколько с ними взрослых? Он запер и это окно. Лора наблюдала за его действиями, но, когда он взял ее за руку, даже не шелохнулась. «Она все уже поняла, – догадался Дэн. – Кровью воняет – хоть святых выноси».
Он прошел в гостиную. Ник сидел на полу, прижавшись спиной к борту раздвижного дивана – смертельно бледный там, где размазанная по лицу кровь не скрыла естественный цвет кожи. Джим распластался на матрасе позади него. Красавчик-киноактер не производил более никаких конвульсивных движений. Он умер, вот и лежал теперь тихо и спокойно – вокруг его головы росло потихоньку алое болотце. «Как же много в человеке жидкости… – Дэн почувствовал, как живот сводит судорогой. – Я хоть раз видел СТОЛЬКО кровищи? Я будто во Вьетнам угодил, черт!»
Мардж неподвижно стояла у лестницы на чердак, прижав руки ко рту, и в дичайшем ужасе смотрела в открытое окно. От выражения ее лица у Дэна пошли мурашки по коже. На что можно смотреть с такой затравленной миной? Он осторожно шагнул ей навстречу, чтобы разделить с ней точку обзора. Шторы развевались на ветру.
Они включили фары в «Пинто» Карлы. Он увидел их в тридцати ярдах впереди – эта компания, или банда, собралась под раскидистым деревом. Рядом с худосочным утырком в клетчатой рубашке и выцветших серых брюках стоял крупный мужчина в красном, держа на руках обмякшую Карлу – будто все еще без сознания. Давешнего великана, увиденного им у двери, среди них не было. Да и эти пятеро детишек – явно не те, что торчали у окна в спальне Лоры. Значит, всего одиннадцать… нет, позвольте, трое на крыльце и великан… ну да, шесть взрослых, одиннадцать детей. Семнадцать гребаных душ. Тут без шансов.
Какое-то мгновение он стоял ошеломленный, крепко сжимая в руке кочергу и тяжело дыша, оглядываясь во всех направлениях – и не находя ни отхода в безопасное место, ни какой-нибудь защищенной позиции, ни (на случай, если жизнь уж совсем крепко прижмет) какой-то годной идеи, заполнившей звенящую обескураженную пустоту в голове. Мотнув резко головой, Дэн заставил взгляд сфокусироваться. «Давай, давай. Думай!»
Итак, нужно немедленно укрепить дом, забаррикадировать двери, найти себе какую-то защиту. О том, чтобы выходить и пытаться отбить Карлу, не стоит и думать – это верная смерть. Возможно, это еще не все атакующие.
Чувствуя, что разум снова работает как надо, Дэн молча отошел от окна, опустился на колени перед Ником, сидевшим на полу, и спросил:
– Ты как?
– В норме, – ответил тот без особой уверенности. Дэн увидел, как пелена на его глазах начала проясняться, и подумал, что, возможно, с Ником взаправду все в порядке. Но его насторожила прижатая к предплечью рука:
– Тебя что, ножом ударили?
– Чепуха. Так, по касательной. Я назад залезть успел. Кровь почти не идет.
– Ну и славно, – сказал Дэн, думая о том, что еще славнее будет, если Ник встанет и начнет помогать ему. Все-таки расколоченное окно – не шуточки; в любой момент кто-то в него да полезет. – Ник, ты знаешь, где инструменты?
– Где Карла? – спросил Ник хрипло и неуверенно.
– Снаружи, друг. Карла – снаружи. Она у них, и нам придется биться с ними. А теперь скажи, где чертовы инструменты?
Ник медленно поднял руку и указал куда-то перед собой:
– Под раковиной… наверное.
– Встать сможешь?
– Я… я думаю, да.
– Попробуй. – Дэн повернулся к Мардж. – Помоги мне с ним, – бросил он ей, но она не среагировала. Пришлось повторить погромче. «Отлично, – подумал он, – кажется, мне все это дерьмо расхлебывать в одиночку придется». Мардж по-прежнему не отводила взгляда от окна. Слезы прочертили по ее щекам две кривые дорожки, но сейчас она уже не плакала. Выражение ее лица изменилось – в глазах застыла решимость пополам с расклеенностью. Ему еще не доводилось замечать ничего подобного на лицах женщин. «Разве что у парней такое бывает, да и то лишь на войне», – подумал он.
– Смотри, – спокойно произнесла она. – Смотри, что они с ней делают.
Дэн подошел к окну. В свете автомобильных фар едва курились зыбкие, восходящие от стылой земли облачка мглы, но он вполне отчетливо различал всех собравшихся. Люди снаружи перекинули через сук дерева веревку. Ноги Карлы были обвязаны одним концом. Мужик в красном тянул за другой, поднимая тело в воздух. «Ну хорошо хоть она в себя так и не пришла», – отметил Дэн. Вокруг нее роились дети, и он увидел, как один из них плюнул в лицо девушке, когда ее ноги стали вздыматься ввысь,
