Загадка Красной Вдовы - Джон Диксон Карр
– Дорогая, она была очень умная, – сказал Гай.
Лица с миниатюры стояли перед глазами Терлейна, даже когда все вернулись в кабинет Мантлинга, из которого доносились резкие постукивания и приглушенные проклятия. Стоявшего у двери и с любопытством заглядывавшего в комнату констебля Г. М. отослал к Мастерсу. Свет настольной лампы падал на Равеля и Карстерса, склонившихся над доской для багатели. Первый из них, не жалея крепких выражений, подсчитывал свои очки – всего их набралось лишь пятьсот на двадцать шаров. Карстерс со смущенным видом торопливо смел с доски кучку серебра.
– Надо же было чем-то заняться, – завопил Карстерс, едва взглянув на Джудит. – Нас пытаются изолировать, что-то в этом роде, и не выпускают. – В голосе его звучали обиженные нотки. – Черт возьми, Джуди, не смотри на меня так, будто я муха, попавшая в твой салат! Я предлагал тебе помощь, предлагал…
– Не обращайте на него внимания, – снисходительно успокоил их Равель. – Сам не понимает, что несет. Пьет виски с содовой. Ха-ха-ха! Говорит мне: «Старина, я предлагаю ей утешение, а она отвергает!» И глотает виски с содовой. Я говорю: «Да, старина, но почему ты хочешь ее утешить, какой повод?» Он отвечает: «Дело не в этом, дело в принципе». И выпивает еще. Провалиться мне на этом месте! Я сам уже почти англичанин, но англичан не понимаю. Может, если пить виски с содовой, то и понимать буду лучше. Вот что, приятель, я сейчас сделаю: загоню тебе десяток по таннеру[8] за шар, а?
– Вы уберете эту треклятую доску! – взревел Г. М. – И… Хм. Нет! Подождите. Где все? Где Мантлинг?
– Прилег, – с готовностью отозвался Карстерс, словно спеша реабилитироваться в глазах Джудит. – Послушайте, я понять не могу, что такое с Аланом. Он всегда держится и даже в тяжелых ситуациях не теряет головы. Это я вам говорю. Но из-за этого дела… он просто сам не свой. Не понимаю.
– Ага. А мисс Изабель?
– По-моему, она немного не в себе, – сказал Равель. – Что вообще происходит? Вот послушайте! Мы все здесь, и вдруг она влетает и сразу вот к этому столу. Вытаскивает ящики, переворачивает, высыпает все на пол. У двери бобби[9]. Он подбегает к ней…
– Прекрати, ладно? – раздраженно сказал Карстерс. – Это все ерунда, но шуму она наделала немало. Джуди, тебе надо поговорить с ней. Она вбила себе в голову, будто те дротики, которые привезли мы с Аланом, – не копья и не стрелы, а те маленькие, около двух дюймов длиной, – в общем, что они отравлены…
– А они отравлены? – спокойно спросил Гай. – По-моему, ты сам хвастался…
– Да, знаю. И что с того? Почему бы не похвастаться, если даже ты знаешь, что шансов на это – один к тысяче. Просто ради интереса, – с жаром продолжил Карстерс, – например…
– Здесь никому нет дела до вашего представления о том, что интересно, – быстро заговорила Джудит, – а уж мне тем более. И если начистоту, то ваше присутствие в доме совершенно некстати. К сожалению, я ничего не могу поделать, потому что вы считаетесь другом моего брата. Но раз уж вы здесь, я жду от вас соблюдения общепринятых приличий. Вы можете пить ваш чертов виски с содовой – этому я воспрепятствовать не могу. Вы можете хвастаться и лгать насчет… – Она отвернулась и перевела дух. – Сэр Генри, зачем мы с Гаем были вам нужны?
Карстерс остановился, уставившись в пустоту, как если бы на него вдруг нашло озарение.
– О боже, – выдохнул он. – Так вот оно как?
Шурша юбками, Джудит покинула комнату.
Секунду-другую Карстерс тупо смотрел на дверь, потом медленно поднял руку и тут же опустил ее, будто бросал кости. Терлейн, ожидавший взрыва недовольства со стороны Г. М., с удивлением обнаружил, что тот совершенно спокоен.
– Ну что ж. Знаете, я так и думал, что будут какие-то неприятности.
– Это все из-за тех дурацких копий, – произнес Карстерс. – Но откуда мне было знать? Тогда она ничего мне не сказала. Только посмеялась, и я подумал… Понимаете, она постоянно твердит, что терпеть не может сантименты. У женщин в наше время столько причуд… И откуда мне знать? А потом я был здесь однажды, плел ей всякую ерунду про эти копья и вертел одно над головой да и попал им случайно себе в руку. На секунду, признаться, мне сделалось нехорошо, но потом я подумал, а почему не представить все так, как оно было бы, случись на самом деле. Я и сказал: «Джуди, дорогуша, моя песня спета». Ну и разыграл небольшую драматическую сцену. Мне и в голову не приходило, что получится настолько убедительно. Вот что значит ровное поле и ни логовищ, ни оврагов. В общем, расписался в своих чувствах, а потом добавил: «Но все напрасно, милая, мое время истекло, прости-прощай». Ха! Ну, потом она много чего мне наговорила, – тут Карстерс расцвел улыбкой и выпятил грудь, – повторять не стану, потому как джентльмену это не пристало. Так вот, когда неделей раньше я так же заливался, она назвала это тошнотворной мутью. Беда в том, что она, вся в слезах, побежала звать доктора или кого-нибудь еще, а когда вернулась, немножко некстати, то застукала меня не в кресле, так сказать non compos, а с бутылкой в руке, к которой я и приложился-то исключительно для подкрепления духа. Тут все и кувыркнулось, хотя, казалось бы…
Равель, покачав головой, постучал пальцем по носу.
– Dans I’amour, mon vieux, – провозгласил он отвратительно назидательным тоном, характерным для многих его соотечественников в отношении данной темы, – il faut s’approcher de la femme avec le plus grand soin, voyez[10]. В таких делах необходимо действовать постепенно. Как и во многих других, должен вам сказать. А когда подходит время и это уже невозможно, тогда в любом случае беспокоиться не о чем.
– Ладно, ладно, – проворчал Г. М. – Потом она рассмеялась, обратила все в шутку и сказала, что с самого начала все поняла? И все было чудесно в тот вечер, и вы не ссорились, но два или три дня спустя она вдруг вспыхнула из-за ничего, и все посыпалось? О-хо-хо. А теперь, черт побери, послушайте меня! Я здесь не ради ваших глупостей. Что там с этим ядом?
– Не повезло – копье отравлено не было, – хмуро ответил Карстерс.
– А все остальное?
– Копья и стрелы в порядке. Думаю, и дротики Алана тоже. Скоро узнаем. Я же вам сказал – да? – что старушка закатила скандал? Сначала один коп прибежал – тот, что у двери стоял, потом сержант, потом еще один и те ребята, что отпечатки пальцев снимают. Они-то дротики и забрали. А Изабель Арнольду пришлось наверх увести. Надеюсь,
