Забытый аромат - Елена Дорош
Верстовский покрутил головой.
– По-твоему, это был мелкий воришка? Или бомж, случайно зашедший на огонек?
– Не важно! Главное, мы здесь ни при чем! Он даже не взглянул на наш дом, когда мимо шел!
– Дура ты, Серафима! Тупая колхозная дура!
Верстовский посмотрел на нее с ненавистью.
– Тогда ответь мне, какой это был запах? Дорогой или дешевый?
Серафима, не обидевшись на «колхозную дуру», закрыла глаза и тут же снова почувствовала аромат. Он словно залез к ней в ноздри и обосновался там, такой явственный и очевидный, что по спине пробежали мурашки. Она еще немного помедлила, проверяя себя, и ответила:
– Это был дорогой аромат. Очень дорогой.
Она медленно опустилась рядом с Верстовским и посмотрела на серую фигуру остановившимся взглядом.
– Значит, это был не вор?
Верстовский засунул руки между коленей, чтобы меньше дрожали.
– Вряд ли вор вообще стал бы пользоваться парфюмом, идя на дело.
Серафима задумалась. Ну пусть не стал бы, и что? Все равно непонятно, почему Верстовский решил, что это по его душу? Он же от Княжичей шел!
– Это он, я знаю. Или тот, кого он послал. Нет, никого посылать не станет. Он должен все увидеть своими глазами, – забормотал Константин Геннадьевич, все больше сжимаясь.
– Что увидеть?
– Я тут и жду его прихода.
Серафима разозлилась.
– Ну какую же фигню вы несете, честное слово! Какого такого прихода ждете? Это он должен бояться вашего возмездия и прятаться по норам! Вы ни в чем перед ним не виноваты, а дрожите, как будто преступник – это вы!
От этих слов Верстовский дернулся, словно его ударили.
– Прекрати нести бред, дура! Он убил Ингу! Он предал нашу дружбу! Он заразил меня вирусом! Он разрушил всю мою жизнь!
– Так, а я про что! Вы не должны бояться этого подонка!
В порыве Серафима поднялась и нависла над щуплой фигуркой, как скала над пожухлым кустиком.
Верстовский быстро глянул. Горячность Серафимы словно приободрила его.
А она продолжала бушевать.
– И вообще, не понимаю, с чего вы все это взяли? Мало ли почему он носит дорогой парфюм! В магазин зашел и надушился! Или чужую одежду надел! Украл и надел! Он к Княжичу приходил, это точно! Просто не смог внутрь попасть и ушел, несолоно хлебавши! А вы уже чуть не описались со страху!
– Ты не понимаешь. Я уже давно чувствую рядом присутствие Манина.
– Вы придумываете.
– Нет.
Серафима с шумом выдохнула. Совсем от страха ополоумел, старый.
– Ну тогда скажите, что, по-вашему, он делал у соседей.
– Наблюдал за нашим домом. Это самое удобное место.
– А почему даже не посмотрел в нашу сторону, когда уходил?
– Да именно поэтому! Если бы ему нужен был твой Княжич, он обязательно посмотрел бы на окна соседей, чтобы убедиться: за ним никто не наблюдает.
– Вовсе не обязательно. Он же знал, что ничего не украл. Так чего ему бояться?
– Он залез на чужую территорию. Этого достаточно.
– Ни фига подобного! Он может сказать, что ошибся домом, хотел узнать дорогу, воды попросить. Миллион отмазок!
– Тогда чего ты бросилась этому Михаилу звонить?
– Ну… просто…
– Вот то-то и оно. Ну ничего. Я всегда знал, что он придет закончить свое черное дело, и приготовился.
Верстовский устало поднялся и, шаркая тапками, отправился восвояси. Спина под серой пижамой горбилась.
Серафима проводила его взглядом и принялась собирать детали от телефона. Если не заработает, то на другой она накопит еще не скоро. Крышка все никак не хотела защелкиваться. А все потому, что руки не слушались хозяйку. Дурацкий вор все никак не шел из головы.
Или Верстовский прав, это был не вор? И приходил он не к Княжичам? И что Верстовский имел в виду, когда сказал, что готов? К чему он готов?
Господи, да он решил покончить жизнь самоубийством!
Не помня себя, Серафима бросила на пол почти собранный телефон и кинулась в комнату Верстовского.
Дверь была заперта, но обезумевшую Серафиму это не остановило. Со всей могуты она навалилась на преграду. От ужаса силы ее удесятерились, и дверь, не выдержав страстного напора, распахнулась.
Посреди комнаты стоял Верстовский с пистолетом в руке.
– Дяденька, не надо! – заорала Серафима и кинулась прямо на направленное на нее дуло.
Верстовский еле успел опустить оружие. Она схватила его за плечи и стала трясти изо всех сил.
– Вы с ума сошли! Зачем? Да неужели из-за сволочи этой надо себя жизни лишать! Не допущу! Не позволю! Слышите?!
Голова Верстовского моталась из стороны в сторону так, что он даже сказать ничего не мог. Наконец, изловчившись, он вырвался из ее цепких рук и отскочил, прикрывшись письменным столом.
– Ты рехнулась, что ли, дура! – заорал он. – Какого черта дверь ломаешь! Ничего я не собирался лишать! Совсем ополоумела?
– Да как же…
Серафима отступила и посмотрела на злобную физиономию Верстовского. Следов обреченности и решимости покончить счеты с жизнью на ней действительно не наблюдалось.
– А пистолет тогда для кого?
– Для Манина. Когда он сюда заявится, я покончу с ним раз и навсегда, – совершенно спокойно заявил Верстовский.
Серафима открыла рот, потом медленно закрыла и зажала его ладонью.
Она что, в мексиканский сериал попала?
Нет, на сегодня с нее хватит.
Она повернулась и молча вышла.
Телефон работал, но никому звонить Серафима не стала. Вернулась в свою комнату, вянулась на кровати и закрыла глаза.
Княжичи вернулись, как и обещали, на следующий день к вечеру. Серафима улучила минутку, чтобы забежать к ним. За прошедшие два дня она дико соскучилась.
Она ничего не сказала Михаилу о странном посетителе.
К чему тревожить человека, если не по его душу приходили?
Однако все случившееся, особенно безобразная сцена с пистолетом, не выходило у нее из головы.
Неужели такое не только в кино бывает? Черная зависть, кровавое убийство и страшная месть. Хотя это слово здесь не подходит. Ведь мстить, по идее, должен Верстовский. А он, наоборот, прячется. Причем довольно давно. Хотя кто его осудит? Ведь защитить его от негодяя Манина, который продолжает преследовать бывшего друга, некому.
Собственно, почему некому? А она на что?
Верстовский ее приютил, можно сказать, пригрел. Живет у него на всем готовом. Еще и учит ее бесплатно. Стал бы кто другой заботиться о постороннем человеке? Не слышала она о таких случаях. Вернее, слышала и даже верила, что такое бывает. А потом напоролась
