Искатель, 1996 №2 - Лоуренс Блок
— А вдруг. И потом, я там уже свой. Он заглотнул наживку. Хотел заглотнуть, для него обрести сына — приятная неожиданность. Но мы не гоним лошадей. Меня он представляет как Эдди, без фамилии. Пока он ничего не подозревает.
— Транспортный поток мимо здания банка в это время невелик, но машины идут постоянно, — осветил свою сторону вопроса Говард Симмонз. — Остановка перед банком запрещена. Я могу забрать их у банка и проехать два квартала, не беспокоясь о том, что придется останавливаться на светофоре. Их нет. Потом поворот направо и налево. Полагаю, здесь нам надо оставить второй автомобиль. Мы выскочим на автостраду до того, как они успеют перекрыть дороги. Потом повернем на дорогу номер двести два, пересечем границы штата в Сафферне, по пути высадив одного-двух человек. Вновь поменяем автомобили, двинемся по Тру-уэй на север, пересечем Гудзон в Биконе и вернемся по Тэконик.
— Пикап я перекрасил в коричневый цвет и поставил другие номера, — последним докладывал Бен Мердок. — По мне ждать труднее всего. Меня так и раздирает от нетерпения. Оружие я проверил. Вот у этого револьвера пуля уходит чуть выше, из этого можно попасть лишь во что-то большое и с близкого расстояния, но ведь особой стрельбы не ожидается.
— Четверг, — подвел черту полковник Роджер Кросс. — Тринадцать ноль-ноль. Вы знаете, где стоять и что делать. Давайте вновь пройдемся по всем этапам операции.
— Не нравится мне все это, но не могу понять, почему, — вздохнул Френк Ден. — Очень уж гладко все выходит. Легко. А когда работа выглядит очень уж легкой, меня прошибает пот. Я понимаю, никаких доводов у меня нет, но мне это не нравится.
Все сошлись во мнении, что у него едет крыша. В чем по-дружески ему посочувствовали.
ГЛАВА 19
— Понимаешь, здесь ужасно скучно, — говорила Марлен Платт. — Все равно, что живешь в монастыре, только других монахинь нет. Надеюсь, с тобой станет веселее, Эдди.
— Я даже не знаю, надолго ли задержусь.
— О, дерьмо собачье, — она частенько разбавляла речь такими вот словечками. — Блудный сын вернулся. И теперь будет коротать свои дни с симпатичным папашкой и злобной мачехой…
— С очаровательной мачехой.
— Спасибо за комплимент.
— И я не уверен, что Альберт Платт — мой отец, Марлен. Если окажется, что да, мы с ним отлично поладим. Думаю, он подберет мне работу. Если нет, я сяду на лошадь и ускачу в лучах заходящего солнца. В юности я обожал вестерны. Не пропускал ни одной премьеры. Сколько же я их тогда пересмотрел…
— Не получится.
— Не получится что?
Она склонила голову набок, прищурилась. Господи, да она тоже большая поклонница кино, подумал Мэнсо. Все эти заученные фразы, жесты. Ничего своего, лишь копирование увиденного на экране.
Раскусить ее он не смог. Пару дней его это тревожило, а потом он хотел лишь одного: чтобы она оставила его в покое. Впрочем, у него возникала мысль подкатиться к ней. Не потому, что хотел оказаться с ней в одной постели. Хотя чувствовалось, что в этом деле она толк знает. Просто вариант получался беспроигрышным. Если б она согласилась, у него появлялся еще один союзник. Если б отказалась, то стала бы его избегать, чем облегчила бы ему жизнь.
Но он не мог заставить себя решиться. Вдруг она побежит к Платту. Тогда все пойдет прахом. А теперь подкатываться не имело смысла. Вторник подходил к концу. А утром…
— Ускачу в лучах заходящего солнца, — передразнила она. — Никуда ты не ускачешь. Ни сейчас, ни через миллион лет. Никто еще не ускакал.
— Слушай, я…
— Никто не выходит за стены этого дома, Эдди.
От ее слов по спине пробежал холодок. Он вспомнил, как Платт показывал ему поместье. «А кто лежит под этим кустом или рядом с этим деревом, тебе знать ни к чему, парень. Бадди похоронили вот здесь. Всего-то пару дней тому назад, а уже едва различишь, где снимали дерн. Подойди поближе, посмотри сам».
— Никто и никогда. Жизнь слишком дорога. И совсем неплохо быть женой Альберта Платта. Да и его сыном тоже.
— А если выяснится, что я не его сын…
— Ты что, сбрендил? Да он места себе не находит от счастья. Ты же живое свидетельство тому, что он — настоящий мужчина, — она отбросила со лба прядь черных волос. — Эдди, мы оба знаем, что ты — парень хваткий, умеющий найти слабое место. И представиться сыном Эла — идея отличная. Он и пытаться не станет доказать обратное. Для него твое появление — бальзам надушу.
— Марлен, послушать тебя, получается…
— Что твоя история — чистая выдумка? Разве это не так? Можешь не отвечать. — Она затушила окурок. — Мне, между прочим, без разницы. Да, он все проверит, скажет, что собранные доказательства не дают однозначного ответа, поэтому пусть все будет, как есть. Ты — его сын и остаешься при нем. Будешь жить, ни в чем себе не отказывая. И пройдет немало времени, Эдди, прежде чем ты поймешь, какую высокую цену тебе пришлось за это заплатить. Сколько тебе? Двадцать восемь?
Мэнсо кивнул. Уеду утром, решил он. Верну автомобиль в пункт проката, поеду в Тарритаун и проведу с остальными двадцать четыре часа, остающиеся до ограбления банка. А Платту скажу, что должен повидать девушку в Филли.
— Мне было двадцать семь, когда я вышла замуж за Платта. Пять лет тому назад.
Мэнсо промолчал.
— Посмотрим, что ты скажешь через пять лет, Эдди.
Он улыбнулся.
— Конечно, мама.
— Я не шучу. Время, проведенное здесь, обходится дорого. Ты слышал, что было этой ночью?
— Слышал.
— Он привез домой девку. Одну из его шлюх. И улегся с нами в постель. Втроем. По-семейному.
Мэнсо это знал. Видел Платта и женщину. Слышал, как они разговаривали втроем. Теперь он избегал взгляда Марлен.
— Альберт делает это, чтобы доказать себе, что он мужчина. Я удивлена, что он не предложил тебе присоединиться к нам. Его сын, его жена и его любовница. Все вместе. Идеальный вариант, не так ли? Но дело в том, что я ему не жена, во всяком случае, душой, ты ему не сын, а эта светловолосая шлюха, насколько я знаю, не его любовница. Тебе следовало составить нам компанию, Эдди.
Мэнсо молчал.
— Думаю, мне бы это понравилось, — она поймала его взгляд. — Очень понравилось. Мифы — штука серьезная. Эдипов комплекс и все такое. Эдди…
— Пожалуй, пойду выпить кофе.
— Отличная мысль. Самое время для кофе. Почему ты пытался открыть сейф, Эдди?
— Я?
— Ты, ты. Стенной сейф.
