Опасная профессия - Кирилл Николаевич Берендеев
– Что смотришь, потерял что?
Я отвел взгляд, наверное, нехорошо так делать, не следовало, и покачал головой.
– А раз не потерял, тогда чего? Ну?
Медленно, очень медленно я поднял глаза.
– А в чем, собственно, дело?
Он хмыкнул.
– Будто сам не знаешь, в чем, – на это мне нечего было ответить. Я молчал, ожидая его реакции. И только после новой фразы понял, о чем он.
– Тоже «трубы горят». Может, присоединишься?
Я отер липкий пот – все же выдал себя, выдал – и поспешил знакомой дорогой, казавшейся мне маревой, к автобусной остановке.
Но, кроме алкаша, никто более не нарушил ни мою нервную систему ни общественное спокойствие. Милиционер по-прежнему спокойно смотрел сквозь меня, что дало мне импульс подойти к газетному киоску и приобрести несколько газет. Некоторые я просмотрел на месте, иные, а их большинство, взял, не читая, в гостиницу.
Хорошо я не поддался первому импульсу. Ноги сами понесли меня в старую гостиницу «Малиновый рассвет», но я вовремя пресек их намерение. Для новых безумств время еще не наступило, достаточно того, что я уже успел начудотворить.
Новое место моего пребывания называлось «Казахстан», ничего национального здесь не имелось, разве в позавчерашнем меню, вывешенном на двери ресторана, я нашел плов, в равной мере относящийся ко всем государствам Средней Азии.
Гостиница оказалась маленькой, тесной, но уютной. В комнате с крохотным балкончиком-вазочкой, на которой только выйти, я устроился с некоторым комфортом, то бишь забрался с ногами на кровать и принялся разглядывать прессу.
На все про все у меня ушло около часа. И единственная заметочка, в два абзаца мелким шрифтом, извещала о том, что следствие по делу бывшего депутата топчется на месте, супруга погибшего продолжает тщательно избегать любых контактов с журналистами.
Цены в «Казахстане» приятно поражали недоверчивого клиента, я быстро сделал прикидку: если и дальше буду заправляться здесь дежурными блюдами, то остальной суммы хватит и на дополнительные развлечения, помимо осмотра знакомых по прошлому разу достопримечательностей райцентра.
Под первым номером значился дом на улице Березовой. Метрдотель вкратце объяснил, как до него добраться, видимо, не первый и не последний, кто спрашивает. Я вручил ему скромную сумму чаевых, честно заработанную, после чего отправился по указанному адресу.
Более всего Березовая смахивала на загородное шоссе: пустынная утопающая в зелени улица с редкими фонарями по левой стороне. Автомобилей практически не встречалось, я прошел по ней с конца, куда довез автобус, и за все это время меня обогнала лишь одна легковушка.
Нужный дом обнаружился сразу. На противоположной стороне от него припарковался микроавтобус «Газель» с зашторенными окнами. Водителя на месте я не увидел, но из салона донеслось какое-то шевеление. Шепот нескольких спорящих меж собой людей, внезапно прервавших беседу, едва услышавших мои одинокие шаги по тротуару.
Пройдя немного, я постоял в некоторой нерешительности, не зная, что еще можно вынести из этого путешествия, а затем просто сел на лавочку, развернул газету и закурил. Собственно, я решил отдохнуть, оглядеться и немного почитать «желтую прессу» на свежем воздухе. После того, как я внимательно рассмотрел симпатичный двухэтажный домик из желтого кирпича в стиле «модерн» с мансардой, выходивший в палисадник, заросший кустами жасмина, интересоваться еще чем-то желания у меня не возникло.
Шум заводимого мотора заставил меня заглянуть поверх газеты на соседствующую со мной «Газель». Нет не она, шум доносился из распахнутых выездных ворот с территории участка дома номер сорок семь. Ворота разъехались полностью, давая машине – серебристому «мерседесу» выехать на улицу – и тотчас же съехались обратно, едва не задев багажника дорогой машины. Шофер «Газели» торопливо выскочил из задней двери, обежал машину, – в руке он держал недоеденный бутерброд – и влез на водительское сиденье. Мотор завелся за мгновение, а в это время «мерседес» уже вырулил на Березовую и набрав за секунды ошеломляющую скорость, вихрем пронесся по улице. Следом за ним с некоторым отставанием рванулась «Газель». Спустя несколько секунд шум моторов стих, и на Березовой воцарилась прежняя тишина.
Ненадолго, едва только «Газель» скрылась за поворотом, до меня снова донесся глухой шум мотора, автоматические ворота снова разошлись, выпуская на свет вишнево-красный «Вольво-850». Я смотрел за происходящим, не отрываясь, даже не заметив, как соскочил со скамеечки и уронил газету на тротуарные плиты.
«Вольво» несколько мгновений постоял у ворот, – их дверцы все это время оставались открыты – и, убедившись, что дежуривший автомобиль убрался, выехал на улицу. С водительского места высунулась рука, держащая пульт дистанционного управления, ворота стали закрываться. «Вольво» развернулся, отправившись в противоположную, нежели умчавшийся «мерседес», сторону.
Представление закончилось. Я очнулся, поднял газету и неторопливо отправился к автобусной остановке. Вишнево-красный «вольво» показался издалека из машины вышла женщина и подошла к газетному киоску. Купив, кажется, какой-то журнал, она снова села за руль. На несколько мгновений подошедший автобус закрыл мне обзор улицы; пока я отходил в сторону, «вольво» успел сняться с места и исчезнуть в потоке машин. Мне оставалось только дождаться автобуса своего номера, вернуться в гостиницу и заняться иным времяпрепровождением. Простым ожиданием – впрочем, я уже привык к такому.
– Да, Валерий Сергеевич, – собеседник кашлянул, прикрыв трубку рукой, и произнес: – я вот что у вас спросить хотел. Это по поводу расследования смерти Глушенко. К вам в офис милиция заходила?
– Даже дважды и каждый раз новое лицо.
– Знаете, Валерий Сергеевич… – Юрский помялся, а затем высказался напрямик: – Одна неприятная вещь…. Эта команда получила санкцию прокурора на выемку документов нашей фирмы. Понимаете…
В трубке повисла звенящая тишина. Помехи неожиданно утихли, Юрский мог слышать тихое дыхание Арцыбашева. Наконец, он услышал ответ, одно слово:
– Когда?
– С сегодняшнего утра.
Арцыбашев чертыхнулся.
– С чем это связано?
– Полагаю, они подозревают кого-то из нашей фирмы в мошенничестве в особо крупных размерах. Кого именно – понятия не имею, но у них есть серьезные подозрения в отношении едва ли не каждого из нас….
– И как это связано с убийством вашего шефа? – холодно спросил Арцыбашев. Юрский вздохнул и выдохнул.
– Тут не обошлось без банка «Анатолия». Вы же знаете…
– Все, можете нее продолжать. Этот кретин Марченко – они его раскололи?
– Кажется, его просто подставили…
Арцыбашев тут же прервал собеседника:
– Подождите, я пытаюсь понять, как они вышли на вас? Какое вы отношение имеете к смерти Глушенко?
– Комиссия из Москвы, помните, – Юрский недобро усмехнулся. – В ее составе представители следственных бригад, которые сейчас и занимаются выемкой документов. Мне кажется, наши органы попросту спихнули им то, до чего их ручки еще не доросли. А сами занимаются, пока никто не мешает, непосредственно убийством. Или пытаются заниматься.
Арцыбашев хмыкнул.
– Больше всего меня интересует, что они у вас могут найти.
Юрский покачал головой, но спохватился и произнес с легким оттенком торжества в голосе:
– Практически ничего. Нас предупредили еще вчера, а сменить документы – дело часа, максимум двух. Знаете, – осмелился добавить он, – я даже прохожу свидетелем по этому делу….
– А наши договоренности? – холодно перебил его Арцыбашев. – Надеюсь, у ваших людей хватит ума не распространяться насчет них. И в документальном плане, полагаю, у вас ничего уже не осталось.
– Самая малость.
– Какая?
– Но нельзя же, Валерий Сергеевич, утверждать, будто мы с вами вовсе не имели никаких дел, вы же понимаете.
– Разумеется, но меня интересует, что именно вы оставили.
– Не беспокойтесь, только до середины августа прошлого года, там, они ничего не найдут. А все остальное либо уничтожено, либо изменено так, что не подкопаешься. Остались некоторые бумаги, подтверждающие, что мы с вами довольно давно разошлись как в море корабли, – велеречиво заметил Юрский.
Арцыбашев вздохнул, но явно не успокоился. Тем не менее, продолжать разговор в том же духе не стал.
– Спасибо, что предупредили. Я вам признателен, – произнес Арцыбашев и замолчал, что-то обдумывая. Юрский также тянул паузу. Наконец, мэр
