Опасная профессия - Кирилл Николаевич Берендеев
Мы совершенно не подходили друг другу, первые же слова, произнесенные в беседе с глазу на глаз не оставляли собеседнику ни малейшего шанса на взаимопонимание. И тем не менее….
После развода я несколько раз встречался с Алиной, помню, она говорила мне, еще хорошо, что мы так дешево и быстро отделались друг от друга. Увы, с ней я не мог не согласиться.
Кажется, она до сих пор не замужем. Алина на два года младше меня, значит ей уже тридцать семь. Интересно, хранит ли она наш свадебный снимок на фоне здания загса, вообще наши немногочисленные снимки вдвоем? Несмотря на распавшийся брак, я отчего-то их непременно беру в дорогу, точно мы до сих пор еще вместе. В определенном смысле я должен быть ей благодарен, за приобретенный опыт, хотя бы….
Но, несмотря на печальные результаты первого опыта семейной жизни, я надеюсь на лучшее. Когда в последний раз встречался с Алиной, почти полгода назад, она рассказывала, как ищет своего принца. Ищет, а не ждет, Алина человек деятельный, сидеть на месте не в состоянии, полная моя противоположность. Теперь эта ее черта мне кажется привлекательной, в отличие от прошлых лет. Что-то изменилось в наших отношениях с той поры, я иногда навещаю ее, Алина навещает меня, как добрая старая знакомая, не вспоминая о дне вчерашнем.
И еще она олицетворяет тот холостяцкий образ жизни, который я так привык вести. Но лишь в этом Алина сходна со мной. Она любит кошек, из всех животных со мною могут ужиться разве что тараканы, она прекрасно знает два языка: английский и немецкий, я мучаюсь со своим родным. Что говорить, мы удивительно непохожая друг на друга пара. Я сказал пара… в некотором смысле, я прав. Как мы, такие разные, все же прожили и совсем неплохо эти полтора года? – Алина считает это неким испытанием, посланным свыше, с какой целью оно послано, я выяснить не смог; мне все же странно, что, несмотря на свою рачительность и прагматичность она ходит в церковь «как прижмет», этого я никогда не пойму, с детства не любил культовых мест.
Как не пойму ее любви к английской классике, не представляю, каково это – читать толстенный роман на чужом языке, пускай это будет Диккенс или Голсуорси. Я в любом случае предпочту им Чейза или Хэммета, пускай и на русском, неторопливость действия оказывает на меня снотворное воздействие: я слишком привык и ритмам нашего сумасшедшего века, чтобы ухолить с головой в странные переплетения судеб героев старинных романов. А она с удовольствием прочла «Клариссу» и сообщила мне, что это лучшее, что еще не издавали у нас за полтора века, ведь перевод убивает живой стиль чужого языка. Наших современников Алина не читает, предпочитая им зарубежных в оригинале.
Мне порою становится жаль, что я так и не владею ни одним из европейских языков, хотя по работе это знать ни к чему, но для себя могло бы и пригодиться. Жаль, что бухнул полжизни на изучение английского, на котором могу внятно произнести лишь несколько предложений. Да еще эту пословицу, которую запомнил ни к селу, ни к городу.
Впрочем, сколько бы отвратительна она мне ни казалась, но в данный момент очень точно описывает мое состояние. Боюсь, я проведу несколько дней именно там, куда меня так тянет, куда тянет каждую собаку, если она знает английский.
В комнате было сильно накурено. Старший следователь, не вставая со стула, обернулся и приоткрыл окно. Ветер растрепал тюлевые занавеси, зашелестел бумагой на столах.
– Давайте подобьем бабки, – тихо произнес он. – Нашей группой и так недовольны. Наверху считают, что мы топчемся на месте и не можем найти хотя бы ниточку. На следующей неделе сюда прибудет комиссия из Москвы, которая и будет не то помогать, не то… – он помолчал, – делать все сама.
Наступила тишина.
– По этому делу можно хватать за руку каждого, кто хоть сколько-нибудь знаком с убитым, – продолжил следователь. – Наверху это известно получше нашего. За свою карьеру Глушенко успел достать чрезвычайно многих и у нас, и в Москве. Он держался, пока требовались его организаторские способности и талант прохиндея. Единственного, кого я могу вычеркнуть из списка подозреваемых, так это его жену. Я уже сообщал вам о встрече с ней, штучка она та еще. Кроме того, Васильев поднял материалы, касающиеся завещания. Наш господин предпочел оставить супруге лишь моральное удовлетворение от его смерти. Что же до материальной, то большая ее часть растворяется в различных фондах и компаниях. Фонды, как ни странно, благотворительные, из этого можно делать разные предположения, но да обойдемся пока без них.
– Две квартиры и коттедж на Березовой – это тоже неплохо, – заметил один из оперативников.
– Если не считать того, что это – капля в море того, чем владел наш преуспевающий покойник.
– Но можно предположить…
– Предполагать можно всякое, а нам необходимо очень быстро отчитываться. Пока результатов не видно.
Молчание было подтверждением его слов.
– Ладно, вернемся к теме. К двум темам: кто убил, и кому выгодно. Хотя по последнему вопросу мнений уйма, – он недовольно покачал головой. – Громушкин, что у вас с последними часами жизни Глушенко?
Оперативник поерзал на стуле, хотел было встать, но по знаку следователя, опустился вновь.
– Расписание удалось установить поминутное. В девять Глушенко приехал в офис, работал до одиннадцати, провел селекторное совещание с помощниками. В одиннадцать, десять отправился на встречу с Марченко Олегом Константиновичем, по адресу Утиная, дом семь, дробь пять, там находится филиал банка «Анатолия» в котором управляющим и работает последний. Мы его потрясли, ничего конкретного не сообщил, но мне кажется, между ними был далеко не такой мирный разговор. Известно, что банк каким-то чудом выкрутился после прошлогоднего кризиса, а судя по его балансу, без поддержки извне он никак не мог этого сделать. Мне кажется, тут не обошлось без нашего покойного депутата, и тому есть кое-какие подтверждения, по смете расходов. Нам нужен специалист по аудиту.
– Спросим у специалиста, если потребуется копать. Так, что дальше?
Оперативник кашлянул.
– В половине первого Глушенко отправился обедать в ресторан «Любава», где находился до двух часов, трех минут, точно, на выходе это запомнил швейцар: Глушенко сверял свои часы в его присутствии. Интересно, что в этот самый момент его застало сообщение пейджера. Глушенко пользовался сотовым принципиально только так, чтобы звонить самому, никому не давал его номер. Большинство коллег по работе его и в самом деле не знают.
– Это важно. Поехали дальше.
– В два десять он вернулся в контору, где проработал еще примерно час, после чего ему был сделан звонок из не установленного пока места неизвестным лицом, предположительно, его знакомым. Глушенко говорил долго, повесил трубку и некоторое время продолжал работать, именно: звонил своим компаньонам: Юрскому и Варенцову. С последними я так же побеседовал и снова без пользы, хотя Юрский и обмолвился о том, что Глушенко его подставил года два назад. Мы потом прошлись по документам, именно в это время Глушенко построил свой коттедж на Березовой. Но сейчас отношения между ними сносные. Тоже и у Варенцова, вообще, оба говорят примерно одно и тоже.
– Варенцов, кажется, прибыл из Москвы?
– Да, боевой помощник депутата Глушенко, имеет судимость за мошенничество, два года решением суда.
– Интересная личность, главное, запоминающаяся, – следователь хмыкнул. – Есть по нему еще что-то?
– Немного. Разведен, детей нет, сейчас работает управляющим фирмы «Эль-икс инжиниринг», двенадцать процентов внутреннего пакета акций, член консультативного совета, пользовался особым доверием Глушенко.
– У Юрского больше акций? – неожиданно спросил следователь.
– Да, двадцать процентов, он, как-никак, зам.
– Понятно. Далее по графику что?
– В два тридцать пять он сообщил секретарю о своем намерении «развеяться перед предстоящей встречей», цитирую почти дословно, у секретаря очень хорошая память.
– Встреча
