Кукла Коломбины - Елена Дорош
– Внимание, господа! В небе самолеты, разработанные по заказу военного ведомства заводом господина Слюсаренко! «Фарман» двух новейших модификаций, «Моран-Парасоль» и «Моран-Ж»! Встречайте бурными аплодисментами гордость российской инженерной мысли! Во главе группы пилотов несравненная авиатрисса Лидия Зверева! Первая дипломированная женщина-пилот в России!
Трибуны захлопали, зашумели, да так громко, что Нюрка на мгновение заткнула уши.
– Подойдем к императорской трибуне! – сжал ее руку Николай. И потащил куда-то в сторону.
– Подождите! – завопила Нюрка, но ее голос потонул в гуле двигателей поднявшихся в небо самолетов.
В отчаянии она оглянулась, но Судейкина и его собеседника уже заслонили многочисленные спины.
– Смотрите, Анна Афанасьевна, рядом с императором сам Сикорский стоит! – восторженно крикнул Николай.
Но никакой Сикорский ее уже не интересовал. Глядя пустыми глазами, куда указывал Синицкий, она лихорадочно перебирала в голове услышанное, пытаясь понять, о чем шла речь.
На первый взгляд все очевидно. Судейкин задолжал Биндюжнику, тот послал сподручного получить долг, ну, или, по крайней мере, припугнуть должника.
Но на самом деле вопрос не в этом.
За что должен заплатить Судейкин? Какие у него могут быть дела с бандитами из ГОПа?
Не плата ли это за убийство Лохвицкого и Говорчикова?
Несомненно, Судейкин знал о романах Ольги. В кругу им подобных любовные связи никто не скрывает. Это у господ артистов и художников в порядке вещей.
Знал Судейкин и о ее отношениях с корнетом Князевым. Тогда, в двенадцатом году, Ольга все еще была замужем. Понятно, что Судейкин ненавидел Князева и мечтал поквитаться с ним. И то, что они с Ольгой уже разведены, ничего не меняет. Недаром он продолжает устраивать теперь уже бывшей жене сцены ревности.
Стоит ли сомневаться в том, что Судейкин ненавидел и Лохвицкого с Говорчиковым?
Человек он вспыльчивый, гневливый, сгоряча мог нанять убийцу или убийц, чтобы расправиться с соперниками. Пусть даже сам давно живет с другой.
Удивляться не стоит. У таких, как Судейкин, все рядом. Ольгу он ненавидит и любит одновременно. Поэтому ему мало просто убить ее любовников. Он кладет рядом с ними ее кукол, чтобы у нее не осталось и тени сомнения – она всему виной.
– Анна Афанасьевна, вы меня слышите? Вам нехорошо?
Николай заглянул ей в лицо и сочувственно улыбнулся.
– У меня тоже в голове гудит. Может, пойдем к выходу? Там пролетки и таксомоторы стоят. Я отвезу вас.
– Да, да! Пойдемте!
Нюрка стала торопливо выбираться из толпы.
Надо обо всем рассказать тятеньке. За Судейкиным необходимо проследить. Если повезет застать момент передачи денег, можно схватить убийцу. И не его одного.
Несколько сподручных Биндюжника во время облавы смогли ускользнуть. Теперь у сыщиков появится шанс на реванш.
Вот бы получилось! Тогда уж наверняка тятеньке – слава, бандитам – каторга!
От этой мысли у Нюрки даже шея вспотела. Она оглянулась на Николая, который немного отстал, и удивилась, какое грустное у него лицо.
В чем дело? Неужели голова в самом деле разболелась?
Она подумала об этом мимоходом и тут же снова переключилась на варианты поимки Биндюжника и его банды.
Ей, озабоченной столь важными проблемами, было невдомек, что идущий за ней Николай расстроен совершенно по другому поводу. Он был уверен, что не нравится этой девушке. Иначе она не убегала бы сейчас так торопливо.
А ведь у него были планы. Например, погулять в Летнем саду, покататься на лодочке по каналу, а вечером… Впрочем, вечером она побежит в «Привал комедиантов».
Он, кстати, так и не спросил, зачем она устроилась туда на работу, да еще такую. Ведь очевидно, что Анна совершенно не похожа на неграмотную деревенскую девчонку. Он понял это с первого взгляда, а когда она ответила по-французски, уже не сомневался: Анна – не та, за кого себя выдает.
Ему, в общем-то, все равно, из какой она семьи. Даже будь она совсем бедной и необразованной, нравилась бы ему так же сильно.
Но зачем она притворяется? Что делает в «Привале»? Кто ее туда послал?
Сначала думал, что она прячется от кого-то, а потом понял: все наоборот.
Она ищет. Но кого?
– Николай, прошу вас, отвезите меня домой, – вывел его из задумчивости ее голос.
Так и есть. Ей с ним скучно.
Помрачневший еще больше, Синицкий побежал раздобывать таксомотор.
Нюрка проводила его глазами. Что такое с ним случилось? Побледнел даже. Ему срочно нужно домой.
И как только так подумала, вдруг поняла: ей ужасно не хочется с ним расставаться. Она с удовольствием погуляла бы с ним. Например, в Летнем саду. Или покаталась на лодочке. Неважно. Самое главное – побыть вместе еще немного.
Вот если бы она могла рассказать ему, зачем заявилась в «Привал комедиантов»!
Николай издалека помахал ей рукой.
Она двинулась к нему, и тут откуда-то вынырнул давешний молодчик. Тот, что говорил с Судейкиным. Да не один! Рядом суетился неопрятно одетый плюгавый мужичонка.
Теперь Нюрка обоих могла рассмотреть лучше. Молодчика она видела впервые, а вот мужичонка был ей знаком. Когда следила за ГОПом, заметила его среди дружков Биндюжника.
На мгновение сердце забилось сильнее. А ну как они ее узнают?
Но бандиты, даже не взглянув в ее сторону, свернули к густым зарослям, что начинались за дорогой.
Нюрка перевела дух и торопливо двинулась дальше.
Николай, улыбаясь, распахнул перед ней дверцу автомобиля.
Она подала ему руку и в то же мгновение почувствовала, как в спину уперся чей-то пронзительный взгляд.
По спине прошла дрожь. Совсем не похожая на те приятные мурашки, которые бегали, когда Синицкий брал ее за руку.
Нюрка на мгновение замешкалась, но Николай подсадил ее и сел рядом.
Она сразу уставилась туда, откуда ударили взглядом, но никого не увидела.
– Домой? – спросил Николай.
Она кивнула, не понимая, о чем спрашивают.
– На Кирочную, – скомандовал Синицкий шоферу и отвернулся в сторону.
Не нужно, чтобы Анна заметила его разочарование.
Всю дорогу до самого дома она не произнесла ни слова. Страшный взгляд не давал успокоиться.
Однажды с ней уже было такое. После облавы. Тогда ей тоже померещился чей-то жуткий взгляд.
Украдкой Нюрка вытерла о платье потные ладошки.
А здорово она испугалась!
Казалось бы, что особенного, а страшно стало так, словно не взглядом – пулей стрельнули!
Пресвятая Богородица, спаси и помилуй!
Тем же вечером в «Привале» она неожиданно увидела на сцене Кузмина. На этот раз он был в обычном костюме, но выглядел все равно вычурно.
Низенький, хрупкий, с лицом фавна, с черными, словно покрытыми лаком жидкими волосами, узкой, будто нарисованной бородкой, оттенявшей неестественно румяные щеки, он не казался
