Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
Вербин понял, что имеет в виду незнакомка, прищурился и согласился:
– Вы правы.
Девушка оставила признание без комментария.
– Мы знаем про ребёнка, но ничего не знаем про Демона. Но мы чувствуем и его скуку, и его ярость. И нам…
– Неуютно.
– Да. – Она чуть повела рукой. – Вы обратили внимание, как мало в зале людей? А ведь посетителей много.
– Все идут к «Мальчику».
Однако у незнакомки было своё мнение на этот счёт:
– Здесь не задерживаются, потому что «Демона» тяжело воспринимать. Не заметишь, как начнёшь… – Она сделала очень короткую, но заметную паузу. – …Напевать песню.
Вербин рассмеялся, показав, что не обиделся, и это позволило девушке спокойно продолжить рассказ:
– «Демон скучающий» настолько сильное полотно, что принялся обрастать легендами с того мгновения, как его явили публике. Я допускаю, что это был очень грамотный пиар-ход, что те случаи, когда люди падали в обморок или впадали в транс, сознательно раздували, но я думаю, что если среди них и были подставные, то не все.
– Достаточно начать, дальше начинает работать психология, – заметил Феликс. – Мнительным людям начинает казаться то, чего на самом деле нет.
– Скорее всего так и было, – согласилась незнакомка. – Но один человек действительно умер – сердце не выдержало, а сотрудники музея отказывались работать и даже входить в зал, где был выставлен «Демон». Так возник первый связанный с ним скандал. – Она повернулась и посмотрела Вербину в глаза. Разумеется, снизу вверх, поскольку ростом она была не больше метра восьмидесяти. Скорее, меньше. – Но об этом вы наверняка знаете.
Девушке было лет двадцать пять, плюс-минус. На голове – чёрная трикотажная шапка-колпак, из-под которой на плечи падали длинные прямые волосы цвета горького шоколада – незнакомка была тёмной шатенкой. Глаза скрывают чёрные круглые очки, нос небольшой, чуть вздёрнутый, губы красивой классической формы, резко очерченные. Природой очерчены – макияжем девушка сегодня пренебрегла. Чёрная кожаная куртка, короткая, неспокойного кроя, под ней – чёрная футболка с серой надписью на английском. На поясе повязана тёплая клетчатая рубашка, чёрная с синим, видимо, сняла, когда вошла в «Манеж». Немного рваные джинсы и чёрные кроссовки. Завершали наряд браслеты и «фенечки» на запястьях и несколько цепочек с разными кулонами на груди.
«Гранж», как он есть.
– Не думал, что сейчас так носят.
– Сейчас носят так, как нравится, – ответила девушка. Поправила чёрный кожаный рюкзак и протянула руку: – Вероника.
– Очень приятно. Феликс. – Вербин улыбнулся. – Глаза покажете?
Вопрос сбил девушку с толку:
– Что?
– Глаза покажете? – спокойно повторил Феликс.
– А-а… – Она быстро взяла себя в руки. – Профессиональное. Понимаю. – Сдвинула очки к кончику носа и чуть опустила голову, продолжая смотреть на Вербина снизу вверх: – Достаточно?
Глаза тёмно-зелёные, внимательные, брови чёрные. Взгляд весёлый, слегка ироничный, на губах – лёгкая улыбка.
– Откуда вы меня знаете?
Отпираться Вероника не стала.
– От Олега Юркина. – Очки вернулись на место. – Он очень заинтересовался делом Кости Кочергина и всеми нашими событиями: картинами, Абедалониумом… Много меня расспрашивал. А вчера написал, что вы едете в Питер и сегодня обязательно придёте на выставку. Я вас уже три часа жду. Увидела возле «Мальчика», хотела подойти, но вы встретились с Володей, решила не мешать. Потом вы ушли, я испугалась, что совсем, но подумала, что к «Демону» вы точно вернётесь, и не ошиблась. – Следующая улыбка получилась хитрой. – Вербин, давай на «ты»? Не такой уж ты старый и серьёзный, как я думала. Ты ведь не против?
«Юркин…» Феликс догадался, кого мог подослать к нему журналист, но всё равно уточнил:
– Почему Олег сообщил… – Намеренная пауза, показывающая, что он ещё не решил, как обращаться к девушке. – О моём приезде? И вообще говорил об этом деле?
– Потому что я – журналистка и… Ну, и блогер тоже, мы все сейчас блогеры тоже, время такое. Только я не такой блогер, который фоточки в купальнике, или распаковывает всякую фигню от спонсоров, или «мой бывший – козёл»… Мне это неинтересно. У меня серьёзный блог о криминале, понимаешь?
– Понимаю.
«Та самая Вероника Ларионова, которая опубликовала материал о Косте Кочергине и подсказала Никите, где искать захоронение…» Феликс прочитал большое интервью и согласился с тем, что из него действительно можно было выудить нужную информацию. Тем не менее выудила её только Вероника и по этой причине была включена в список тех, с кем Вербин собирался встретиться. И вот какая оказия.
– А если честно, я – твоя фанатка, Вербин. Но ты не напрягайся, не упоротая. Считай, что не то чтобы фанатка, а испытываю к тебе искреннее профессиональное уважение. Как профессионал из другой области, но связанной. Ничего, что я на «ты»? Только ты не думай, что я специально за тобой следила, просто у тебя дела очень громкие получаются. Я и про Кровососа знаю, и про Иркутск, и про «Девочку с куклами»… Ты крутой, Вербин… Ничего, что я на «ты»? Мы ведь договорились, да? Юркин сказал, что ты сюда едешь что-то расследовать, и мы с ним думаем, что ты расследуешь всю эту тему с выставкой. Ты ведь не просто так сюда явился и с Володей говорил, потом с Дабре, наверное, тебя ведь долго не было, а Володя скоро вышел с депутатами. Сейчас все на ушах стоят из-за Абедалониума. Ты зачем приехал? Типа, наши ребята не могут сами справиться с расследованием? Или есть какой-то «хвост», который из Москвы тянется? Почему ты молчишь, Вербин? Юркин не говорил, что ты молчун, сказал, ты крутой и контактный, что с тобой можно обо всём поговорить. Почему ты молчишь?
Можно подумать, у него была возможность вставить хоть слово.
– Я думаю.
– Это хорошо, – одобрила девушка. – О чём?
– Догадайся. – Феликс всё-таки решил перейти на «ты». Во-первых, так действительно проще. Во-вторых, понял, что этого не избежать.
– Думаешь, что я пришла к тебе за информацией, – вздохнула Вероника. – И как вежливо, без обид от меня избавиться.
– Ну, обида всё равно будет.
– Ты женат? – неожиданно поинтересовалась девушка.
– Давно нет.
– Но правильным основам взаимоотношений тебя научили. – Вероника коротко рассмеялась. – Юркин сказал, что ты, в отличие от многих коллег, а особенно в отличие от начальства, нормально работаешь с прессой, что тебя не напрягает шумиха, которую мы можем устроить.
– Ты можешь устроить? – тут же поинтересовался Феликс.
– А тебе она нужна?
– Может понадобиться.
– Значит, Юркин не обманул. – Девушка вновь поправила рюкзак. – Вербин, если нужен качественный шум в прессе, то это моё второе имя. Сделаю в лучшем виде. Меня тут все знают.
– Если ты для моих коллег шило в заднице, то наши отношения мне скорее навредят.
– Я не то чтобы шило, но вопросов задаю много, – не стала скрывать Вероника. – И много знаю. И умею быть внимательной. – Пауза. – Тебе Гордеев обо мне рассказал?
– Прочитал о тебе в материалах дела.
– И что думаешь?
– Что ты умеешь быть внимательной.
– Это у меня профессиональное, Вербин, без внимательности в моём деле никуда, приходится крутиться. Ты действительно думаешь, что Абедалониум – педофил и виновен в смерти Кости Кочергина?
– Ты действительно хочешь со мной работать?
– Ух ты! Работать! Ты дашь мне значок и пистолет?
С ней, похоже, нахлебаешься, но скучно точно не будет.
– Нет, ты получишь право иногда задавать мне вопросы.
– И получать ответы?
– Эта опция по запросу.
– А ты точно тот самый Вербин, о котором рассказывал Юркин?
– Так вот, если хочешь работать, не пытайся меня подлавливать на неожиданных вопросах. Этим ты добьёшься только одного – я перестану тебе доверять.
– Ты мне не доверяешь.
– Я не стану тебе доверять, – поправился Феликс. – И не пойду по той кривой дорожке, на которую ты пытаешься меня вывести.
– На дорожку взаимного доверия?
– Да.
Несколько секунд девушка размышляла над словами Вербина, затем сняла очки и посмотрела Феликсу в глаза. Однако расстояние ей не понравилось.
– Ты можешь как-нибудь сложиться?
– Встань на цыпочки, – предложил он в ответ.
– Ладно, пусть так. – Вероника взяла и действительно встала на цыпочки. Неожиданно. Поэтому Феликсу ничего не оставалось, как чуть наклониться. – Вербин, обещаю больше не подлавливать тебя внезапными вопросами и честно идти по кривой дорожке взаимного доверия. Мне это нужно, и я понимаю, что на этой дорожке я получу от тебя больше, чем в результате твоих оговорок.
– Договорились. – Он
