Постоянство хищника - Максим Шаттам
– Почему? Я считал, эти типы не умеют останавливаться.
– Именно так! Учитывая нашу серию, он вряд ли смог прекратить сам. Это исключено. Он зашел слишком далеко и получал слишком много удовольствия, смешанного с фрустрацией, чтобы поставить точку. Либо умер, либо сидит в тюрьме за что-то другое. Если бы он трудился так долго, мы бы знали. Ни один убийца, как бы хитер он ни был, не выдержит подобного темпа, не проколовшись. То, что мы здесь обнаружили, выходит из берегов. Потому и брошено столько средств.
Буске кивнул, одобряя логику.
– Надеюсь, мы поймаем этого ублюдка, – сказал он.
Подошел старший вахмистр и вручил Людивине ключи от машины.
– Я нашел то, что вы просили.
Она сдвинула жандармскую фуражку как можно ниже, чтобы скрыть лицо, выехала с территории на маленьком «пежо» без опознавательных знаков и направилась в Мюлуз, ближайший крупный город. Дала себе не больше часа. Час на то, чтобы заполнить сумку чистой одеждой и собрать в косметичку туалетные принадлежности.
Людивина странно себя чувствовала среди толпы. После трех дней с жандармами и трупами в заброшенной шахте она слегка одичала. Впрочем, ее это не волновало. Эти мужчины и женщины, веселые или равнодушные, занимаются повседневными делами, наряжаются, ходят за покупками, потребляют сверх меры. Ничего нового, но как же стремительно отвыкает от такой жизни ее мозг.
Она расплатилась и поехала в «Фулхайм», почти стыдясь того, что имеет право дышать среди мирных граждан, среди живых.
Припарковавшись перед штабом, она заметила бегущего к дверям Сеньона. Выглядел он озабоченным. За ним мчалась Магали с телефоном в руке. Что-то случилось.
Людивина не стала тратить время на переодевание, о котором так мечтала, и понеслась через две ступеньки в общий зал.
Ферицци выглядел еще более хмурым, чем обычно.
– Не знаю, хорошая ли это новость, но в нашей картотеке есть мужская ДНК, обнаруженная у девушек.
Несколько жандармов довольно хмыкнули. Нет никаких сомнений, что это Харон, насильник и, безусловно, убийца.
Ферицци жестом умерил их энтузиазм.
– Только не говорите, что он мертв, – сердито сказал Сеньон.
– Не мертв, – ответил Ферицци. – Но имени мы не знаем.
Изумление. Разочарование.
– Тогда как его данные попали в базу? – спросил Гильем.
– ДНК нашли в трупах двух женщин, изнасилованных и убитых за два последних месяца.
Людивине пришлось сесть – у нее подкосились ноги. Она не могла поверить. Через столько лет…
Мерзавец все еще действует.
17
Взревели турбины, и кое-кто из пассажиров судорожно вцепился в подлокотники, когда самолет помчался по взлетной полосе.
Людивина чувствовала себя не слишком уютно. Животный страх, которому плевать на статистику безопасности. Стальная труба несется на скорости восемьсот километров в час, на высоте десять километров, при температуре минус пятьдесят, и все это удерживают два крошечных реактивных двигателя. Весьма самонадеянно для хрупких маленьких мешочков из плоти и крови, которые при малейшей неполадке превратятся в дым и кристаллы.
Крылья вздрогнули, и самолет с прерывистым ревом оторвался от земли. Шум в салоне, общая обстановка – все это напоминало ей о другом полете, несколько лет назад, и о разговоре с величайшим криминалистом из всех, кого она знала, Ришаром Микелисом. У него была жутковатая гипотеза: существует коллективная динамика насилия, а психопаты являются ее воплощением, ее признаком. В нынешнем деле его опыт очень пригодился бы.
Забудь. Он больше не спустится со своей горы, все кончено. Он выбрал свою сторону. Выбрал семью, живущую вдали от бездны. Но ты можешь использовать то, чему он тебя научил.
У них был час до приземления в лионском аэропорту Сент-Экзюпери, а через полчаса вылетал стыковочный рейс до Бордо. Торранс уже достала из кожаной сумки картонный конверт. Материалы, присланные отделом расследований Бордо-Бульяка о двух последних известных жертвах Харона. Генерал де Жюйя лично поручил им составить виктимологию и психологический профиль преступника, проанализировав его действия. У Людивины и Торранс осталось время до конца дня, чтобы собрать максимум информации, затем поспать несколько часов и на рассвете вылететь из Страсбурга.
Люси открыла планшет Людивины и положила на него фотографию Клер Эстажо, темноволосой медсестры двадцати восьми лет. Красивая, подумала Людивина. Две родинки в уголке рта притягивали взгляд.
– Она исчезла между четвертым и пятым марта, – напомнила Торранс. – Четвертого довольно поздно ушла из больницы, где работала, и больше ее никто не видел. Телефон Клер отслеживается по дороге к дому, хотя водитель автобуса не помнит, видел он ее той ночью или нет. Телефон оставался у нее до утра пятого числа, в девять переместился на пустырь меньше чем в двух километрах от дома и отключился. Коллеги из отдела расследований Бордо считают, что там и произошла встреча с убийцей.
– Что она забыла на пустыре?
– Никто не знает. Ее друг тоже не понимает.
– Есть свидетели, которые видели ее тем утром?
– Нет. Судя по всему, она была необщительной и могла пройти мимо незаметно. В ежедневнике записан прием у дантиста в половине двенадцатого, но его кабинет находится в другой стороне, всего в пятнадцати минутах езды.
– Спортом она занималась?
– Следователи задали этот вопрос ее парню. Он утверждает, что она не любила ни бег, ни велосипед.
– Что с телефоном?
– Прошерстили. Ни сообщений, ни подозрительных звонков. Ее парень ночевал в отеле в Ла-Рошели, написал ей поздно, когда ложился спать, и несколько свидетелей подтверждают, что он был на завтраке, так что сам ее не похищал. Домой вернулся до полудня, забеспокоился, что не может с ней связаться, и в середине дня позвонил в полицию.
Людивина взяла листок с данными о партнере Клер, Тьерри Ауаре. Судимости нет. На психиатрическом учете не состоит. Профессионально и социально стабилен. Господин Заурядность.
– Они собирались пожениться в августе, – с легкой досадой произнесла Людивина.
– Родственники говорят, что у пары были нормальные отношения. Никаких разборок на людях, криков и тем более драк. Это все единодушно подтверждают.
– Он согласился сдать ДНК на анализ? – спросила Людивина.
– Да. Та, что нашли в теле Клер, принадлежит не ему.
– Значит, Тьерри Ауар – не Харон.
Людивина вздохнула. Это было бы слишком просто.
– Через сколько времени нашли тело? – спросила она.
Торранс поискала в бумагах.
– Десятого марта. Через пять дней после исчезновения. По заключению судмедэксперта, умерла она около шестого числа.
– Он держал ее живой?
– Похоже на то, если врач не ошибся. По крайней мере, сутки. Может, чуть дольше. Анализ крови
