Магазин для киллеров. Том 2 - Джиён Кан
– Когда я прихожу, ты всегда работаешь. У тебя выходных совсем нет?
– Я отдыхаю в воскресенье и в понедельник. Только так можно ходить с ребятами в ночные клубы. Ты ведь знаешь Хеюн? Ее парень учится в KAIST[32], и скоро они собираются вместе с одногруппниками.
Мое сердце словно пронзил шип. Семья в трауре, а она ходит по клубам? Если сейчас не спросить, это сведет меня с ума.
– А на прошлой неделе… Ты тоже ходила в клуб?
– Конечно. Это ведь единственная моя радость.
Дана и Союль были двоюродными сестрами. Пусть между ними не было особой привязанности, но продолжать подрабатывать и ходить по клубам, когда сестра умерла в таком молодом возрасте, – это было за рамками моего понимания.
– А на похороны Даны ты ходила?
Ее мать ударила меня перед похоронным бюро, а затем выгнала, так что я не смогла увидеть, кто приходил скорбеть.
– Куда???
– На похороны. Ты ведь двоюродная сестра Даны. Неужели вообще ничего не слышала?
О том, что они двоюродные сестры, Союль сказала мне лично пару месяцев назад. «Джиан, ты ведь со второго курса, верно? Моя двоюродная сестра тоже учится на втором. Ты ведь знаешь Со Дану? Мы с ней сестры по материнской линии. Давай тоже дружить», – веселый голос, сказавший эти слова, ясно отпечатался у меня в памяти.
– Сестренка Дана мертва? Разве она не в Пекине на языковой стажировке? Родители ничего мне не говорили… Может, боялись, что это меня шокирует? Но почему она умерла?
В этот же миг глаза Союль наполнились слезами. Уши раскраснелись, плечи и руки задрожали. Это не было актерской игрой. Что, если Дана – моя дорогая подруга – не умерла?
– Похоже, надо мной зло подшутили. Можешь связаться с Даной? Просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Я видела мертвую Дану утром прошлого вторника. Я мяла, щипала и гладила руками холодную, бледную кожу и окоченевшие суставы. Я несколько раз прикладывала ухо к сердцу, но не слышала его биения. Она точно была мертва.
– Минутку.
Пока Союль в спешке возилась с телефоном, разгружавший товар Чонбон помахал мне рукой. Это значило, что пришло время укрыться в багажном отсеке. Но я не могла уйти, не убедившись, что Дана мертва. Минхе, увидев жест Чонбона, закрыла книгу и поднялась со стула.
– Идем уже! – Минхе схватила меня за руку и потянула к грузовику.
Союль, плача, набирала сообщение.
– Минхе, всего одну секунду, – сказала я, выворачиваясь и стряхивая ее руку.
– Потом обсудите подругу. Атмосфера странная. Мужчины в форме дорожных рабочих перекрыли четыре дороги. И все прохожие смотрят на нас.
Скоро может начаться дикая перестрелка. Я неохотно поставила одну ногу в грузовик.
– Джиан, сестренка ответила. Говорит, она сейчас на Хунцяо. Это рынок или типа того? Но почему ты лезешь в грузовик?
Союль подошла ко мне и протянула мобильный. В мессенджере я увидела фотографию большеглазой девушки с серьгами из перьев, сделанную в магазине аксессуаров. У нее были длинные волосы с химической завивкой и ярко подведенные глаза. Дана, которую я знала, была другой. Однако имя человека, приславшего фотографию, было точно записано как Со Дана.
– Дана… Когда она уехала в Китай?
– В начале года взяла академ, ты разве не в курсе? И уехала на языковую стажировку на десять месяцев.
От ответа Союль все мое тело онемело. Ее голос отдалился, в глазах поплыл туман, мне вдруг стало холодно, несмотря на жару летнего дня. Я то ли умерла, то ли потеряла голову от счастья. По правде говоря, Дана была для меня как двухцветный двусторонний свитер. Одна была белоснежной, и я могла прекрасно видеть ее в темноте, но другая сторона была чернее беспросветного мрака.
В нашем последнем разговоре она попросила меня не выворачивать свитер до назначенного времени. Причина заключалась в том, что во избежание подозрений я не должна была делать ничего, что могло бы их вызвать. И вот назначенное время пришло.
«Как только ты узнаешь, что я была фальшивкой, медленно восстанови свои воспоминания. А до тех пор ты должна верить, что я Со Дана».
Вот что произошло. Это была не настоящая Дана.
Я с самого начала знала об этом. Мой разум затуманился, словно я надышалась средством против комаров. Я не понимала, почему такая важная информация стерлась из моей памяти. Мне хотелось приблизиться и нащупать правду, но я могла лишь стоять вдалеке и ждать, когда вернутся воспоминания. Первым делом нужно было сократить число невинных жертв. Я схватила Союль за руку и втолкнула ее в кузов грузовика.
– Джиан, что с тобой такое? Отпусти меня. Спасите! На помощь! – закричала Союль, но никто не бросился ей помогать.
– Ким Чонбон, эта девушка не имеет никакого отношения к «Вавилону». Постарайтесь, чтобы она не пострадала.
– Чон Джиан, если это не так, потом проблем не оберешься. Лучше просто избавиться от нее, и все, – повысил голос Чонбон.
– Я никогда не видела, чтобы кто-то становился лучше, совершив убийство.
Услышав ледяные нотки в мое голосе, Чонбон коротко вздохнул. А затем приклеил на шею Союль пластырь с анестетиком, блокирующим нервные импульсы. Она потеряла сознание и упала на пол, заваленный коробками с бизнес-ланчами.
– В начале этого года со мной сблизилась девушка по имени Со Дана. И ее лицо было совсем не таким, как на этой фотографии.
Я показала Чонбону мобильный телефон Союль, где был снимок настоящей Даны. Единственное, что я могла сказать наверняка: Дана была фальшивкой.
– Да уж, какие дотошные и старательные у нас плохиши. Минхе, похоже, Чон Джиан тоже была ваншотом.
Минхе похлопала меня по плечу. Я была полностью опустошена и горько усмехнулась. Как и сказал Чонбон, я была ваншотом. Через меня можно было легко навредить murthe-help. Вероятно, так оно и было, пока я общалась с Даной.
Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что никогда не встречала настоящую Дану. Когда я училась на первом курсе, все носили маски из-за пандемии, а занятия проходили онлайн. Хотя на них нужно было включать камеру, большинство студентов натягивали на головы капюшоны толстовок или намеренно размывали фокус. Дана делала то же самое. Обычные занятия возобновились только на втором курсе. Именно тогда настоящая Дана уехала в Китай изучать язык, а фальшивая незаметно стала моей лучшей подругой. Но она не причиняла мне никакого вреда.
Она всегда смотрела на меня с нежностью. Пусть она и сблизилась со мной
