Чарлз Тодд - Хладнокровное предательство
– Не знаю. Может, принимает желаемое за действительное? А может, хочет вернуть то, чего лишена…
«Да, – ответил Хэмиш, – для девушки такая жизнь – не жизнь».
Когда утром Ратлидж спустился на кухню, завтрак был почти готов. Но у плиты стояла не мисс Фрейзер, а миссис Камминс. Она рассеянно разбивала яйца в большую сковородку. Услышав шаги, она повернулась:
– Доброе утро, инспектор! К сожалению, тосты у меня подгорели – правда, совсем чуть-чуть.
На плите засвистел чайник; Ратлидж предложил заварить чай.
Миссис Камминс явно обрадовалась:
– Ах, будьте так любезны! У меня руки не из того места растут.
Он заварил чай, нашел в кладовке за кухней масло и сливки и стал накрывать на стол. За этим занятием его и застал инспектор Грили.
Явно удивившись при виде миссис Камминс, Грили сказал:
– Доброе утро, Вера… инспектор.
– Что нового? – спросил Ратлидж.
– Зависит от того, что считать новостью, – ответил Грили, не сводя взгляда с миссис Камминс. – Наши поисковые партии побывали на всех фермах, прочесали все известные развалины, посмотрели все места, где мог спрятаться ребенок. Они готовы признать свое поражение. Прошло три дня – и никаких результатов.
– Что вам подсказывает ваше чутье?
– Мальчик мертв, по-иному и быть не может. Либо замерз в снегу, либо его догнал убийца. Сбылись наши опасения…
Что-то тихо напевая себе под нос, миссис Камминс сняла сковородку с плиты. Слова Грили ее как будто совсем не трогали – как будто инспектор рассказывал о погоде.
– Ненавижу сдаваться. Я никогда не любил сдаваться, – сказал Грили, выдвигая себе стул. – Чай готов?
– Только что кипел. – Ратлидж протянул ему чашку.
Инспектор стал жадно пить.
– Пожалуйста, поговорите с людьми. Может, вам удастся снова вселить в них надежду, – сказал Грили, вытирая губы. – Мои доводы на них уже не действуют.
– Они знают местность гораздо лучше меня. Но я попытаюсь.
– Тогда поехали! Давайте на вашей машине, так быстрее. Сегодня оттепель, скоро растает даже самый толстый лед. Нам нужно как можно скорее добраться до них.
В оттепель дороги развезло. Колеса вязли в скользкой грязи, и быстро ехать не получалось. Грили выругался, когда они едва не завязли на первой же тропе, на которую свернули с дороги. Зато на ферме, на заднем дворе, они увидели группу мужчин. Все пили чай и негромко переговаривались. Краснолицый хозяин дома с усталым лицом обвел рукой окрестности. При свете неяркого, водянистого солнца под дымчато-голубым небом земля была похожа на тяжелое одеяло из снега и камней.
Услышав рокот мотора, мужчины обернулись. Когда машина остановилась, хозяин и остальные подошли поздороваться с инспектором Грили, а потом стали с любопытством разглядывать приезжего из Лондона.
– Новостей у меня нет, – начал Грили, возвышая голос, чтобы все могли его слышать. – Но вот инспектор Ратлидж просит нас сделать еще одну попытку, потратить на поиски еще хотя бы день и пораскинуть мозгами, а не просто мерить шагами землю. Надо подумать, где мог укрыться парнишка в непогоду. Ему ведь нужна совсем небольшая норка. Мы, взрослые, такую даже не заметим, а мальчик мог туда заползти.
Хэмиш спросил: «Он что, произносит речь вместо тебя?»
Один из спасателей перебил Грили:
– Мы уже все обыскали, и даже больше. Мы не виноваты, просто мальчика нигде нет! – Взгляд у него был тяжелый, глаза красные от недосыпа и холодного ветра. – Нам надо за скотиной приглядывать, и потом, у всех свои семьи. Мы так устали, что не заметим очередную расщелину и, того и гляди, переломаем ноги. Черт побери, мы сделали все, что могли!
– Я знаю, Том Хестер, что уж ты ни за что не сдашься, пока не умерла последняя надежда! Но я все время думаю, что мальчишка где-то там, забился в расщелину и боится выходить. А может, он решил, что за ним гонятся! Он будет сидеть в своей норе, как раненый зверек, и найти его нужно нам.
Еще один фермер с кислым видом спросил:
– Ну и где эта нора? – Он обвел рукой окружающую местность. – Мы все осмотрели, а мальчишку не нашли! Значит, убийца добрался до него первым, а труп закопал в снег. Он отыщется только весной, если вообще отыщется.
Ратлидж выслушал усталых, измученных, раздосадованных людей, а потом, не повышая голоса, сказал:
– Я верю, что вы сделали все, что в ваших силах. Я не согласен с инспектором Грили. По-моему, настало время закончить поиски.
Грили обернулся к нему и смерил недоверчивым взглядом.
Фермер, стоящий за остальными, возвысил голос:
– Вы-то откуда знаете? Это не ваши края.
– Я бывал здесь летом… – начал Ратлидж.
Грили буравил его злобным взглядом; судя по всему, он считал, что лондонский коллега его предал.
Фермер проворчал:
– Летом, значит? Оно в наших краях так же отличается от зимы, как луна от солнца!
– Я все понимаю не хуже вас. Но если вы, местные уроженцы, которые знают здесь каждую пядь земли, готовы сдаться, мне остается лишь смириться с вашим решением.
Мужчины начали бурно возмущаться. Как это они готовы сдаться? Том Хестер с жаром возразил:
– Поверьте, мы все осмотрели!
Хозяин дома заметил:
– Погода вроде налаживается. Света сейчас больше. Дадим себе еще один день…
Те, кто стояли ближе к машине, закивали. В конце концов они поставили пустые кружки на ступеньки крыльца и начали расходиться в разные стороны, ссутулив плечи и опустив голову, но исполненные решимости.
Грили смотрел им вслед.
– Черт побери, Ратлидж, а мне уж показалось, что вы наносите мне удар в спину!
– Они сами должны были захотеть, – ответил Ратлидж. – Заставить их невозможно.
Грили пришлось признать, что приезжий неплохо разбирается в особенностях характера жителей Камберленда и Уэстморленда.
Чавкая по грязи, они снова сели в машину и поехали на следующую ферму, где их ждали спасатели, а оттуда – на еще одну. Только последняя группа отказалась снова пуститься на поиски. Один из мужчин сказал:
– Вы-то не ходили по горам вместе с нами. Ни один человек не выжил бы в такую метель, тем более маленький Робинсон. А мы обыскали каждый дом, каждый сарай, каждую овчарню и каждый камень. Говорю вам, его там нет и никогда не было!
Как оказалось, в данном случае мужчина ошибался.
Он в самом деле искал – но не учел характера женщины, которая не доверяла никому и ничему, кроме самой себя.
Глава 14
Утро уже подходило к концу, когда испуганный мальчик выбежал из комнаты, в которой спал, и ворвался на кухню, где в камине пылал огонь, согревая выстывший за ночь дом. За столом сидела женщина с обветренным лицом и усталыми, запавшими глазами.
Резко остановившись, мальчик посмотрел на нее с таким видом, словно ждал, что она вот-вот превратится в великаншу-людоедку. Женщина тоже смотрела на него. Собака, развалившаяся у очага, тяжело вздохнула с сознанием выполненного долга.
– Проголодался, наверное? Вон на столе каша. Я хромая, придется тебе самому ее взять. А в кувшине овечье молоко. Больше у меня ничего нет.
Мальчик стоял и смотрел на нее, не говоря ни слова.
– Меня зовут Мэгги. Так меня называл отец, хотя мне самой мое имя никогда не нравилось. А тебя как звать?
Мальчик покачал головой. Мэгги пожала плечами:
– Как хочешь. Если проголодался, еда на столе.
Широко раскрытыми, испуганными глазами он осматривал кухню, осторожно пятясь к входной двери.
– Больше здесь никто не живет, если хочешь знать. Кроме нас, здесь только семь овец в овчарне. Но с ними словом не перемолвишься, они не больно разговорчивые. Мне только и удается, что не дать им подохнуть от голода. Отец у меня умер, и его похоронили вон там, на холме. Он сам так хотел. – Не глядя на мальчика, Мэгги зачерпнула каши. – Хоть загоняй овец в хлев, хоть нет, они все равно часто ломают ноги, дурехи несчастные!
Ей показалось, что мальчик задышал ровнее, сердцебиение у него немного успокоилось. Но лицо было еще бледным, и он весь дрожал.
– Собаку зовут Сибил. Это она нашла тебя в снегу, и, похоже, ты ей понравился. Бог знает почему. Я тебя и разглядела-то не сразу, когда она потащила меня в гору, к тому месту, где ты лежал.
Мальчик успел подойти к двери и попытался отодвинуть засов.
– Если хочешь уйти, что ж, я тебя не держу. Но сначала поешь и надень пальто. Говорю тебе, я хромая, и будь я проклята, если во второй раз поволоку на себе твой замерзший труп только потому, что Сибил хочет тебя оставить!
Как ни странно, ее ворчливый голос немного успокоил мальчика. После долгих раздумий он бочком-бочком пробрался к столу, взял чистую миску и так же бочком двинулся к очагу. Там он встал на цыпочки и положил себе из кастрюли дымящейся каши.
Кувшин с молоком стоял на столе; он налил молока в миску, не сводя взгляда с хозяйки, как будто ожидал, что она вот-вот вскочит с места и схватит его. Мэгги молча протянула ему ложку, и он снова попятился от стола и сел поближе к собаке, а потом набросился на еду.
