Чарлз Тодд - Хладнокровное предательство
– Нет. Джош цел и невредим. Милая моя девочка, замолчите и лежите тихо.
Элизабет закашлялась, на губах у нее выступила розовая пена. Джанет погладила ее по голове, и она, закрыв глаза, тихо вздохнула.
Майклсон и Грили поволокли избитого, окровавленного Хью Робинсона в полицейский участок, за ними шагал сержант Миллер. В своей огромной ручище он сжимал револьвер Тео Элкотта.
Доктор Джарвис немедленно занялся Элизабет Фрейзер. Иногда он отрывисто отдавал приказы помогавшей ему Джанет Аштон. Потом, обернувшись к Ратлиджу, скомандовал:
– Уберите отсюда остальных!
Гарри Камминс увел жену.
Джанет спросила у Ратлиджа:
– Вы сказали правду или солгали, чтобы ее утешить? Джош жив?
– Да, он жив, и сейчас ему ничто не угрожает…
Все внимание Ратлиджа было сосредоточено на женщине, лежащей на полу. Хэмиш сказал: «Ты тоже уходи и дай доктору сделать свое дело». Но он не мог двинуться с места.
– Не дайте ей умереть! – взмолился он. – Не дайте ей умереть!
Джанет не сдавалась:
– Я должна знать… скажите! Что же все-таки случилось в ту ночь?
Джарвис сказал:
– Я ведь приказал всем уходить!
Хэмиш напомнил: «Она встала ради тебя. Чтобы подарить тебе время».
– Черт бы побрал Майклсона и Грили! – сквозь зубы процедил Ратлидж.
Тем не менее он понимал, что сам во всем виноват. Нельзя было на них полагаться. И Грили, и Майклсон не любят нарушать должностные инструкции. И почему он не взял Робинсона в одиночку? Тогда удалось бы избежать жертв.
«А вдруг ты бы не справился с ним один?»
В словах Хэмиша содержалась доля истины, но сейчас Ратлиджу было не до шотландца.
«Если она умрет, я подам в отставку, – пообещал себе Ратлидж. – Хватит с меня смертей, я и сам убил достаточно людей».
Джарвис повернулся к нему:
– Ратлидж! Осторожно поднимите ее и отнесите в постель. Здесь я ничего не могу сделать. Мне еще понадобятся бинты и кое-какие инструменты и лекарства. Они у меня в кабинете. Мисс Аштон, пожалуйста, сходите ко мне домой… – Он начал перечислять, что нужно принести.
Ратлидж опустился на колени, осторожно подсунул ладони под тело Элизабет Фрейзер. Какой хрупкой она ему показалась! Он прижал ее к груди и понес в комнату. Ладони испачкались в теплой крови.
Джарвис открыл ему дверь и показал на постель.
– Уложите ее и принесите побольше подушек. И горячую воду. Чайник, таз…
Ратлидж бросился выполнять распоряжения, чувствуя себя как в дурном сне. Он вернулся с грудой подушек, набранных в соседних комнатах, и помог доктору уложить Элизабет так, чтобы ей удобнее было дышать. Потом принес чайник и таз.
Доктор хмурился.
– Куда запропастилась мисс Аштон? – досадливо спросил он. – Мне срочно нужны порошки!
И тут Джанет вернулась. За ней спешила миссис Джарвис с корзинкой, полной баночек, флаконов и бинтов.
– А теперь убирайтесь, – сквозь зубы процедил Джарвис.
– Она будет жить? – спросил Ратлидж, не отходя от изголовья кровати.
– Если и будет, то не благодаря вам. Она была на волосок от смерти. Грили мне все рассказал. Если бы вы двигались проворнее, этого бы не случилось.
«Грили, – проворчал Хэмиш, – заботит только одно: как бы спасти собственную шкуру».
Ратлидж, пятясь, вышел из комнаты и довольно долго стоял в коридоре, глядя на свои окровавленные руки.
«Если она умрет, – сказал он себе, – они оба будут на моей совести!»
Он заглянул к пострадавшему Майклсону. Сержант Миллер позаботился о нем после того, как Робинсона водворили в камеру. Щека у инспектора еще кровоточила, а лицо распухло. Ратлидж не без злорадства подумал: «Должно быть, ему страшно больно».
– Если бы вы не прыгнули, я бы его повалил! – недовольно проворчал Майклсон, когда Ратлидж вошел. – Надеюсь, вам удалось хотя бы добыть веские улики!
Ратлидж ушел, не отвечая.
Он сел в машину и поехал на ферму Ингерсонов. Мэгги сидела на том же месте, где он ее оставил. Лицо у нее осунулось, больную ногу она вытянула и положила на специальную скамеечку. Мальчик, сгорбившись, сидел на полу рядом с собакой, как будто только она могла его утешить.
Мэгги подняла голову и, увидев окровавленные руки инспектора, спросила:
– Что случилось?
– Его будут судить. Возможно, мальчика и не заставят давать показания. Робинсон пытался убить Элкотта, и ему это чуть не удалось.
– А мальчика заберет тетка?
– Не знаю. Попозже я привезу ее сюда.
– Как ему сказать? Он ведь уверен, что его отец умер, как и все остальные. Что он покончил с собой… Не представляю, как он все переживет!
– Не нужно ничего ему рассказывать. Чем скорее он забудет о том, что видел, тем лучше.
Ратлидж подошел к мальчику и сел рядом с ним на холодный пол.
– Джош, не только ты один слышал голоса у себя в голове. Я знаю еще одного такого человека. Он слышал голоса, но они его обманывали – как и тебя. Пройдет время, и голоса постепенно умолкнут. Ты поедешь в Лондон с тетей Джанет и вернешься в свою прежнюю школу. Все кончено.
– Я не хочу в Лондон! Я хочу остаться здесь, с Сибил и овцами. Отчим уверял, что у меня есть задатки хорошего овцевода. Я не люблю тетю Джанет. Из-за нее мама часто плакала.
– Тогда мы что-нибудь придумаем, – пообещал Ратлидж, вставая. – Я должен вернуться в гостиницу.
– Вы спите на ходу, – заметила Мэгги.
– Не важно.
– Вот свалитесь в озеро, тогда увидите!
– Мисс Фрейзер тяжело ранена. Я должен быть рядом с ней. Возможно, она… не выживет.
И он поехал назад. Заморосил дождь, капли ударяли в ветровое стекло.
В комнату к раненой его не пустили. Но Камминс сказал, что Элизабет лучше и она заснула.
– У нее задето легкое и два ребра, но больше ничего. Какая она храбрая! – с восхищением воскликнул хозяин гостиницы.
– Да, очень храбрая. – Ратлиджу казалось, что ноги его не держат, а глаза сейчас лопнут от усталости. – Где Майклсон?
– Я его выгнал. – Камминс широко улыбнулся. – Как только убедился, что он может ходить. Он перебрался к Грили. Миссис Грили это не понравится, но меня ее мнение не интересует. Сам Грили велел констеблю Уорду отбить телеграмму в Лондон и позвонить главному констеблю. Грили и Майклсон наверняка попытаются все свалить на вас. Этого следовало ожидать.
– Да, – согласился Ратлидж. – К такому я уже привык.
– Не волнуйтесь, никто им не поверит. Я поговорил с констеблем Уордом до того, как он уехал. Уорд всегда очень хорошо относился к мисс Фрейзер. Я объяснил ему, как вышло, что ее ранили, и кто во всем виноват. Наш Уорд – парень немногословный, но он не дурак. Главный констебль дозвонится в Лондон еще до того, как прибудет телеграмма. И вашему хлюпику Майклсону придется многое объяснять. А теперь ложитесь, иначе у нас появится еще один пациент!
Ратлидж, однако, настоял, чтобы Камминс открыл дверь в комнату Элизабет Фрейзер и позволил ему убедиться собственными глазами, что она спокойно спит. У изголовья ее кровати сидела Джанет Аштон; увидев Ратлиджа, она тут же встала и на цыпочках вышла в коридор.
– Расскажите о Джоше! – велела она.
Вместо ответа, Ратлидж спросил:
– Вы хотите, чтобы он жил в Лондоне с вами?
Он сразу понял, что вопрос застал ее врасплох.
– В Лондоне? Я… как-то не думала об этом. Но ведь Хью его теперь взять не может, да? Значит, получается, у меня и выбора-то нет. О господи…
– Если не хотите брать племянника себе, он останется здесь. Здесь у него есть собака, которую он любит, и женщина, которая любит его. На вашем месте я бы не стал его забирать. По крайней мере, сейчас. Пока он не выздоровеет.
Распрощавшись с Джанет, Ратлидж наконец пошел к себе и не без труда добрался до постели. Заснуть ему удалось не сразу. Сначала ему пришлось ответить на вопрос, которым Хэмиш донимал его последние несколько часов.
– Нет, я не останусь здесь, пока она не вылечится. Сейчас не время. И потом, крестный пригласил меня на Рождество в Шотландию. Я должен с ним помириться. Да и доктор Флеминг…
В темноте, в тишине он явственно услышал голос Хэмиша: «Что бы ни говорил доктор Флеминг, я буду с тобой…»
Примечания
1
Л о у р е н с А р а в и й с к и й – Томас Эдвард Лоуренс (1888–1935), британский офицер, разведчик, писатель, путешественник, сыгравший большую роль в арабском восстании 1916–1918 годов. Считается военным героем как в Великобритании, так и в ряде арабских стран Ближнего Востока.
