Сэм Гэссон - Кошка, которая все видела. Молчаливый свидетель
Прежде чем родители успели отреагировать, мальчик выскочил как ошпаренный. Вихрем пролетел по дому, по Сэмли-роуд, через Эдбертон и вверх по Сэнт-Эндрю-роуд. Вбежав к себе в комнату, он бросился на подушки и разрыдался. Вместе со слезами выходило напряжение последних дней. Бруно громко всхлипывал.
Наконец он услышал, как открылась входная дверь. Вскоре возле его кровати появилась мама.
– Как ты, Бруно, мой малыш? – спросила она.
– У меня в сердце рана в форме кошки.
– Знаю, малыш, – ответила Хелен и обняла сына.
Детективы не плачут, но Бруно было все равно.
– Мы найдем ее, – утешала мама мальчика, когда поток его слез немного поутих. – По крайней мере, мы знаем, что не ее сбило машиной. Это потеря для другой семьи.
– Но я везде ее искал! Милдред не вернется. – Бруно повернулся и посмотрел на маму, ожидая ответа от мудрого взрослого. – Правда?
Мама не сомневалась ни секунды:
– Она обязательно вернется, ангелочек. Милдред скоро будет дома. Пойдем вниз. Папа ищет интересный детектив, который можно было бы посмотреть, я подогрею пиццу. Тебе нужно поесть.
Бруно позволил маме поцеловать его, и они еще немного вместе поплакали. Затем мальчик пошел вниз к отцу, а Хелен поставила пиццу в микроволновку.
16
Сегодняшним героем детектива был самодовольный, курящий сигары и стреляющий из пистолета американец в штатском.
– Мне нравится его нью-йоркский акцент, – прокомментировал Бруно, имитируя сочный бас. Он достал банан из миски с фруктами и направил «пистолет» на отца. – Ты арестован за убийство первой степени! У меня полно свидетелей от Манхэттена до Бруклина, готовых помочь запихнуть твою задницу за решетку.
– Отличное произношение! – ответил Джим, подняв руки. – Убери пистолет, сынок, или я арестую тебя за незаконное ношение оружия! Мы здесь боремся с преступностью с помощью дубинок и блокнотов! – Джим опустил руки. – Не уверен, что это хороший детектив. Может, выключить?
– Я видел и хуже, прямо у нас на улице.
– Да, ты прав. Только маме не говори.
Герой сегодняшнего фильма, Сэм Дрепер, выслеживал серийного убийцу. По всему Нью-Йорку с особой жестокостью были убиты проститутки. У Сэма Дрепера были любимые фразочки: «запахло жареным» и «хороший стукач лучше плохого трупа».
Расследование вертелось вокруг посещения детективом информаторов. У него везде были «глаза и уши». Дрепер навестил бродяг, торгующих сигаретами, и получил важную информацию. Затем посетил барменш и обменял поцелуи на номера телефонов. После заглянул к бывшим заключенным и обменял тумаки на адреса тайных убежищ.
– Папа, а у тебя были стукачи в Брайтоне?
– Стукачей как таковых не было, просто я использовал надежные источники.
– А кого именно?
Отец почесал нос. Это была закрытая информация, и Бруно уважал такой подход. Как он недавно убедился, у детектива должны быть собственные методы и секреты.
– А как у детектива появляется стукач? – спросил мальчик.
– Это сложный вопрос, – ответил отец. – Вот возьми для примера Дрепера. Он шантажирует бывших преступников с помощью компромата, который у него есть на них. Очаровывает барменш, платит бродягам сигаретами или мелочью…
– Значит, он находит слабые места и потом давит на них?
– Совершенно верно! А почему ты спрашиваешь? Собираешься найти информатора? – усмехнулся отец.
– Да, – совершенно серьезно ответил Бруно. – У меня есть кое-кто на примете. Мне просто нужно выяснить, где их больное место.
– Кто именно? – спросил отец, но Бруно почесал нос. – Туше!
Фильм закончился, и Джим велел сыну почистить зубы и надеть пижаму.
Когда мальчик ушел наверх, Джим постоял у окна гостиной. Он вглядывался в Сэнт-Эндрю-роуд, представляя совершенное убийство именно так, как описал его Йен Кокс.
Первую часть событий детектив наблюдал лично: Йен Кокс пытался похитить Дина. Джим видел красно-белый джемпер мужчины, яркий, как маяк в ночи.
Вторую часть событий было достаточно сложно визуализировать. Джим пытался представить Терри Раттера, который, изнасиловав жену, бредет по дороге мимо фургона Йена Кокса по направлению к «Свинье и свистку». Затем – Йена Кокса, крадущегося по дороге и приближающегося к окну. С трудом представлялась Поппи Раттер, открывающая дверь. Джиму никак не удавалось вообразить, как Йен входит в дом, он не слышал разговора, закончившегося окровавленным, лежащим на кухонном полу телом Поппи. Детектив еще раз попытался представить бегущего домой Йена, безумную поездку в авто, выбрасывание разводного ключа из окна машины в бушующие воды Ла-Манша.
– На что ты смотришь? – спросила Хелен, становясь рядом с мужем у окна.
– На убийство, – ответил Джим и после паузы добавил: – но я не вижу его.
– Чего не видишь?
– Не вижу убийство таким, как описал его Йен Кокс.
В этот момент на телефон Джима поступило сообщение: «ТР предъявлено обвинение в убийстве ПР. ИС».
Джим прочел сообщение жене.
– Ну, тогда начинай видеть, – произнесла Хелен со слезами на глазах. – Я хочу наслаждаться летними каникулами, а также хочу, чтобы мой муж был вместе со мной!
Джим протянул ей руку, и так, взявшись за руки, супруги продолжали смотреть в окно.
Поднявшись наверх, Джим обнаружил сына высунувшимся из чердачного окна.
– Чем это пахнет? – спросил Бруно.
– Наверное, содержимым мусорных баков, – неуверенно ответил Джим. – Мусор так и не вывезли. И вся наша улица начинает вонять помойкой.
– Запах доносится с чердака дома напротив, – отметил Бруно.
– Это марихуана, – признал свое поражение Джим. – Запрещенный наркотик.
Он наблюдал за тем, как сын подошел к книжной полке и достал одно из руководств для детектива, затем нашел нужную страницу, прочел ее и сделал пометку в блокноте.
– Я чувствую этот запах практически каждую ночь, – сообщил Бруно, вернувшись к окну и втягивая воздух через нос. – Думаю, это делает Леона Панка потенциальным стукачом.
– Не вдыхай, Бру! Это запрещено! Почему ты думаешь, что он может стать стукачом?
– Он нарушает закон, а это значит, мне известно его слабое место. А если ты знаешь чье-то слабое место, то можешь сделать этого человека своим стукачом.
– Все не так просто!
– Тихо! Кто-то выходит из дома Леона. Возможно, его поставщик наркотиков. Где мой фотоаппарат? Компрометирующее фото навсегда сделает Леона Панка моей сучкой!
– А ну перестань! Ты не Сэм Дрепер! Тебе одиннадцать лет, и такие слова недопустимы!
– Вон женщина, остановившая тебя в ночь убийства! – воскликнул Бруно, игнорируя протест отца. – Призрачная женщина, она же сумасшедшая. Посмотри на нее: бегает по улице в одной рубашке! Думаю, она живет вместе с семьей Леона Панка. Вот это сюрприз!
– Дай я гляну, – ответил Джим, отодвигая сына от окна. – Да, ты прав. Это именно та женщина.
– А что она хотела от тебя в ту ночь? – спросил Бруно, когда они опять поменялись местами.
Джим колебался.
Мальчик повернулся к отцу.
– Она спросила, который час, – ответил Джим, зная, что, когда лжет, у него подергивается кончик носа.
Бруно в точности повторил выражение лица инспектора Скиннер, говорившее: «Вижу тебя насквозь, и ты лжешь».
– Она спросила, который час? – недоверчиво повторил мальчик.
– Да, – ответил Джим, чувствуя зуд в носу. – Именно так.
– И только? Все выглядело куда серьезней.
– Она просто старая и рассеянная, – ответил Джим. – Так, пора спать! Завтра утром начинается операция «Найти Милдред». Нужно выспаться.
Бруно залез в кровать. Отец и сын сказали, что любят друг друга.
– Запахло жареным, – пробормотал мальчик.
Его глаза уже слипались.
– Тебе всегда пахнет жареным! – ответил Джим, целуя сына. – Спокойной ночи.
Четверг, 31 июля
17
В ту ночь Бруно спал плохо. Он снова и снова разрабатывал план и прокручивал его в голове. Когда в пять сорок шесть утра птицы начали утренний концерт и над городом встало солнце, мальчик уже сел за стол. Размял пальцы и записал новую стратегию.
В шесть ноль один Бруно достал из ящика новый джемпер. На этот раз на нем была изображена кошка, спящая возле чаши с золотой рыбкой. Над кошкой был нарисован ее сон: она в одежде шеф-повара готовит рыбу на шипящем барбекю. Затем, порывшись в коробке со средствами маскировки, мальчик выбрал предметы, которые понадобятся ему сегодня днем.
В шесть тридцать пять констебль Бруно подошел к дверям родительской спальни. На этот раз его так просто не провести!
– Ты лгал мне! – крикнул мальчик, барабаня пластиковой дубинкой по дверной раме.
– Еще слишком рано! – простонал Джим, зарывшись лицом в подушку.
Бруно промаршировал к изголовью родительской кровати.
– Я знаю, что ты солгал, потому что у призрачной женщины были наручные часы! Ночью это пришло мне в голову. Я еще подумал тогда, как нелепо они смотрятся, не сочетаясь с белой ночной рубашкой. И еще я догадался о том, что ты лжешь, потому что вчера, когда я тебя расспрашивал, твой нос просто ходил ходуном!
