Поэзия убийства - Наталия Николаевна Антонова

– Об этом я догадывалась.

– И его сотоварищей тоже.

– Зато, надеюсь, там есть официальная страница предприятия Тавиденкова и Кобылкина.

– Таковая имеется. Но там только начальство и офисные служащие.

– Давай посмотрим на них, – попросила Мирослава.

– Отчего и не посмотреть, – пожал Морис своими широкими плечами, – на хороших людей.

– И не очень, – добавила она.

– Не очень? – не понял он.

– На не очень хороших людей, – проговорила она несколько отстранённо.

Морис хмыкнул и включил ноутбук.

– Смотри, как у них удобно! – обрадовалась Мирослава. – Краткая информация о каждом сотруднике и фото. Фрол Евгеньевич был мужчиной очень даже ничего. Зато Кобылкин и впрямь похож на колобка, как подметили наши клиенты.

– Или голову мультяшного кота, – вставил Морис.

– Без ножек.

– Зато с животиком.

Они рассмеялись. Затем Морис проговорил укоризненно:

– Грешно смеяться над внешностью человека.

– Раз грешно, мы и не будем, – отозвалась Мирослава. И тут же воскликнула: – А вот и жена Кобылкина! И впрямь красотка! Ты не находишь?

Морис пожал плечами. Эльвира Родионовна была красивой женщиной, спорить с этим было бесполезно. Но не в его вкусе.

– Так, кто же у нас дальше, – проговорила Мирослава, – секретарь Тавиденкова Нина Владимировна Мурашова. Женщина в годах, ты не находишь?

– Нахожу.

– И всё ещё работает.

– Так теперь после омоложения пенсионеров ей работать до шестидесяти трёх лет.

– По-моему, ей гораздо больше, – предположила Мирослава.

– Значит, Тавиденков хорошо ей платит. Вернее, платил, – поправился Морис.

– Вполне возможно. Зато смотри, какая секретарша у Кобылкина! Просто краля! Явно моложе жены лет на десять. Виталина Игнатьевна Ромашова.

Морис внимательно посмотрел на изображение женщины, но ничего не сказал.

Сказала Мирослава, вернее, спросила:

– Морис, у тебя не возникает вопроса?

– Какого ещё вопроса? – не понял он.

– Не ревнует ли Эльвира Родионовна мужа к Виталине Игнатьевне?

– Я думаю, что нас это не должно касаться, – осторожно ответил Морис.

– Не скажи.

– Я вообще думаю, что не имеет смысла блуждать среди всех этих дам.

Мирослава резко повернулась к нему и сказала:

– Морис! Я вообще не понимаю, зачем природа дала тебе такую красоту!

– То есть? – изумился он.

– Ты же совсем не интересуешься женщинами!

– Это неправда, – смутился Морис. – Достаточно интересоваться одной женщиной, а не бегать за всеми юбками.

– Не знаю, не знаю, – насмешливо проговорила она, – вон Зевс то в быка превращался, то в лебедя.

– Я не Зевс, а Морис Миндаугас! – ответил он с достоинством.

– Скажите, пожалуйста, – проговорила Мирослава, стараясь оставаться серьёзной, – разве красивый мужчина не создан для того, чтобы произвести на свет как можно больше детей?

– Детей я люблю, – ответил Морис, – и хочу иметь их, но от одной любимой женщины! И вообще, перестаньте ко мне приставать!

– Я к тебе пристаю? – Сделала она большие глаза. – Да я даже пальцем до тебя не дотрагиваюсь!

– Зато языком! – вырвалось у него.

– Что языком? – тотчас же заинтересовалась Мирослава.

– Изводите меня!

– Извини. Я пошутила.

– Шутки ваши бестактные, – не удержался он.

«Кажется, я всерьёз его достала», – подумала Мирослава и, приняв смиренный вид, проговорила:

– Я глубоко раскаиваюсь. И больше не буду.

– Знаю! Вы будете не больше и не меньше, а в том же самом количестве.

Мирослава расхохоталась.

– Вот-вот! Между прочим, есть заповедь настоящих мужчин!

– Какая?

– Настоящий мужчина как волк! Либо один, либо всю жизнь с одной волчицей!

– Живёшь вот так вот с человеком, живёшь, – с притворной горечью проговорила Мирослава, – а потом выясняется, что он волк!

– Я не волк, я человек!

– Я имела в виду твоё жизненное кредо.

– Относительно женщин.

– Угу.

– Шура говорит, что вы тигра! – неожиданно выпалил он.

– Что есть, то есть, – улыбнулась она, – но только глубоко внутри. А так я белая и пушистая, разве ты не видишь?

– Вижу. Вы всё увидели, что вам было нужно? – Он кивнул на экран ноутбука.

– Пока всё.

– Тогда вставайте и идёмте в сад!

– Это ещё зачем? – удивилась она.

– Затем! Сентябрь на носу, и у нас в саду полно работы!

– А ты зачем? – улыбнулась она с самым невинным видом.

– Затем! И так почти всё лежит на мне.

– Давай наймём садовника.

– Ни в коем случае! И я стараюсь исключительно для вашего блага!

– Да что ты говоришь?!

– Конечно! На свежем воздухе лучше думается. Давно известно, что умственную работу нужно чередовать с физической.

– Ладно, уговорил, эксплуататор ты эдакий, – добавила она голосом Шуры Наполеонова.

После работы в саду и лёгкого ужина Мирослава рано легла спать и проспала до самого утра, ни разу не проснувшись.

После завтрака она объявила Морису, что едет в город.

– Зачем?

– Хочу поговорить с Шурой, уточнить всё, что им удалось узнать. А потом хочу заглянуть на предприятие Тавиденкова и Кобылкина.

– Вас туда не пропустят. Там у них пропускной режим, – предупредил её Морис.

– Откуда знаешь?

– Из интернета.

– В любом случае попытка не пытка.

– К обеду вас ждать?

– Не знаю.

– У нас остались пирожки с яблоками и вишнёвый пирог, я заверну для Шуры. Их можно есть холодными.

– Заворачивай. Шура что угодно съест, хоть в горячем, хоть в холодном виде, – проговорила она с лёгкой иронией.

– Он мой самый преданный фанат, – тепло улыбнулся Морис.

– Да он души в тебе не чает, – насмешливо согласилась Мирослава. – Но что было бы, если бы ты перестал готовить?

– Думать об этом неразумно, – спокойно ответил Морис.

– Это ещё почему? – удивилась Мирослава.

– Потому, что умение готовить – это часть меня, и Шура ценит во мне цельную личность, – отрезал Миндаугас.

– Да это уже целая философия, – не удержалась от улыбки Мирослава.

– Может быть, – важно кивнул Миндаугас.

– Помнится мне, что однажды американский писатель Генри Брукс Адамс сказал, что «философия – это маловразумительные ответы на неразрешимые вопросы».

– Вот вам гостинцы для Шуры, – проговорил Морис, проигнорировав её замечание, – сейчас я выведу из гаража вашу «Волгу».

– Можешь не беспокоиться, я сама выведу. Но согласись, твоё стремление поскорее вытурить меня из дома вызывает подозрения, – проговорила она, принимая глубокомысленный вид.

– Чтобы их рассеять, вам придётся сидеть дома неотлучно.

– Нет уж, – сказала она, взяла пакет с пирогом и пирожками и зашагала к двери.

Когда «Волга» Мирославы покинула пределы их участка, Морис перевёл дух, сел за стол в гостиной, открыл ноутбук и стал думать над собственной идеей.

* * *

Поднявшись на второй этаж следственного комитета, Мирослава спросила секретаря Эллу Русакову:

– Как там сегодня Наполеонов – в духе или вне его?

– Попеременно, – улыбнулась в ответ девушка. – А вы не звонили ему предварительно?

– Нет, – покачала головой Мирослава.

– Тогда они будут гневаться, – напустив на себя серьёзный вид, заявила Элла.

– Пусть погневаются, – разрешила Мирослава, ударила