Загадка Красной Вдовы - Джон Диксон Карр
После ее ухода Г. М. достал табакерку и начал наконец набивать трубку, насмешливо посматривая при этом на инспектора.
– Ставни, Мастерс, весьма надежные. Вспомните об этом, когда снова увидите ваш старый bête noire[5], страшилище о тринадцати хвостах, крадущееся за вами в темноте. Хо-хо-хо! А вам не случалось попадать в кошмары с невозможными ситуациями? Ну да ладно, я сейчас о другом хочу поговорить. Помните, я тут упомянул шкатулку Калиостро?
– Да, сэр, помню. И что? Я все-таки думаю…
– В этой комнате есть очень похожая на нее шкатулка. Черт, Мастерс, что же вы так дергаетесь? Напугать можете… Ох-хо-хо! Эта так похожа на ту, как будто их изготовил один и тот же мастер. Может быть, так оно и есть.
– Но вы же сами сказали, что в комнате нет ничего необычного! – громко возмутился Мастерс.
Г. М. со вздохом поднялся и проковылял к стоявшему в левом углу комнаты туалетному столику. Оглядев засиженное мухами зеркало, мраморную столешницу и два золоченых ящичка, он потянул правый из них, который подался со скрипом и такой неохотой, что задрожала вся рама…
Тяжелая, потемневшая до черноты серебряная шкатулка девяти-десяти дюймов в длину и вполовину меньше в ширину стояла на коротких изогнутых ножках высотой около четырех дюймов. Когда Г. М. поставил ее в центр стола, все увидели, что ее округлые бока украшены рельефными фигурками безмятежных аркадцев, танцующих под звук Пановой флейты. По верхнему краю шкатулки, под самой крышкой, шла выгравированная розеточная кайма, прерывающаяся примерно на дюйм в том месте, где находилась замочная скважина. Крышка имела форму скатной крыши, стороны которой спускались к розеточной кайме. Края крышки были выровнены заподлицо со стенками, за исключением небольшого выступа над замочной скважиной с изящным ключиком.
– Ну вот, – сказал Г. М., вынимая ключ. – Вперед! Давайте, Мастерс, открывайте.
Старший инспектор потер подбородок:
– Ну, видите ли, сэр…
– У кого крепкие нервы? Попробуйте, Терлейн. Поверьте старику, шкатулка опасности не представляет. Хотите испытать?
Терлейн почувствовал, как резко участился пульс. Он вспомнил, как однажды кто-то в зоологической лаборатории предложил ему просунуть прутик сквозь сетчатое ограждение и потрогать спящую в коробке гремучую змею. То, что последовало затем, напоминало взрыв. Но ни тогда, ни теперь противиться соблазну было выше его сил.
Тогда у него было похожее чувство. Он хорошо знал, с какой скоростью прыгает гремучая змея, но не смог противостоять искушению – как и сейчас. Протянув руку, он осторожно дотронулся указательным пальцем до выступа над замочной скважиной, подцепил крышку и потянул вверх. Ничего. Он потянул посильнее. Край шкатулки оторвался от стола, но крышка не поднялась.
– Осторожнее, черт возьми! – рыкнул сэр Джордж.
Придержав шкатулку одной рукой, профессор снова потянул крышку вверх. Она немного поддалась. Терлейн просунул ноготь в образовавшуюся щель и нажал…
Что-то повернулось, щелкнуло, и шкатулка раскрылась.
От испуга его бросило в жар. Дыхание сбилось на короткие, прерывистые вдохи. И при этом ничего не случилось – лишь со дна шкатулки поднялось облачко пыли.
– Теперь понятно, в чем тут трюк? – осведомился Г. М. – Вы делали все то, что делала бы жертва, если бы шкатулку снабдили отравленной иглой. Крышка заедает не случайно. Ее умышленно сделали так, что открыть ее можно, только подсунув большой палец под выступ. Когда крышка немного поддается, вы просовываете палец, и ноготь оказывается на одной линии с крохотным отверстием. Вы надавливаете сильнее; крышка открывается. В этот момент из верхней части замка выскакивает стальная игла в одну восьмую дюйма, колет вас под ноготь и прячется еще до того, как крышка полностью откинется. Ловко, а?
Мастерс шумно выдохнул. Терлейн, еще не успевший полностью оправиться, поймал себя на том, что смотрит в открытую шкатулку. Когда-то она была выстелена чем-то вроде плюша. На дне ее лежал большой потускневший медальон. И больше ничего. Он поставил шкатулку на стол.
– Да, довольно ловко. – Он сделал усилие, чтобы произнести это ровным голосом. – Игла ранит – и никаких следов. Но никакого хитроумного устройства в этой шкатулке нет. Разве что я не почувствовал…
– Подождите! Не нагоняйте страху! Со шкатулкой все в порядке – я сам ее проверил. Никаких отравленных игл или чего-то еще в этом духе в ней нет и никогда не было. Но на крышке имеются инициалы мастера. Посмотрите внимательнее и увидите. М. Л.
Так случилось, что я знаю немного мастеров того периода. Пришлось вникать во все это, когда имел дело с другой шкатулкой. Одним из тех, кто делал такие вещицы, был француз, занимавшийся также изготовлением мебели. Никто о нем ничего не знал, кроме имени, которым он себя называл.
– Ну же, сэр? – не сдержался Мастерс.
– Звали его Мартен Лонгваль. И здесь у нас есть кое-кто, чьи два первых имени звучат точно так же. Как по-вашему, этот мастер не родственник ли нашему другу Равелю?
Получить ответ на свой вопрос он не успел. Хлопнула дверь, и раздался голос, в котором звучала такая ярость, что обернулся даже Г. М.
– Какого дьявола! – воскликнул Гай Бриксгем. – Что вы делаете с этой шкатулкой?
Снова пиковый туз
Как выяснилось чуть позже, по растерянному выражению по крайней мере двух лиц, Гай быстро понял, что ничего опасного – какой бы смысл он ни вкладывал в это понятие – здесь никто не замышляет. Проходя мягкими шагами через комнату, он улыбнулся и промокнул выступившие на верхней губе капельки пота.
Испытав в первую секунду неприятный шок, Терлейн невольно отступил. Если бы в этот момент Гай протянул ему руку, он, скорее всего, не смог бы ее пожать. В облике Гая проступило что-то змеиное, что подчеркивалось узкой головой со слишком высоким лбом и впалыми висками, медленными поворотами головы, меняющимся рисунком морщин и даже самой улыбкой.
– Простите за несдержанность, джентльмены, – сказал он, убирая носовой платок. – У меня странные представления о некоторых предметах. И когда я вижу, как посторонние обращаются с вещами, принадлежавшими моим предкам, они, в моем понимании, совершают нечто близкое к богохульству. Ха-ха-ха! – Все это время глаза за темными стеклами очков ни на миг не оставались на месте. – Так это и есть та самая знаменитая комната? Интересно. Э… входи, Джудит.
Она стояла за его спиной, и ее заметили не сразу. Оглядев комнату и секунду-другую помявшись в нерешительности у порога, она взяла себя в руки. Со стороны казалось, что молодая женщина пытается подражать Арнольду, но ей явно недоставало ни его уверенности, ни его хладнокровия. Человек старой закалки, Терлейн мгновенно проникся к ней искренней симпатией.
Темно-каштановые волосы обрамляли чистое ясное лицо, внимательный наблюдатель отметил бы и ее задумчивость,
