Светлана Марзинова - Бриллиантовая пыль
Оставалось только одно: ждать их возвращения. Заморочнов связался с Никоненко, и тот, отматерив его прямо по телефону, обещал прислать на всякий случай подкрепление и ордер на обыск.
А темно-синий «фольксваген» в это время продолжал двигаться в сторону области. Наконец высотные дома столицы закончились — машина выехала за город. Поселок, в который вез свою подругу Геннадий, назывался Нахабино и находился всего в двух десятках километров от Кольцевой автодороги. Правда, деревней его назвать было трудно: частные маленькие дома чередовались с многоэтажной застройкой, много было и современных коттеджей. Вскоре они подъехали к приземистому деревянному дому, принадлежавшему когда-то, как пояснил Генка, его бабушке. Он стоял почти на самой окраине, среди таких же старых развалюх, и был окружен потемневшим от времени забором. Гена открыл ворота и въехал прямо во двор.
Зоя вышла из машины, потянулась, подставила лицо мелким дождинкам и вдохнула полной грудью прохладный воздух. Пока Геннадий возился с замками, отпирая двери, девушка решила обойти вокруг дома. Сад, находившийся на заднем дворе, был основательно запущен; никакого намека на грядки, а уж тем более на кур или другую деревенскую живность не ощущалось, хотя тут и стоял сарай, в котором когда-то, возможно, эту живность разводили. Не боясь замочить ноги в мокрой траве, Зойка пошла в глубину сада. Здесь было очень много зелени. Вот-вот готовы были зацвести яблони — тугие розоватые бутончики застыли в ожидании солнца. Вдоль забора тянулись ягодные кустарники, покрытые мелкой, начинающей разворачиваться листвой. Цветы черемухи, сбитые дождем, устилали молодую траву белым конфетти, сирень уже завязывала в гроздья будущие соцветия. Вокруг бушевал май — во всей своей красе и ароматах, и, невзирая на дождь и прохладную погоду, отчаянно и весело голосили птицы.
«Какая же красота! Это тебе не московские бетонные коробки», — подумала Зоя и озорно дернула рябиновую ветку. С резных острых листиков на нее брызнули капли воды, окатив свежестью, окончательно измочив волосы, плечи, руки. Но Зоя лишь засмеялась и тряхнула следующую ветку.
— Ты где? — донесся голос Геннадия.
— Иду! — ответила она.
Возвращаясь к дому, Зоя сорвала с яблони бело-розовый бутончик, получив попутно новую порцию холодного душа.
— Геныч! Смотри, яблони вот-вот зацветут! — протянула она приятелю раскрытую ладонь.
— О Боже, о чем ты только думаешь! Да ты вся мокрая! — простонал Генка. — Пойдем в дом.
У порога стоял Зоин баул с вещами, который Геннадий уже успел вытащить из багажника. Он подхватил сумку и кивнул ей на дверь:
— Заходи, не стесняйся. В доме холодно и сыро, но уж потерпи, отопление здесь газовое. Сейчас включу котел, и постепенно комната прогреется.
В небольшой террасе на вешалке висели старые куртки, пальто и кофты. Отсюда начинался тесный коридор, справа от которого оказалось некое подобие кухни с маленькой газовой плитой и холодильником. Слева — туалет и ванная. Комната в доме была одна, зато большая — здесь было сумеречно и пахло затхлостью. Зоя огляделась: шторки по старинке на леске, стол у окна, шкаф, этажерка, диван, кровать. Геннадий занялся газовой колонкой и чем-то гремел на кухне, а Зоя достала вещи из сумки, чтобы переодеться и сменить мокрые ботинки.
— Здорово здесь, — сказала она своему другу. — Только почему вы за садом не ухаживаете?
— Пока бабушка была жива, она занималась. А сейчас ни у кого нет времени, — пояснил Гена. — Ты пока располагайся, а я сгоняю в магазин, куплю тебе еды.
Когда Геннадий ушел, Зоя натянула на себя свитер потеплее и раскрыла окна, чтобы выгнать затхлый воздух. Затем направилась на кухню делать ревизию: у нее от голода уже сосало под ложечкой. Холодильник был пуст и даже отключен. А вот в столе обнаружились разная крупа и консервы, и девушка решила, что в доме все-таки бывают часто, раз наличествует подобный запас продуктов. Здесь же на подоконнике стоял старенький радиоприемник, а вот телевизора нигде не наблюдалось.
«Чем же я буду тут заниматься? — раздумывала она. — Радио слушать, что ли?» И тут же себя одернула: нечего плакаться, спасибо, что хотя бы такое убежище нашлось. Будет книги читать. Изучать наследственное право. И думать, как выбраться из этой ситуации.
Через полчаса вернулся Генка. Принес огромные пакеты с едой.
— Ты решил меня тут на всю жизнь поселить? Куда столько накупил? — говорила Зоя, разбирая покупки.
— Неизвестно, сколько тебе придется тут отсиживаться. В столе есть крупа, можешь пользоваться.
— Спасибо, я уже видела. Ей сколько лет?
— Не бойся, не отравишься. Это все я зимой покупал, когда с матерью поругался и жил тут две недели.
— А она сюда не нагрянет? Вроде самый дачный сезон начинается.
— Она же опять на свои раскопки укатила. Теперь на все лето, не меньше.
— Давай тогда ужин готовить, я голодная как волчонок.
— Готовь, а я должен вернуться в Москву.
— Уже? — разочарованно протянула Зоя.
— Работа, — пояснил Генка. — Мне еще статью дописывать, а завтра с утра в журнал сдавать. На всякий случай я оставлю тебе денег. Надеюсь, ты еще помнишь номер телефона редакции? Завтра я целый день буду там. Если понадобится что-то — звони из автомата, карту телефонную я тебе купил. Мобильным не пользуйся. Я постараюсь завтра к вечеру приехать, а ты без лишней надобности из дома не выходи.
Сделав последнюю экскурсию по дому, разъяснив, что где лежит и как пользоваться разного рода вещами, Генка с ней распрощался, а Зоя, занимаясь ужином, стала раздумывать, как бы ей скоротать предстоящий вечер.
— Стоять! Руки за голову! Лицом к стене! — Грубые ботинки шарахнули Генке по ногам, раздвигая их в стороны, а между лопаток уперлось что-то сильно смахивающее на ствол автомата. Он замер, больно ткнувшись лбом в дверь собственной квартиры. «Вот это да! — мелькнуло у Генки в мыслях. — Я вас, ребята, конечно, ждал, но не с такой же помпой!»
— Он чистый! — послышалось за спиной, после того как его карманы, бока и брюки обшарили чьи-то жесткие руки. — Повернуться! Руки не опускать! — скомандовал тот же голос.
Геннадий повиновался.
— Где Журавлева? — спросил его невысокий светловолосый парень в штатском, стоявший меж двух омоновцев в масках и в камуфляжной форме.
К этому вопросу Генка был готов:
— Я отвез ее к метро.
— Долго же ты катался, почти пять часов, — сказал второй человек в штатском, с рыжими тараканьими усиками.
— Я к приятелю потом поехал, на другой конец города. Можно руки опустить? — попросил Генка.
— Квартиру открывай и заходи внутрь, — приказал светловолосый.
Разговор у них получился долгий. Пока одни шарили по квартире, другие трясли его и так и эдак, выворачивая всю душу наизнанку. Тот, что с тараканьими усиками, даже дал ему в челюсть, да с такой силой, что Генка чуть не упал со стула. Светловолосый вел себя интеллигентно и задавал путаные вопросы о Зое. Геннадий пытался убедить этих ребят, что она узнала о теткином завещании только из газет и потому не может быть заказчицей убийства. Еще по дороге домой он тщательно продумал все, что будет говорить, если ему придется столкнуться с милицией.
Он «честно» признался, что Зоя была его подружкой и часто проводила у него ночи. Нет, постоянно она здесь не жила. Да, он дал ей ключи от своей квартиры — потому что доверял и потому что так удобнее. Да, она была у него в ночь перед трагедией. И до этого две ночи подряд, поскольку это были выходные дни. Да, они прекрасно провели время и измяли всю койку. Да, она рассказала ему, что ее тетку застрелили. Нет, ничего такого она не говорила. Нет, о завещании она точно не знала. Очень переживала. Ничего такого, что указывало бы на ее причастность к убийству, он от нее не слышал. Никаких странностей в ее поведении не заметил. И вообще она изрядно напугана этими обвинениями — Генка показал на газеты, которые так и остались лежать на диване. На вопрос, где девушка живет постоянно, он лишь пожал плечами и сказал, что как будто снимает комнату в Медведково. Где именно — он не знает, никогда там не был.
— Почему она сбежала от милиции?
— Просто испугалась…
— Где же она сейчас? — спрашивал светловолосый.
— Собиралась на занятия в универ. Я подкинул ее к метро, — убедительно врал Геннадий.
— Она вернется к тебе сегодня?
— Нет, мы не договаривались.
— Где ты сам мотался весь вечер?
— Ездил к другу, я же говорил. Только больше в пробках стоял, — ответил он.
Геннадий действительно по дороге из деревни предусмотрительно заехал к приятелю, который очень кстати проживал на Волоколамке. Его тут же проверили. Приятель подтвердил, что Генка у него был.
Но только, кажется, милиционеры не очень-то верили во все это. Рыжеусый вообще начал подозревать в убийстве не только Зойку, но даже и Генку: он прямо спросил, как тот провел вчерашнее утро. У Генки алиби не было. Но и у них не было прямых оснований задерживать его.
