Призраки затонувшего города - Елена Владиславовна Асатурова
– Тем не менее утонула. Со мной в магазин как раз паренек-спасатель заглянул за сигаретами, он-то и рассказал все из первых рук. Кстати, там какой-то важный следователь девушку эту пытался откачать. Сдается мне, это наш Савельев.
– Никакой он не наш! Скажешь тоже! Вот никогда я не понимала, какое удовольствие в этих погружениях с аквалангом. Как жаль Дашеньку, она мне понравилась. Ты знаешь, она с таким юношеским восторгом слушала рассказы хозяина усадьбы о семейных легендах, об этой пропавшей картине. Ужас, такая нелепая смерть…
Я чувствовала, что слезы подступают к горлу. Нина тем временем продолжала:
– По деревне уже поползли слухи о каком-то проклятии, связанном с водохранилищем и затопленным монастырем. Галина, продавщица, говорит, что кто-то якобы видел странную монашенку, которая ходит по деревне по ночам. И после ее появления что-то происходит. Конечно, в эти сказки не верится, но народ гудит.
Я невольно вздрогнула и поймала удивленный взгляд подруги.
– Нин, я не верю ни в проклятья, ни в привидения. Но ее тоже, получается, видела. Как-то вечером вышла прогуляться, полюбоваться закатом, вдруг тень какая-то мелькнула на тропе, одежда такая темная, длинная, как монашеская. Не успела разглядеть, как она скрылась за поворотом. Я даже шаг ускорила, свернула – никого. Думала, что почудилось, а сейчас понимаю – это был реальный человек.
– Ну это и к лучшему, раз реальный, значит, все остальное – просто слухи.
– А про кражу у Кругловых что-то новое узнала?
– Нет, мне даже показалось, что местных жителей это совсем не интересует. Утопленники и видный из себя следователь из города – вот это тема для пересудов. Живопись тут явно не в чести. – Нина попыталась шутить, чтобы немного взбодрить меня. – Вот еще вспомнила – у соседей твоих, Кругловых, собака сдохла, говорят от жары. Двое суток спала в будке, а сегодня с утра хозяин нашел ее мертвой. Может, все-таки проклятье?
Я не успела ответить, так как Нина вдруг выразительно выгнула брови и приложила палец к губам. За моей спиной скрипнула калитка. Обернувшись, я встретила знакомый взгляд серых глаз Игоря Савельева. За его спиной маячили Курочкин и Сидорчук. Выражение лица последнего явно не предвещало для меня ничего хорошего.
Ниночка радостно, по-дружески приветствовала гостей, но даже Игорь ответил ей сухо и официально. Слава же выглядел смущенным и вообще промолчал.
– Ну что же, гражданка Демина, – Сидорчук с трудом сдерживал свои эмоции, но мне казалось, что он, как паук над мухой, с вожделением потирает лапками, – придется нам с вами еще раз побеседовать, но теперь уже под протокол, как с подозреваемой…
– Ты, Михаил Федорович, с ярлыками-то не спеши, – осадил его Савельев. – Никто пока официально Киру Юрьевну подозреваемой не признавал. Вести это дело поручено мне, а ты давай пиши протокол.
Игорь наконец повернулся ко мне:
– Думаю, нам удобнее будет беседовать в доме, а ваша гостья пусть пока подождет здесь.
Он выразительным движением бровей прервал попытку Нины возразить и продолжил:
– Надеюсь, вы не будете возражать, если мой помощник Вячеслав осмотрит дом и территорию?
– Это что, обыск? – У меня от такой наглости перехватило дыхание, и вопрос прозвучал почти писком.
– Нет, это просто осмотр, с вашего добровольного согласия, в рамках оперативной деятельности. Вам же нечего скрывать?
– Абсолютно. Осматривайте все, что нужно, товарищ следователь. Нинок, пригляди, чтобы кое-кто грядки с клумбами не затоптал.
В доме аппетитно пахло супом и свежим хлебом. Устроившийся за столом Сидорчук то и дело шмыгал носом и бросал взгляды в сторону кухни. В другое время я бы с удовольствием предложила гостям пообедать, но сейчас волна гнева поднималась внутри, готовая выплеснуться не только на местного проныру-опера, но и на Игоря со Славой.
Поэтому на вопросы я отвечала коротко, сквозь зубы, не понимая, зачем снова повторять то, что уже рассказывала вчера.
– Свидетели утверждают, что вы уделяли повышенное внимание картине, украденной у господина Круглова.
– К ней все проявляли интерес, хотя бы из вежливости, чтобы сделать приятное хозяину. Было бы странно, что я, художник, ее игнорирую. Но красть картину у собственного заказчика – это полная бессмыслица.
В другое время и в иной обстановке я бы поделилась с Савельевым своими догадками, но сейчас обида и даже злость заставляли меня быть скрытной и язвительной.
Курочкин, осмотрев сад, теперь бродил по комнатам, лениво заглядывая в разные уголки, скорее из чувства долга перед непосредственным начальником, чем из стремления что-то обнаружить.
– Не стесняйтесь, Вячеслав, будьте как дома. Тут, кажется, есть подпол и чердак, только не запутайтесь там в паутине.
– Перестаньте ерничать, Кира. – Савельеву явно надоел этот спектакль, но голос его заметно потеплел. – Расскажите подробнее о гостях, с которыми вы встретились в усадьбе. Может, кто-то показался вам подозрительным или излишне заинтересованным картиной? Вспомните любые необычные детали.
Профессиональная привычка подмечать даже небольшие нюансы, фотографическая память и свой собственный интерес к этому делу помогли мне подробно и ярко описать тот вечер в усадьбе Кругловых и их гостей. Сидорчук пыхтел, не успевая записывать мои слова в протокол, а в глазах Игоря я видела неподдельную заинтересованность. Слез с чердака Славка, картинно разведя руками – мол, ничего не нашел. Нина, тихонько примостившаяся в сенях, тоже внимательно слушала. Запнулась я только один раз, дойдя в своем повествовании до Даши. Слишком живо образ девушки, с восторгом реагировавшей на рассказы хозяина, такой милой и непосредственной, встал перед глазами…
Я уже подписывала протокол, когда Савельев задал последний вопрос, вспомнив, казалось, что-то важное:
– Скажите, Кира, вы хорошо спали в ту ночь, после вечеринки?
– Странно, что вас это интересует, – мне опять захотелось поддеть следователя. – Обычно я как раз сплю крепко, здесь такой свежий воздух, шум реки успокаивает. А в ту ночь никак не могла уснуть, наверное, от обильного ужина.
– Или от выпитого вина?
– Я не пью спиртного после травмы, полученной в прошлом году, врач мне не рекомендует. – На этих словах Савельев покраснел, ведь именно он нашел меня в мастерской с пробитой головой. – А вот остальные гости действительно выпили прилично, еще Олег напоследок открыл подаренный ему коньяк «на посошок». Так что расходились все навеселе…
Получив очередное предупреждение Сидорчука не покидать деревню, я предоставила Нине проводить гостей – наигранно улыбаться им на прощание мне совсем не хотелось. Подруга все никак не возвращалась, с улицы доносился какой-то шум, возгласы, хлопали дверцы машин.
Наконец подруга вернулась, нагруженная какими-то сумками и пакетами, следом за ней в комнату ввалился
