Апрель в Испании - Джон Бэнвилл
Он был ловок в обращении как с ножом, так и с огнестрелом – отслужил в армии как-никак! – да и кулаками махать по необходимости был мастак, даже при своём легчайшем весе. Один из близнецов Крэев, Ронни, что ли, нанял его на некоторое время в качестве штатного костолома, но по причине скромных габаритов пошло у Терри всё как-то не шибко. Этим-то ему и нравилась Бирма, несмотря на жару, лихорадку и всё такое прочее – шибздики, мочить которых его послали туда, были одного с ним роста, а то и мельче.
Одним словом, нелегко было заработать себе на хлеб на гражданке, и Терри почти отчаялся (он не стеснялся себе в этом признаваться) – как вдруг в его жизнь скользящей походочкой от бедра ворвался Перси Антробус.
Перси был… что ж, кем именно был Перси, не сразу и расскажешь. Грузный, с одутловатым лицом, по-бабьи широкими бёдрами, синюшными мешками под глазами и мясистой нижней губой, которая обвисала и принимала лоснящийся тёмно-фиолетовый оттенок, когда он пропускал рюмочку-другую. Излюбленным его напитком был бренди с портвейном; впрочем, начинал он день с так называемого coupe, что, как обнаружил Терри, было просто-напросто французским названием для бокала шампанского. Шампанское Перси пил охлаждённым, практически ледяным. Имелась у него и палочка для помешивания коктейлей, отлитая из чистого золота. Когда Терри спросил его, для чего она нужна, Перси вытаращился на него так, как смотрел всякий раз, когда притворялся искренне поражённым: глаза выпучил, большие и круглые, как два пенса, губы поджал махоньким морщинистым бантиком, который и смахивал-то больше не на рот, а сами знаете на что, и сказал: «Милый мой мальчик, ну не могла же к тебе прийти мысль пить шампанское до полудня вместе с пузырьками!»
Вот таким он был, этот Перси.
И надо отдать ему должное, он-то как раз и разглядел в Терри потенциал и познакомил с истинным призванием.
Забавным оказалось, что первой его оплаченной мишенью выпало стать не кому-нибудь, а престарелой мамаше Перси. Лежало у неё в банке немного деньжат, да что там говорить, довольно-таки порядочно их там лежало, а сама она грозилась вычеркнуть Перси из своего завещания за какой-то промах – то ли он что-то там сделал, то ли чего-то там не сделал. Перси потерял последний ум и решил, что единственный выход – это разделаться с ней, прежде чем она успеет позвонить своему адвокату – «полнейшему хмырю», который, по словам самого Перси, точил на него зуб, – и велеть ему принести ей вышеупомянутый документ, дабы она вымарала оттуда имя своего единственного сына, упомянутого Персиваля.
Впервые Терри столкнулся с Перси туманной ноябрьской ночью в пабе «Голова короля» в Патни. Потом ему приходило на ум, что это была вовсе не случайная встреча и что Перси выбрал его намеренно – как парня, который, скорее всего, поможет ему решить вопрос о наследстве. Когда время близилось к закрытию, а Перси завёл разговор о своей проблеме «с родительницей» – так и говорил, «с родительницей»! – да о том, как он намеревался её решить, Терри сперва было подумал, что он шутит.
Да только вот оказалось, что это ни фига не шутка.
Когда они прощались, стоя у паба, и пар от их дыхания поднимался большими плотными клубами сквозь туман, и без того густой, как гороховый суп, Перси сунул Терри в нагрудный карман две бумажки по десять фунтов и предложил завтра вечером встретиться на том же месте в то же время. Терри колебался, идти или нет, но таки пошёл. Когда Перси увидел, что тот входит в дверь, он широко улыбнулся ему, угостил пинтой светлого да блюдом заливных угрей – и прошептал на ухо, что заплатит ему сто фунтов стерлингов, чтобы тот всадил пулю старухе в башку.
Сто фунтов! О такой кругленькой сумме, да у себя в кулаке, Терри и не мечталось.
Два дня спустя он застрелил миссис Антробус на Кенсингтон-Хай-стрит – прямо средь бела дня, сперва выхватив у неё сумку, чтобы это выглядело как заурядное ограбление, совершённое каким-то запаниковавшим пацанёнком. Пистолет предоставил Перси («Не отследить никоим образом, приятель, уверяю тебя!»); он же организовал последующее избавление от улики. Так Терри обнаружил, насколько хорошие у этого жирного старого педика связи. Пушки, которые не отследишь никоим образом, на дороге не валяются.
На следующее утро в газетах тиснули большую статью о старухиной смерти, сопровождаемую портретом «бесчеловечного убийцы» в представлении художника. Ни малейшего сходства.
Через несколько дней после похорон Терри получил от нового друга приглашение на шикарный обед в «Ритце» [1]. Терри было не по себе от того, что их увидят вместе в таком публичном заведении, в особенности после столь безвременной кончины «родительницы», но Перси понимающе подмигнул и заверил, что всё в порядке, что он, дескать, часто бывает здесь «в компании симпатичных юношей вроде тебя».
Когда обед закончился, голова у Терри кружилась от вина и вони сигар, которые Перси не переставал курить даже во время еды. Они прогулялись по Сент-Джеймс-стрит и зашли в обувную лавку Джона Лобба. Там с Терри сняли мерки для пары тупоносых полуботинок – он бы предпочёл что-нибудь поострее, но через пару недель, когда получил доставку обуви да примерил её, ощутил себя настоящим лордом. Ему удалось взглянуть на счёт, и он был рад, что за полуботинки уплачено из кармана Перси. Также Перси прикупил ему тёмно-серый шлямпиньон у Локса-шляпника, всего в нескольких дверях от лавки Лобба.
– Молодой человек из твоей сферы деятельности не может позволить себе выглядеть соответственно амплуа, – сказал Перси своим хорошо поставленным председательским голосом и хихикнул. Чтобы уяснить суть, Терри потребовалась секунда, а то и две. Так и работало остроумие.
– Это из какой же такой сферы деятельности, мистер Антробус? – полюбопытствовал Терри, напуская на себя невинный вид.
А Перси только улыбнулся и попытался ущипнуть юного Терри за аккуратный зад.
* * *
Иногда Терри всё-таки носил штиблеты от Лобба, особенно когда скучал по Перси, хотя последнее случалось не так уж часто. Они, полуботинки, эффектно состарились и с каждым надеванием сидели всё плотнее. Серая шляпа сильно промокла под дождём – на скачках в Аскоте, куда его водил одетый в цилиндр Перси в качестве особого развлечения – правда, Терри это особо не беспокоило, поскольку он так и не наловчился её правильно носить. Он думал, она делает его похожим на мелкого делягу, а не на джентльмена, в которого хотел превратить его Перси. Бедный старик Перси!
Ему, Перси, в конце концов пришлось
