Не надо мне лгать - Уиллоу Роуз
Сначала она плакала и умоляла перестать, но человек не слушал. На нее продолжали сыпаться удары, и девочка попыталась закрыть лицо руками. Потом он все же прекратил ее бить, и машина поехала. Мэдди закричала, когда они проехали поворот к школе, и отчаянно попыталась открыть дверь, но та была заперта. Девочка кричала и пинала ее, но получила такой сильный удар, что потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, машина остановилась в незнакомом месте. Дверь автомобиля распахнулась, ее схватили за волосы и потащили в дом. Внезапно хватка ослабла, и Мэдди упала на ковер, плача и пытаясь выплюнуть изо рта кровь.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Отпустите меня домой.
Она посмотрела на своего похитителя, ее глаза молили о пощаде. Но когда их взгляды встретились, девочка поняла, что на жалость нечего и надеяться. В его глазах не было ничего человеческого. Она видела похожий взгляд у мужчин, которых мама иногда приводила домой. У тех, которые оставляли маму всю в синяках, хотя та умоляла их не бить ее, ведь тогда она не сможет работать.
Тем не менее Мэдди снова взмолилась:
– Я хочу к маме.
Много лет Мэдди жила вдвоем с мамой. У них больше никого не было на всем белом свете, и они выживали как могли. У нее где-то был папа, но она едва могла его вспомнить. Когда-то ее родители жили вместе. Мама рассказывала, что первые пару лет жизни девочки они провели в доме, не очень большом, но его хватало для них троих. Это был настоящий дом с настоящим задним двором, хоть и маленьким. Мэдди всегда мечтала жить в доме с задним двором, где она могла бы играть.
– А качели у нас были? – спрашивала она у мамы.
– Могли бы быть, – отвечала мама. – Если бы мы там остались.
– Почему мы там не остались, мамочка?
– Потому что твой папа нас бросил. Я не смогла бы платить за дом одна. У меня не было работы. У меня нет образования. Именно поэтому я и говорю тебе, что ты должна хорошо учиться, понимаешь? Я работала где только могла, но мне никак не удавалось надолго удержаться ни в одном из тех мест. А потом я познакомилась с Томми. Теперь я зарабатываю больше денег, чем когда-либо раньше. Достаточно для того, чтобы позаботиться о тебе и дать тебе возможность получить нормальное образование. Так что старайся, слышишь? Это непросто, малышка. Жизнь – сложная штука. Помни об этом.
Похититель снова посмотрел на Мэдди сверху вниз темными глазами, а затем стянул ей руки и ноги пластиковыми штуками, которыми скрепляют провода. Он завязал девочке глаза и засунул ей в рот грязную, отвратительную на вкус тряпку. Он чуть не задушил ее, заклеивая ей рот скотчем, чтобы она не могла даже пошевелить губами. Ощущение тряпки во рту вызвало у нее тошноту. Она осталась лежать на боку, разбитая щека терлась о жесткий ковер.
Мэдди лежала, прислушиваясь к тому, как постепенно затихают шаги ее похитителя, а потом наступила глубокая пугающая тишина.
Глава 25
Алекс был в отличном настроении, когда я его забрала, а потом мы довольно долго ехали до Виейры и магазина «Эппл». Парень за прилавком сказал, что они, конечно же, посмотрят компьютер, но нужно будет оставить его до завтра, а потом они мне позвонят и сообщат «диагноз». Я послала Кристине сообщение, чтобы подготовить ее к тому, что она не получит свой ноутбук к завтрашнему дню, и она ответила «ок».
Мы вышли из магазина и поехали домой. Я чувствовала себя отлично и подпевала Бруно Марсу вместе с сыном, который изо всех своих силенок орал слова песни с заднего сиденья. Честно говоря, никакой музыкальной одаренности у Алекса не наблюдалось, он никогда не попадал в ноты, но зато ему нравилось петь. И он любил, когда ему позволяли это делать. Я понимала, что в школе ему весь день приходится вести себя тихо и учителя постоянно заставляют его сидеть молча, и поэтому считала полезным дать ему иногда просто поорать так, чтобы никто его за это не ругал.
Едва мы выехали на трассу A1A и проехали автозаправочную станцию, как мимо меня промчалось несколько полицейских машин, которые остановились чуть поодаль, у въезда на чей-то участок. Я притормозила и, проезжая мимо, увидела скопление полицейских на подъездной дорожке.
– Странно, – сказала я, взглянув на Алекса в зеркало заднего вида. Он в восторге смотрел на полицию, указывая пальцем. Никто так не любил мигалки и сирены, как он.
Мне стало любопытно, что там происходит, я припарковала машину и велела Алексу посидеть смирно несколько минут. Я поспешила в сторону большого прибрежного особняка, где перед входом уже собралась толпа соседей.
– Что случилось? – спросила я у ближайшего мужчины.
Он мотнул головой:
– Говорят, пропал его сын. Не вернулся домой из школы.
– Может, просто завис где-то с друзьями? – спросила я.
Мужчина пожал плечами:
– Кто знает.
– А кто здесь живет? – спросила я.
– Сенатор Пульман.
Мои глаза полезли на лоб:
– Так речь идет о сыне сенатора?
Мужчина кивнул. Я увидела, что из дома выходит Мэтт, и бросилась к нему. Полицейский попытался меня остановить, но Мэтт сказал ему, что все в порядке, и велел меня пропустить.
– Что случилось? – спросила я. – Пропал сын сенатора Пульмана?
Мэтт наморщил лоб и сказал:
– Я… как ты смогла все так быстро узнать?
– Какая разница? – я нахмурила брови. – Ты думаешь, его могли похитить?
Мэтт вздохнул и кивнул:
– Сенатору прислали видео на страничку в соцсети.
– Просят выкуп? – спросила я.
– Непохоже.
– Так что тогда? Что в этом видео?
– Вообще-то я не имею права обсуждать с тобой такие вещи, – сказал он. – Ты же сдала свое удостоверение агента ФБР. Ты сейчас просто гражданское лицо.
Мои брови поползли вверх.
– Так что в этом видео, Мэтт?
Мэтт снова вздохнул. Он никогда не мог мне отказать: ни тогда, когда мы были детьми, ни сейчас.
– Это клип. На нем сын сенатора сидит связанный на стуле и беспомощно плачет.
Я внимательно посмотрела на него:
– А что еще? Требование выкупа?
Он отрицательно покачал головой:
– Это все. Больше ничего не было.
– Но вы же отслеживаете это видео, да?
– Я обратился за помощью в окружной IT-отдел, однако они уже все в Рокледже.
– Но мальчика нужно найти, пока не стало слишком поздно, –
