Не надо мне лгать - Уиллоу Роуз
– Ты работаешь над этим делом один? – изумленно спросила я.
– Нет. У меня есть напарник, но шеф назначила меня ответственным.
– А кто твой напарник?
– Тебе не кажется, что ты слишком уж любопытна? – спросил он.
Я взяла упаковку свежевыпеченных пончиков, покрытых глазурью, и бросила ее в тележку, сказав себе, что в следующем месяце надо будет сесть на диету.
– А… ну да. Я просто подумала, что могу его знать, вот и все. Он местный?
– На самом деле да, – ответил Мэтт. – И ты действительно его знаешь.
– Я так и думала, – улыбнулась я.
– Это Крис Купер.
Я остановилась прямо напротив стеллажа с конфетами.
– Ты шутишь, да? Купер, который ковырялся в носу прямо на уроках? Который не мог пробежать и десяти футов, не словив приступа астмы?
– Именно он. Но сейчас он изменился. Перерос свою астму, видимо, – ответил Мэтт. – Слушай, мне надо идти. Шеф вызывает.
– Ничего она тебя не вызывает. Ты просто хочешь закончить разговор, – сказала я.
Он усмехнулся:
– Ты права. У меня гора работы.
– Погоди минуту. Что там с результатами вскрытия? – спросила я.
– Скоро должны быть. Ждем.
– Хорошо. Ну, удачи. Слушай, Мэтт…
– Да?
– Я рассчитываю на тебя. Поймай этого ублюдка, чтобы мы все снова могли спокойно спать по ночам, ладно?
Мэтт опять усмехнулся:
– Я делаю для этого все, что в моих силах.
Глава 23
Я загрузила покупки в машину, приехала домой и все разложила. Удовлетворенно посмотрела на забитый холодильник и лежащую на кухонном столе лазанью от Дженны. Я купила все то, что любили дети. Я уже и забыла, как мне нравилось о них заботиться и радовать их.
Чад не всегда один занимался хозяйством. Когда дети были младше, мы делили домашние обязанности почти поровну. Он сидел дома и, конечно, делал больше, но периодически я возвращалась пораньше и готовила или заезжала в магазин по дороге домой. Я даже читала детям сказки на ночь и укладывала их спать. Но по мере того, как возрастала нагрузка на работе, я начала чаще ездить в командировки, эти чудесные моменты прекратились, а Чад стал брать на себя все больше и больше обязанностей. И мне кажется, именно тогда мы и разговаривать с ним перестали.
В моей работе было слишком много того, о чем я просто не имела права ему рассказывать. По выходным я старалась проводить как можно больше времени с детьми, водила их на футбол или волейбол, и постепенно Чад начал возмущаться тем, что я всегда прихожу как бы со стороны и забираю куда-то детей, занимаясь с ними только самым интересным. Я же думала, что важнее всего проводить время с детьми, и для меня тогда это был единственный способ. В тот период я не обращала внимания на мужа и на наш брак. Кажется, я считала, что Чад по умолчанию всегда будет рядом, даже когда дети вырастут и разлетятся, что сейчас надо заботиться о них, поскольку рано или поздно они исчезнут из моей жизни. Я и подумать не могла, что все пойдет наперекосяк.
Дверь широко распахнулась, и влетела Оливия, с наушниками в ушах. Я победно улыбнулась:
– Привет, солнышко. Есть хочешь?
Она вытащила из ушей наушники и помотала головой.
– Точно нет? Я купила пончики. Подумала, что мы можем выпить по чашечке кофе и немного поболтать. Как прошел день?
Дочь уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
– Я только что поела. Вот буквально только что. Мы с подружкой были в кафе «Серфиниста» – там всякие смузи и типа того.
– А, серьезно?
– Да, серьезно.
– Мне казалось, что у тебя волейбольная тренировка сегодня днем, – вспомнила я.
– Ее отменили. У тренера что-то случилось.
– А, понятно. Так ты не будешь пончик?
Она тряхнула головой и направилась к лестнице:
– Мне надо делать домашку.
– Погоди, – сказала я.
Она остановилась за шаг до лестницы.
– А где твоя сестра? У вас разве уроки не в одно время заканчиваются? Если вы с подружкой успели уже зайти перекусить в кафе «Серфиниста», то где же она?
Оливия пожала плечами:
– Ты не знаешь?
– Вероятно, я должна была бы знать, но нет, не знаю. Просвети меня, пожалуйста.
– Она занимается в хоре. И у них репетиция перед концертом.
– Ага, понятно.
Оливия улыбнулась. Она уже собралась подняться в свою комнату, но задержалась у лестницы.
– Все в порядке, мам. Ты же это понимаешь?
– Что именно?
– Что ты не можешь уследить за всем, что происходит в наших жизнях. Это нормально. Другие мамы тоже не могут. Так что не ругай себя.
Я сглотнула слюну и улыбнулась дочке:
– Хорошо. Я это запомню. Спасибо.
– Пожалуйста.
Наконец-то почувствовав себя хоть немного лучше, я присела и в одиночестве вонзила зубы в пончик, но тут дверь распахнулась, и в дом ворвалась Кристина. Ее глаза сверкали от возбуждения. Увидев, что дочь наконец-то счастлива, я почувствовала, что и мое сердце радостно забилось.
– Его починили?
Я замерла.
– Что починили?
– Мой компьютер. Его починили?
Мое сердце остановилось, а взгляд упал на ноутбук, так и лежащий на кухонном столе с вечера субботы, когда дочка попросила меня отнести его в ремонт.
Глаза Кристины округлились:
– Ты не отнесла его в починку?
Я нервно сглотнула слюну и схватила компьютер:
– Знаешь что? Я сделаю это прямо сейчас.
– Ты можешь хоть о чем-нибудь помнить? – поинтересовалась Кристина.
Я посмотрела на нее и всплеснула руками:
– Алекс! Блин! Сегодня понедельник, у него читательский клуб, и его нужно оттуда забрать.
Я посмотрела на часы. У меня было целых пятнадцать минут до того, как они закончат.
– Знаешь что? Я возьму компьютер с собой. Его быстро починят. А пока съешь пончик и иди делать домашку, а я вернусь через час или два. Оливия в своей комнате наверху.
Кристина улыбнулась. Это меня слегка успокоило.
– Спасибо, мам. Ты супер.
Я улыбнулась в ответ и выбежала за дверь, чувствуя, что наконец-то начинаю осваивать искусство быть мамой «на полную ставку». Не обязательно быть идеальной, дети и не ждут этого от меня, но они надеются, что я как минимум буду стараться изо всех сил.
Глава 24
Он выволок ее из машины за волосы и потащил по полу. Мэдди кричала так громко, как только могла. Голова и волосы ужасно болели, и каждая косточка в теле
