Женщина в библиотеке - Сулари Джентилл

Проходя мимо нас, они кивают, совершенно не скрывая, что разглядывают нас с головы до ног.

Уит машет нам и протягивает руки за пончиками.

— Эту я уронила, — говорит Мэриголд, передавая ему одну из коробок.

Уит достает из нее пончик:

— Если нельзя есть с больничного пола, то с чего тогда можно есть?

— У нас еще две коробки, — говорит Мэриголд, оставляя их на столе у кровати.

— Я верю в местных уборщиков. — Уит надкусывает выпечку. — Они иммигранты. Делают свою работу.

— То, что это цитата из «Гамильтона», не делает ее менее оскорбительной, — говорю я осуждающе.

— Оскорбительной? — Уит выглядит искренне удивленным. — Почему?

— Не уверена, — признаю я. — Звучит редуктивно.

Уит закатывает глаза.

— Кто это был? — спрашивает Мэриголд.

— Оукс и Макинтайр, кажется. Федералы.

— ФБР? — Мэриголд ошеломлена.

— Где Каин? — спрашивает Уит.

— Не знаю… — Я только сейчас замечаю его отсутствие. — Куда он делся?

Каин заходит в палату:

— Простите, что я пропустил?

— Ты где был?

Каин передает Уиту листок бумаги:

— Меня позвала одна из докторов. Попросила передать, чтобы твоя мать не видела.

Уит читает записку и улыбается.

— Молли, — говорит он.

— Чего она хочет? — спрашивает Мэриголд.

— Ничего. Это ее номер.

— У тебя нет телефона.

Уит бросает на нее взгляд. На секунду мне кажется, что он скажет что-нибудь остроумное и саркастичное, но Уит выбирает доброту:

— Ты права. — Он ищет в больничном халате карман, понимает, что его там нет, и кладет бумажку под коробку пончиков. — Молли была в моей хирургической бригаде.

— И номер тебе для?.. — Каин облокачивается на изножье кровати.

— Я обещал держать ее в курсе своего выздоровления.

— Серьезно?

— Приятно, когда им не все равно, да?

Каин кривит губы в усмешке. Видимо, интересы Молли выходят за рамки обычного беспокойства за пациента.

— Тебе, наверное, лучше, раз с тобой доктора флиртуют, — говорит Мэриголд, перекладывая упавшие пончики.

— Бери, если хочешь, — предлагает Уит, вытаскивая пончик, на котором, кажется, растет свой газон.

Мэриголд открывает другую коробку:

— Оставлю те, что с пола, тебе. Ты все равно на антибиотиках.

— Каин, Фредди?

Мы одновременно отказываемся. Мэриголд объясняет, что мы с Каином слишком скучные и едим только джем и арахисовое масло. Каин бормочет что-то о жертвах пончиковых аферистов, и Мэриголд называет нас старыми.

В каком-то смысле она права. Мы с Каином лет на пять старше Уита и Мэриголд, которым вряд ли больше двадцати двух.

— Сколько тебе лет? — спрашивает Мэриголд Каина.

— Тридцать.

— Господи, ты старше, чем я думала!

Каин пожимает плечами:

— Не уверен насчет Фредди, но у меня все зубы свои.

Уит смотрит на меня. Любопытство борется с социальным табу.

Я проявляю милосердие:

— Мне двадцать семь.

— Ну, у тебя есть еще пара хороших лет, — сочувственно кивает Уит. — Но я теперь понимаю, почему вы отказываетесь от пончиков. Нужно следить за сахаром.

Я говорю, что он идиот. Уит хохочет и тут же морщится.

— Все в порядке?

— Угу. Просто у меня швы на мускулах.

— У полиции есть зацепки о личности нападавшего? — спрашиваю я. — Ничего не сказали?

— Они решили, что это кто-то, кого я знаю… или кто-то, кто знает меня.

— Почему?

— Думают, что это человек, который украл у Каина телефон. И раз он отправил тебе те сообщения, значит, он знает, что мы друзья.

— Как много людей знают, что мы друзья? — спрашиваю я. Все-таки мы знаем друг друга всего пару недель.

Уит пожимает плечами:

— Немного. Кто-то мог сидеть недалеко от нас в библиотеке или за обедом? Только полицейские считают, что в кругу моих знакомых есть маньяк.

— А ФБР? — спрашивает Мэриголд.

— Они о Каине спрашивали.

— О Каине? На кой черт?

— Это неудивительно, учитывая проделки моего телефона. — Каин, в отличие от меня, совершенно не взволнован этой информацией. — Что именно спрашивали?

— Как долго я тебя знаю, как мы повстречались, что ты делаешь в свободное время, не видел ли я, как ты бил кого-то ножом…

Каин смеется.

— Уит, это не смешно. — Мэриголд отодвигает от него коробку с пончиками.

— Кто бы мог подумать, что в библиотеке можно повстречать человека, разыскиваемого ФБР? — Уит осторожно потягивается.

— То, что они задавали вопросы о Каине, не означает, что его разыскивают, — отмечаю я.

— А, кстати. — Уит смотрит на Каина. — Они спрашивали, не знаю ли я других твоих имен.

— В смысле прозвищ? — Мэриголд изучает его с нескрываемым любопытством.

— В смысле псевдонимов, — смущенно произносит Каин. — По правде говоря, Каин Маклеод — это мой псевдоним, — признается он. — Они, наверное, спрашивали о моем настоящем имени.

— И какое же твое настоящее имя? — раздраженно спрашивает Мэриголд.

Каин складывает руки на груди.

— Давай, незнакомец, — говорит Уит, улыбаясь от уха до уха. — Выкладывай.

Проходит секунда, и Каин сдается:

— Авель Меннерс.

Мэриголд ахает. Уит хохочет. Я стараюсь не показывать своих чувств.

Каин вздыхает:

— Понимаете, почему я его сменил. Плюс писательства в том, что можно поменять имя и притвориться, что тебя заставил издатель.

— Авель Меннерс! — ревет Уит, давясь пончиком. — Господи, это ужасно! Имя манерной порнозвезды! — Он хватается за бок от смеха и жутко кашляет. — Твою мать, как же больно.

— Не хотелось видеть «Авель Меннерс» на обложке, так что… — Каин замолкает, глядя на красное пятно, медленно расползающееся по бледно-зеленому халату Уита. — Проклятье, Уит, кровь!

Уит трогает пятно, мокрое на ощупь, а затем смотрит на испачканные красным пальцы, словно это нечто уму непостижимое.

Мэриголд выбегает из палаты за помощью, а я нажимаю кнопку вызова медсестры — да кого угодно, лишь бы ему помогли. Через несколько мгновений нас выталкивает из палаты потоком прибегающих людей. Мы ждем в коридоре, стараясь не мешаться, надеясь выловить из отдельных криков причину происходящего. Слышим «кровоизлияние» и «показатели». Прибегает мать Уита. С ней общается доктор. Она бросает на нас взгляд, но разговор до нас не долетает. Уита увозят в операционную, а нас вежливо, но твердо просят удалиться в зал ожидания.

* * *

Дорогая Ханна!

Должен признать, что после этой главы мне захотелось пончиков. Заметил, что ты не использовала настоящую пекарню — в Бостоне есть несколько с экзотическим ассортиментом. И конечно же, «Данкин». Я составил список, который прикрепил отдельным файлом вместе с фотографиями фасадов, а также прилегающих переулков и других мест, где совершаются темные дела.

Однако, полагаю, ты выдумала пекарню, чтобы использовать ее в качестве места некоего преступления и не навредить настоящему бизнесу. Тактично с твоей стороны, но, честно говоря, подобная слава скорее привлечет покупателей, а не отпугнет их… Если, конечно, ты не собираешься никого травить.

Свой