Иллюзия - Максим Шаттам
Он машинально взглянул в сторону усадьбы в горах и поморщился от мелькнувшего там света.
Значит, ты все-таки не ушел, капитан, бросивший свой корабль?
Короткий вздох, раздавшийся у него за спиной, заставил его обернуться. Лили оперлась ладонями на спинку скамьи.
– Люциен Страфа, – вполголоса проговорила она. – Того, кто живет наверху, зовут Люциен Страфа, и полагаю, ты прекрасно знаешь, о ком идет речь, верно?
10
Юго понятия не имел, кто такой Люциен Страфа. Ни малейшего проблеска в памяти, ничего, что могло бы таиться где-то в складках коры головного мозга, но, видя очевидность информации, продемонстрированную Лили, он казался себе глупцом, не решающимся признаться в своем невежестве.
– А я должен знать? – спросил он наконец.
Лили не выказала осуждения, но и никак не прореагировала.
– Имя Гудини тебе что-то говорит?
– Фокусник, который жил лет сто назад?[15]
Уф, по крайней мере, хоть это он знал.
– Гудини произвел революцию в иллюзионизме и долгое время считался непревзойденным. До тех пор, пока не появился Страфа.
– Увы, мне это имя неизвестно.
Лили присела на скамейку рядом с ним:
– Мы с тобой даже еще не родились, а его имя уже стало легендой. Семидесятые годы, период его славы. Билеты на его выступления раскупались мгновенно, стоило им поступить в продажу, а ведь интернета тогда не было и нужно было постоянно знать, где он выступает, перемещаться с места на место… Он гастролировал сперва по Европе, потом по всему миру. Лас-Вегас предлагал ему гигантские гонорары, сулил золотые горы за постоянный контракт, но он отказался.
Юго махнул рукой с еще теплой кружкой в сторону комплекса:
– Может, ему стоило согласиться?
– Деньги никогда не были для него самоцелью, но, судя по тому, что я читала, он мог бы стать невероятно богатым, если бы захотел, это уму непостижимо.
– Дай угадаю: он делал это из «любви к искусству»? – изобразив в воздухе кавычки, сострил Юго.
Лили помолчала.
– Думаю, не без этого. Если Гудини поражал зрителей современными постановками и трюками с использованием новейших технологий, то Страфа ошеломлял тем, что совершал непостижимое. Все: пресса, конкуренты и даже ученые – безуспешно пытались объяснить феномен Страфа.
– Погоди, ты хочешь сказать, что это были не трюки фокусника, а подлинная магия? – рассмеялся Юго, который пребывал в игривом настроении.
По правде говоря, он был разочарован. Он-то надеялся, что владелец поместья – незнакомец, чье имя никому не известно, или некто без возраста, родившийся так давно, что это просто нереально… Вместо этого ему подсунули какого-то таинственного шоумена. Он ожидал большего.
– Можешь смеяться, сколько тебе угодно: ты хотел знать, кто он, а я просто хотела удовлетворить твое любопытство.
Понимая, что своими насмешками обижает ее, Юго взял себя в руки:
– Извини, я слушаю.
Снова молчание. Юго не отставал, теперь ему было интересно:
– Итак, он прославился благодаря своей изобретательности.
– Нет, гораздо круче. Прошло уже сорок лет, а мы так и не знаем, как он это делал.
– Разве не в этом сила иллюзиониста? Хранить свои секреты?
– Только вот трюки других фокусников в итоге разгадывают, копируют, порой совершенствуют. Но только не его. Даже сегодня он остается абсолютным эталоном, загадкой, почти табу.
– Неужели?
Лили пожала плечами:
– То, что он творил на сцене, пугало людей, они не могли смириться с тем, что такое возможно. Он построил на этом свою репутацию, одна из его афиш огромными буквами сообщала: «Зрелище невозможного исторгнет из вас вопль изумления». Согласись, звучит весьма старомодно, но это был его фирменный знак. Эта афиша висит в одном из кабинетов дирекции, – думаю, уже много лет. Деприжан унаследовал ее от самого Страфа.
Юго наблюдал за молодой женщиной, увлеченный рассказом:
– Он завораживает тебя, ведь так?
Она, не смутившись, кивнула:
– Поначалу, когда мне сказали, будто он – главное открытие года, я вообще не врубилась… Потом залезла в интернет. И мне просто снесло крышу, это правда. Он был легендой. И до сих пор ею остается. Его трюки были невероятно зрелищными.
Даже в полумраке Юго различал, как блестят ее глаза.
– Ты бы хотела его увидеть?
– На сцене? Да, все бы за это отдала. Нет ни единого видео, никаких звукозаписей, ничего. Страфа бдительно следил за этим. Его искусство жило только в нем, и тем хуже для остальных. Я прочитала кучу статей. Свидетельства, поклонники, которые частично рассказывали о том, что они видели… Все были ошеломлены. Сам он почти не давал интервью, но, если поискать, можно найти очень ценную информацию. Кстати, знаешь, не было ни одного представления, чтобы кому-нибудь не стало плохо. Каждый вечер из зала обязательно выводили хотя бы одного зрителя. Можешь представить себе масштаб явления, при котором присутствовали зрители.
– Наверное, я невежда, раз никогда прежде о нем не слышал.
Лили похлопала Юго по бедру, отчего тот глупо сглотнул.
– Да нет тут ничего удивительного, его имя стало мифом, но его успех и по сей день волнует мир.
– Ему просто завидуют…
– Может, и так. Он вызывает много недоверия. Если почитать комментарии современных фокусников, все они избегают этой темы или чувствуют себя не в своей тарелке. Недавно его даже исключили из учебников по истории магии, потому что они его боятся.
Незаметно для себя Юго втянулся в разговор:
– Потому что им не достичь его уровня? Обидно.
– Потому что он их пугает, – сказала Лили.
Она сделала небольшую паузу, и оба посмотрели на ярко освещенное поместье на вершине холма.
– О нем ходят слухи, – добавила она. – Говорят, что он не иллюзионист. Что он зашел гораздо дальше. Слишком далеко.
– Что значит «слишком далеко»? Мы вернулись к магии? Так называемой подлинной?
Лили рассмеялась. Мелодичным, глубоким, почти детским смехом.
– В чем дело? – спросил Юго.
– Видел бы ты сейчас свою физиономию!
– Ты рассказала эту историю, чтобы поиздеваться надо мной?
Лили дала себе время успокоиться и все еще веселым голосом изрекла:
– Сначала ты смеешься, а через минуту у тебя бегут мурашки по коже, потому что ты полностью поверил!
Юго досадливо хмыкнул:
– Да уж, мудрёно…
– Ладно тебе, расслабься, немного самоиронии никому не повредит.
Юго был задет за живое, что
