Салат из одуванчиков - Елена Касаткина
— А это кто?
— Аниматор.
Лена посильней сжала губы, чтоб не прыснуть.
— Там еще и аниматор есть.
— Ну как сказать, ну такой… местного разлива, матершинник и вообще очень неприятный человек. Вот он точно что-то знает. Но когда я его спросила про Бенджамина Батлера, он меня послал… матом… И сказал, что не моего ума дело. А Геннадий мне сказал, что его перевели в инвалидный корпус. И вот я подумала: с чего вдруг? Он же не совсем инвалид, и здесь находится в статусе не больного, а отдыхающего. И если в инвалидном корпусе карантин по кори, то зачем его туда перевели.
— Так, может, он корью заболел, — пошутила Лена.
Агата Тихоновна замолчала, и Лена решила, что она обиделась, но вновь зазвучавший в трубке голос был не обиженный, а озадаченный.
— Может быть. Я как-то не подумала.
— Агата Тихоновна, не надо вам там находиться. Давайте я за вами приеду.
— Приезжайте, Леночка, с опергруппой, надо разворошить это осиное гнездо.
— Агата Тихоновна, ну я же вам говорила, что обязательно проверю это заведение, мне обещали, но только когда закончится карантин.
— Однако меня и остальных они разместили, несмотря на их карантин.
— Но вы же сами говорите, что меры предосторожности соблюдаются, корпус закрыт.
— Знаете что, Леночка, не надо приезжать. У вас и без того дел много. А я как-нибудь сама, — всё-таки обиделась Агата Тихоновна и выключила телефон.
Глава четвёртая
Очень непростое искусство — выбирать. Тем более когда всё важно! И сделать хочется так, чтобы всё пикко белло и по полной программе! Как там называется установка на идеальное качество? Перфекционизм? Интересно, есть какой-нибудь метод снижения фанатизма в делах?
Лена разложила папки с делами. Но работать было невозможно. Вентилятор рьяно взбивал бумаги на столе, приходилось прижимать их то дыроколом, то степлером. Она выдернула из розетки вентилятор, и тут же кабинет зажал её в тиски невыносимой духоты. Попробовала открыть окно, но гарь от тлеющих торфяников настолько плотно окутала город, что запросто можно было получить отравление. Окно пришлось закрыть, а вентилятор включить.
Надо ставить кондиционер. Эта мысль уже несколько раз посещала её, и она даже обратилась к начальнику, но Орешкин отказал. А свой отказ объяснил просто: «Подумаешь, жарко. Лето всё-таки. Летом всегда так». Оказалось, не всегда и далеко не так. Сорокоградусная жара даже в июле для Москвы — аномалия. «Пройдёт. Больше недели не продержится», — снова отмахнулся Орешкин. Но не прошла и не только продержалась, но и усилилась. Вот уже третью неделю температура даже ночью не опускалась ниже 27 невыносимых Цельсиев. Надежда, что с переходом в август жара начнёт спадать, ещё одна отмазка начальника, рухнула, когда столбик термометра в его кабинете достиг 35 градусов. Рухнула вместе с самим Орешкиным в буквальном смысле слова. Прямо из кабинета начальника увезли в больницу с инфарктом. А вопрос с кондиционером так и остался нерешённым.
— А ты приходи ко мне, Рязанцева, — издевался судмедэксперт Волков, — у меня всегда холодно. А то, что трупами воняет, так всё равно посвежее, чем сейчас на улице.
— Давай купим тебе напольный, — предложил Сергеев. — Бандура хоть и здоровая, но зато разрешения начальника не надо.
Вечером они поехали в магазин, но оказалось, не то что кондиционера, даже обычного бытового вентилятора днём с огнём не сыщешь. Они объехали все магазины, и только в одном им удалось купить вот этот, что стоял сейчас перед ней. Он был единственным во всём городе и стоял на витрине в качестве раздражителя для мечущихся в поисках покупателей. На нём висела табличка «Не продаётся».
— Почему не продаётся? — обратился Вадим к курносой продавщице.
— Это образец.
— Ну, если образец, то принесите нам то, что он здесь представляет.
— Нет в продаже, — заученно чеканила курносая блондинка.
— Тогда мы берём этот. Раз в продаже ничего нет, то и на витрине должен быть соответствующий образец, то есть ничего, логично?
Девушка захлопала ресницами, тяжело передвигая в голове извилины серенького вещества.
— Не знаю, наверное, — почти согласилась блондинка. — Но он сломан.
От досады и усталости Лена рухнула на стоящую рядом коробку с телевизором и заплакала.
— А что с ним? — Вадим просунул палец в защитную решётку вентилятора и крутанул лопасть.
— У него не работает переключатель режимов.
— Бог с ними, режимами, нам и один подойдёт, — обрадовано подхватил вентилятор Сергеев.
— Но как же? Кнопки ведь не работают, как вы его включите? — победоносно смотрела на Сергеева блондинистая продавщица с бейджиком «Куркова Е.».
Сергеев перетащил вентилятор к стойке с розетками и вставил вилку. Вентилятор вздрогнул и завихрил воздушный поток.
— А вот так?
— Но кнопки же не работают? — пощёлкала белыми пимпочками уверенная в своей правоте «Куркова Е.».
— А вы оформите нам со скидкой, и так и быть, мы заберём этот неликвид.
«Неликвид — инвалид», — рифмовалось в голове и неприятно саднило в солнечном сплетении. Утренний разговор не шёл из головы. Она обидела человека. Пожилого. Человека, с которым у неё сложились тёплые дружеские отношения. И ведь она сама интуитивно чувствует: несмотря на внешнюю безупречность организации, что-то в этом пансионате не так. Это заставило её пригласить к себе Котова и Ревина. Это и ещё перфекционизм. Все вопросы должны быть решены. Все точки над «ё» расставлены.
— Вам может показаться всё стариковским бредом, больше того, возможно, так оно и есть, но я обратилась к вам за помощью, потому что нас связывает не только общее дело, но, как мне кажется, нечто большее. Вы можете мне отказать и будете правы, у нас и без того дел по горло, да ещё жара выбивает из сил, и если вы откажитесь, я приму отказ спокойно и с пониманием. Но я надеюсь, что вы не откажите.
— Ух, ну не откажем, конечно, только что мы можем? Устроить подкоп и пролезть внутрь? — Обгоревшее лицо, шея и руки Виктора Котова свидетельствовали об «отлично» проведённых выходных на даче у тёщи. — Можно, конечно, попробовать пробить это дело официально, но никаких оснований для возбуждения нет. Если бы дочь забила тревогу?
— Дочь я возьму на себя, а вас попрошу собрать информацию о сотрудниках. Особенно мне интересна хозяйка. Когда и при каких обстоятельствах она стала владелицей данного учреждения? Нужны также сведения по результатам всех проверок. Когда проводились и кем. Виктор, это по твоей части. Олег, тебя я попрошу собрать информацию по личностям персонала, нет ли среди них бывших сидельцев, покопайся в их прошлом. В общем, ребята, собирайте всё, что можно собрать, постарайтесь ничего не упустить. Любая мелочь может оказаться отправной точкой для официального расследования.
— Понятно. Действовать придётся без санкций, что осложняет задачу, корочками не покозыряешь, может занять много времени. — Олег Ревин провёл рукой по белобрысому ёжику, и Лена заметила перелив ранней седины.
— Я понимаю, но времени у нас нет. Если Агата Тихоновна не придумывает и исчезновение человека действительно имеет место, то можно предположить самое худшее.
— Тогда лучше поспешить. Есть у меня в нужных структурах свои осведомители, правда, разбудить их можно только финансово, но что делать, за всё приходится платить.
— Спасибо, Виктор. Сочтёмся.
— Э, я тебе Волков, что ли? Какие ещё счёты?
— Ладно, прости, это я так. — Лена с благодарностью посмотрела на оперативников. — Спасибо вам.
Глава пятая
Дела. Их всегда так много. Лена убрала папки в сейф. Ни о чём другом она сегодня уже думать не может. Не нравится ей эта мистическая история с домом инвалида, в которой нет ничего мистического. История интересна только по стечению некоторых совпадений, хотя нет — даже не так, по некоторым весьма посредственным, с точки зрения значимости и доказательности, внутренним ощущениям и впечатлениям. Основана целиком на наитии, которое можно назвать предчувствием свыше. Его можно полностью проигнорировать, потому что это целиком субъективное ощущение и может быть просто обманом, ложью, результатом в некотором смысле измененного сознания. Лена посмотрела на лист в ежедневнике, куда она записала номер телефона, продиктованный Агатой Тихоновной. Набрала.
— Алло, — произнесено вяло и недовольно.
— Здравствуйте, вас беспокоят из Следственного отдела, моя фамилия Рязанцева. У меня
