Задача трех комнат - Циньвэнь Сунь

– Сегодня семьдесят пятый день рождения моей мамы. Наша семья редко собирается вместе, так что давайте хорошо проведем время. Я знаю, что в последнее время много всего произошло, и всем было нелегко. Я тоже скорблю по старшему брату, – он взглянул на Лу Вэньлуна, – но я верю, что когда-нибудь тайное станет явным. Мы должны еще больше дорожить отпущенными нам днями. Мама, я желаю тебе крепкого здоровья и огромного счастья! С днем рождения, мама!

– Так, а теперь приступим к еде! – воскликнула У Мяо, и обед по случаю дня рождения начался.

Из всех присутствующих только Чжун Кэ не сводила глаз с Лу Чжэнаня.

Обед проходил очень тихо. Все, включая виновницу торжества У Мяо, находились не в самом праздничном настроении. Совсем недавно умер один из членов семьи Лу, поэтому смеха за столом было мало. Из всех присутствующих хорошим аппетитом отличались только Лу И и его жена Ло Вэньянь. Особенно Ло Вэньянь. Хотя У Мяо неоднократно бросала на нее презрительные взгляды, та продолжала есть без зазрения совести и в конце концов съела полкурицы.

Но когда подали горячего сибаса, приготовленного на пару, остальные тоже заметно ускорили темп. Заботливо вытащив все косточки из рыбы, Лу Вэньлун положил кусочек в тарелку жены.

– Съешь побольше рыбы, тебе полезно.

– Спасибо, – Чжан Мэн слегка улыбнулась.

Лу Сяоюй взглянул на мать и снова закапризничал:

– Папа, я тоже хочу есть! Я тоже хочу!

– Подожди, у мамы в животе ребеночек, ей нужно хорошо есть, чтобы подарить тебе братика, – Лу Вэньлун погладил Сяоюя по голове, похожей на шляпку гриба.

– Сяоюй, ты хочешь играть с братиком? – с улыбкой спросила Чжан Мэн.

– Мне все равно! – надув губы, ответил Лу Сяоюй.

У Мяо, услышав их разговор, наклонилась к уху Лу Ли и тихо спросила:

– Он уверен? Это точно мальчик?

– Не волнуйся, они ходили на УЗИ, это мальчик, – с полной уверенностью ответил Лу Ли.

У Мяо с облегчением вздохнула и обратилась к внукам:

– Посмотрите на брата, у него уже двое детей. А когда вы приведете мне невесток?

– Не волнуйся, бабушка, у меня уже есть одна на примете, – с неловкой улыбкой ответил Лу Ханьбин.

Лу Чжэнань по другую сторону стола по-прежнему молчал, как будто у него где-то была кнопка отключения звука, на которую нажали.

После трех бокалов вина и пяти блюд почти все на столе было уничтожено. Дворецкий Цзи Чжунли побежал на кухню помогать служанкам. Вместе с ними он достал торт из коробки и осторожно перенес его на обеденный стол. Торт со взбитыми сливками специально испекли ко дню рождения У Мяо. Он состоял из трех слоев, каждый из которых был украшен разнообразными экзотическими фруктами. Верхний слой был посыпан золотистой съедобной крошкой, а по центру черничным джемом выведено: «У Мяо – удачи, долголетия и благополучия». Торт выглядел просто роскошно.

– Я поставлю свечи, – вызвался Лу Ли и, достав из пакета свечи в форме 7 и 5, воткнул их в торт.

– Ой, да они же разных цветов! – увидев, что 7 красная, а 5 зеленая, крикнул Лу И, а затем достал красную 5 из пакета и заменил ей зеленую свечу.

Лу Ли бросил на Лу И презрительный взгляд, и между братьями снова разгорелось молчаливое противостояние.

Чжун Кэ за соседним столом внимательно наблюдала за их перепалкой, словно за дворцовой драмой. Вот только главными героями этой драмы были два пятидесятилетних мужика. Даже Шэ У, которая сидела отдельно от Чжун Кэ, почуяв неладное, развернулась в их сторону.

К счастью, Лю Яньхун, которая стояла позади Лу Ли, сгладила ситуацию:

– Давайте зажжем свечи, тетушка У ждет.

На этот раз инициативу взял Лу И. Он вытер жирные после еды губы, взял зажигалку, которую ему подал дворецкий, и зажег свечу.

– Мама, загадай желание.

Лу Ханьбин запел поздравительную песню, и остальные, последовав его примеру, встали и стали ждать, когда старушка загадает желание.

У Мяо, скрестив пальцы, закрыла глаза и молча загадала желание, а затем задула свечи под аплодисменты всей семьи.

Однако она не заметила, как из темноты за ней наблюдало нечто, устремив на нее свой убийственный взгляд, словно злой демон.

Все доели торт, и тихий семейный обед по случаю дня рождения подошел к концу. Семейство Лу разошлось по своим спальням, словно офисные сотрудники, закончившие утомительное совещание.

Лу Вэньлун отнес остатки еды со стола в комнату Ван Фэнь на третьем этаже и покормил мать с ложечки, всячески утешая ее. У Мяо тоже вернулась к себе и включила телевизор. Комната Лу Вэньлуна и его семьи находилась рядом с комнатой покойного Лу Жэня и его жены Ван Фэнь. Рядом с ними жила У Мяо, чтобы за старушкой было проще ухаживать.

По сравнению с тихим третьим этажом, на втором этаже особняка всегда было шумно, ведь именно там располагалась большая комната отдыха, в которой можно было поиграть в настольный теннис или бильярд.

Лу Ханьбин много чем увлекался, от пения и танцев до спорта: рэп, латинские танцы, кемпинг, дайвинг, бильярд. Как человеку активному, Лу Ханьбину настолько понравилась планировка второго этажа, что именно там он и решил жить, напротив комнаты своего отца. После обеда Лу Ханьбин поспешно покинул особняк, сказав, что уезжает на вечеринку-маскарад.

Лу Чжэнань, напротив, сразу пошел в свою комнату на первом этаже и запер дверь. Вопреки обыкновению, он сегодня почти ничего не ел и даже от своего любимого торта откусил лишь небольшой кусочек. Заметив, что с Лу Чжэнанем творится что-то неладное, Чжун Кэ сильно забеспокоилась. Вернувшись к себе и немного отдохнув, девушка снова спустилась на первый этаж и постучала в дверь Лу Чжэнаня.

Дверь слегка приоткрылась, и из-за нее показалось лицо Лу Чжэнаня. Увидев, что это Чжун Кэ, он с облегчением распахнул дверь.

– Булочка, что с тобой? Ты сам на себя сегодня не похож, – девушка вошла в комнату.

Лу Чжэнань молча подошел к столу, открыл ящик и достал оттуда какой-то предмет.

Увидев в руке Лу Чжэнаня гвоздь, Чжун Кэ удивленно спросила:

– Гвоздь из детского гроба? Разве ты не показывал мне его вчера? Ты все еще думаешь, что дядюшка Лу был проклят?

– Этот гвоздь не из комнаты дядюшки Лу… – произнес Лу Чжэнань слегка дрожащим голосом.

– Что?

– Этот гвоздь… я нашел здесь сегодня утром. – Лу Чжэнань в ужасе указал на свою кровать: – Он лежал на моей кровати, вот тут!

– Что? – Теперь Чжун Кэ поняла, почему Лу Чжэнань был сам не свой. – Как он оказался в твоей комнате? Кто подложил его сюда?

– Я… я не знаю. Когда я вчера ложился спать, на кровати ничего не было… – Страх охватил все тело Лу Чжэнаня. – Перед тем, как лечь спать, я, как всегда, запер дверь в комнату. Никто не мог войти сюда! Но проснувшись утром, я увидел этот гвоздь. Это так странно…

– Может, кто-то пробрался в комнату и спрятался под кроватью, пока тебя не было? Ты, наверное, не обратил внимания, пока спал…

– Не может такого быть! Ты же знаешь, я всегда запираю дверь на ключ, когда ухожу, и ключ есть только у меня. Так как кто-то смог сюда пробраться?

– Ты уверен, что не забыл запереть комнату вчера?

– Конечно, уверен! – твердо ответил Лу Чжэнань. – Я ношу ключ с собой. У меня же тут столько ценных фигурок, я бы ни за что не забыл, – и парень достал из кармана ключ от комнаты, на котором висел брелок с Харухи Судзумией[39].

– А окно?

– Оно заперто, и я давно его не открывал.

Чжун Кэ оглядела комнату: единственными выходами были дверь и окно. Девушка подошла к окну: за стеклом блестели холодные, чистые и спокойные воды озера Новорожденной. Причина, по которой Лу Чжэнань выбрал именно эту комнату, заключалась в том, что из нее открывался вид на озеро. Если б кто-то захотел проникнуть сюда через окно, ему пришлось бы плыть через озеро. Кроме того, на окнах стояли толстые решетки, сквозь которые не пролезла бы рука взрослого человека.