Ева Львова - Состояние аффекта
Женщина еще что-то говорила про старческий маразм соседки, но я ее уже не слушала. Эта простая мысль буквально подбросила меня на стуле – в нашем доме тоже есть вездесущие соседи, которые помнят всю мою семью! И если правильно построить беседу, то можно узнать о себе и своих родственниках кучу интересного! Да и подходящая кандидатура у меня имеется – как раз подо мной живет надменная вдова заслуженного режиссера, которая меня в упор не замечает. При встречах она отворачивается в сторону и делает такое лицо, как будто знает обо мне что-то компрометирующее, но из врожденной деликатности молчит. Ну ничего, у меня есть отличный способ ее разговорить. Я буду не я, если вдовица не придет ко мне в квартиру и прямо с порога не выложит интересующую меня информацию. Пока я размышляла над открывающимися перспективами, участковый Ласточкин успел переговорить не только с пришедшей его поблагодарить женщиной, но и с матерью Димки, и теперь, прощаясь, женщина стояла на пороге и переспрашивала:
– Значит, автосервис на Яузских воротах, спросить Валерия Воловика. Спасибо большое, прямо завтра туда и подъедем.
После того как она ушла, из кабинета выглянул рыжий озабоченный парень в полицейской форме и смерил меня внимательным взглядом.
– Отлично, всего одна посетительница осталась, – добродушно улыбнулся он. – Заходите и рассказывайте, что там у вас стряслось.
Я прошла в кабинет, уселась на стул и начала:
– Добрый день, я адвокат Агата Рудь, представляю интересы Валерия Воловика. Хочу получить у вас характеристику на своего подзащитного.
– Отлично, – оживился участковый. – Я как раз подготовил бумаги для суда. Только я думал, что защищать Валерика будет Боря Устинович. Они еще со школы друзья… А про вас я, извините, ничего не слышал.
Высказывая сомнения насчет моей кандидатуры, участковый вытащил из ящика стола папку, из которой в свою очередь достал несколько листов бумаги и протянул их мне.
– Борис Эдуардович внезапно уехал, и дело Воловика передали мне, – сухо сообщила я, принимая из рук Ласточкина распечатанные на компьютере листы.
Пробежав глазами текст, я слово за словом перечитала его еще пару раз и только после этого убедилась, что это действительно характеристика на моего доверителя.
– Лейтенант Ласточкин… – строго проговорила я.
– Зовите меня Юра, – смутился участковый, и веснушчатое лицо его залил морковный румянец.
– Мне очень жаль, Юра, но думаю, что суд не примет во внимание подобную характеристику. Если верить вашим словам, то Воловика не в тюрьму сажать надо, а на пост президента выдвигать. И честный-то он, и отзывчивый, и всем на свете помогает. Не подсудимый, а клад. Может, я что-то путаю, и это не он избил старика на заправке?
– Вы напрасно иронизируете, – принялся уверять меня Ласточкин, и покрасневшее лицо его покрылось капельками пота. – Я сам не понимаю, что на Валерика нашло. Вы его не знаете, а я с Валеркой десять лет в одном классе учился.
Передо мной сидел еще один одноклассник Джуниора, и я имела прекрасную возможность выяснить все про таинственную школьную любовь кудрявого друга. Столько лет дружим, а Устинович-младший до сих пор ни словом не обмолвился про свою пассию по имени Маринка! Разве это не свинство?
– А Борис случайно не увел у Валерия жену? – невинно осведомилась я. – На последней встрече одноклассников.
Лейтенант как-то странно посмотрел на меня и осторожно поинтересовался:
– Агата, простите за нескромный вопрос, а кто вы Боре Устиновичу будете?
– Коллега по работе, не более того, – заверила я участкового. – Смелее, Юра, рассказывайте все, как есть, мои чувства вы не затронете никоим образом.
– Отлично, – снова улыбнулся он. – Дело в том, что Боря был самым популярным парнем в нашей школе. В него влюблялись девочки из нашего класса, а также из старших и младших.
От неожиданности я чуть не упала со стула. Борька – и вдруг первый парень в школе! Вот уж не ожидала от него подобной прыти!
– Устинович легко увлекался разными девочками, а та, которой он давал отставку, находила утешение у его друга Валеры Воловика.
– Вы сейчас о ком рассказываете? – не выдержала я.
– О Боре Устиновиче, о ком же еще!
– Это такой толстый, румяный и кудрявый, – уточнила я, задавшись целью выяснить, об одном ли человеке мы говорим.
– Когда Боря учился в школе, – принялся объяснять мне участковый, – он не был толстым, а вот румяным и кудрявым он был уже тогда, и это особенно нравилось нашим девочкам. Валерик же всегда был ужасно сердобольным, ему хотелось всем помочь. Знаете, Агата, он из тех парней, которые с утра до ночи спасают мир, хочет этого мир или нет. В одиннадцатом классе Борис закрутил роман с нашей классной примадонной Маринкой Коровиной, а после школы вдруг стремительно охладел к ней. Устинович поступил в институт и вроде бы сразу же влюбился в какую-то девчонку со своего курса. В первое время мы часто встречались во дворе, и Боря рассказывал, какая она необыкновенная, красивая и умная.
Я размеренно кивала головой, внимательно слушая историю нашей с Джуниором дружбы, как вдруг в моей сумке зазвонил смартфон. Конечно же, это был он, герой-любовник родной школы!
– Привет, Агатка, – бодро проговорил Борька. – Я только что из редакции журнала. Если бы не Сема, со мной и разговаривать бы не стали.
– Слушай, я сейчас занята, я тебе перезвоню, – приглушенным голосом проговорила я, прикрывая рукой мембрану аппарата, как будто бывший Борькин однокашник мог его услышать.
– А чего это ты меня по имени не называешь? – насторожился Джуниор. – Ты не одна? Эй, Агата, с кем это ты там? С Валеркой, да? Все-таки копаешь это дело? Я же тебя просил!
Борька все еще что-то кричал в трубку, но я нажала клавишу отбоя и снова повернулась к участковому Ласточкину.
– И что же случилось дальше? – спросила я, и голос мой предательски дрогнул.
– Чтобы утешить Коровину, Валера на ней женился, но Маринка каждый день закатывала такие скандалы, что соседи думали – он ее убивает. И вызывали милицию. А вскоре Марина от Валерика ушла, и Воловик начал помогать трудным подросткам.
– Как же, я уже имела опыт общения и с вашим Тимуром, и с его командой, – усмехнулась я, припомнив вероломно надкушенный бигмак. – Вот, даже памятный знак остался после нашего контакта. Полюбопытствуйте, лейтенант, чему учит мальчишек ваш золотой Валерик.
Вынув из сумки шильдик «БМВ», я продемонстрировала его участковому, ожидая, что он проявит профессиональный интерес к этому предмету. Ласточкин действительно заинтересовался символическим изображением пропеллера самолета, заключенным в круг, но только совсем не так, как я думала.
– Должно быть, это от мотоцикла сорок восьмого года выпуска, – задумчиво разглядывая эмблему известной фирмы, проговорил он. – Валерка с ребятами сейчас его собирают.
– Что-то мне не слишком верится в эту легенду, – скривилась я. – Для доверчивых мамочек она, возможно, и годится, но я-то видела эту шайку-лейку в действии! Один типчик даже в машину мою влез, где и потерял эту прелестную штучку. Сдается мне, что этот значок сняли с какой-нибудь роскошной машинки. А это, господин участковый, уже называется воровство и карается по статье 158 лишением свободы на срок до 5 лет.
– Да говорю же вам, это от старого мотоцикла! Хотите, съездим в гараж? – горячился Ласточкин. – Прием у меня закончился, так что самое время отправиться на обход территории.
– А что вы думаете, и съездим, – тряхнула я головой, поднимаясь со стула, одергивая платье и решительно направляясь к выходу.
* * *Пока я ехала в гараж следом за машиной участкового, я дозвонилась Борьке и выслушала рассказ о походе в редакцию.
– Ты представляешь, они сказали, что все свои статьи Макс Фишман присылает по электронной почте, в редакции ни разу не был, а гонорары они перечисляют на счет в банке. Прости, Агата, но на этом следы Фишмана теряются.
– Боречка, а никак нельзя узнать его электронный адрес? И банковский счет?
– Чего для тебя не сделаешь, – вздохнул Борис. – Узнаю – перезвоню. Все, пока, у меня тут поминки начинаются.
– Что случилось? – похолодела я. – Только не говори, что ты не сдержался и убил Зинаиду.
– Да нет, не у меня, а в моем ресторане, – важно поправился Джуниор. – Поэтому до госпиталя я пока что не доехал. Все, пока, Агатка, завтра позвоню.
Машина участкового свернула в переулок, и я повернула за ней. И сразу же увидела у здания захудалого автосервиса скопление мальчишек. Подростки сгрудились вокруг изящного мотоцикла, состоящего из хромированных трубок и цилиндров, и внимательно смотрели, как мой старый знакомый Воловик прикручивает к двигателю какую-то деталь. Подзащитный обходился без инструментов – мощными пальцами, похожими на тиски, он ловко закручивал гайки. Мальчишки во все глаза смотрели, как он работает. В этих взглядах было столько обожания, что я усомнилась в правильности своих первоначальных выводов относительно личности Воловика. Но если Валерий такой замечательный парень, зачем Борису понадобилось непременно его посадить? Неужели Джуниор так подл и мелочен, что готов сломать другу жизнь из-за какой-то Маринки Коровиной, к которой когда-то питал нежные чувства? А может, и до сих пор питает?
