Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова
– А с чего это его так разбирает? – полюбопытствовала Маша. – Ты что, ему изменила? Со скандалом развелись?
– Да что ты! – Елена так замахала руками, что едва не свалилась с подоконника. – Вообще ни сном ни духом! А только прожили мы с ним лет пять, вдруг он приходит как-то и говорит: собирай манатки, я с тобой развожусь. Я прямо обалдела, слушаю его и ничего не понимаю, всё как в тумане. Что такое, говорю, за что? Что случилось? Что я тебе сделала плохого? Ничего, говорит, не сделала, просто я так решил. И точка. Тут пришел его такой…
– Охранник, что ли?
– Ну, он всё время при нем, вроде как порученец. Противный такой, глазками стреляет, носом водит, вынюхивает всё… В общем, отвез нас с дочкой на квартиру, деньги, сказал, будут на карточку переводить, после уже приехал с документами на развод. Я тогда опомнилась чуть-чуть, говорю: мне при разводе тоже кое-что причитается. Порученец ничего не сказал, только хмыкнул и посмотрел так противно, а на следующий день приезжает муж. Здорово на меня наорал, ударил даже, дочку перепугал до смерти, ну и велел сидеть тихо, а то ребенка отберёт и увезет далеко, так что я не найду ее никогда.
– Ну и ну! – поразилась Маша. – И как тебя угораздило за такую сволочь замуж выйти? Ты откуда сама-то?
– Ох, даже не хочу вспоминать ту свою жизнь! – вздохнула Елена. – Городок маленький, раньше фабрика у нас была мебельная, потом закрылась, всё и развалилось. Мама меня без мужа родила, от командировочного какого-то. Призналась мне как-то, что нарочно с ним переспала, потому что не хотела рожать от местного. А потом все-таки замуж вышла, мне двенадцать лет было. Мужик грубый попался, неприятный, она сказала – все-таки мужчина в доме. И правда, по хозяйству управлялся, да какое у нас хозяйство? Полдома всего и палисадничек. Ну, с деньгами полегче стало, после школы уговорила меня мама в училище поступать педагогическое, а как окончила его, так мама и умерла. Скоропостижно. Отчим после ее смерти запил. И как напьется – так ко мне пристает. Ну, отбилась я пару раз, а потом случайно услышала, как соседки сплетничают, что, мол, Павел давно с Ленкой живет, ни стыда у нее ни совести и мать в могилу она свела.
– Вот мрази какие! – отреагировала Маша.
– И так мне противно стало, что собрала я вещички, деньги, что на пальто копила, да и рванула из дома. Так бы, наверное, ни за что не уехала, у меня характер робкий, нерешительный, ты же видишь. – Елена слабо улыбнулась. – И что теперь? – спросила она упавшим голосом. – Что мы здесь сидим?
– Ага, как сороки на заборе, – снова Маша вспомнила свекровь, это ее выражение. – Видишь, вон там, на другой стороне, выход?
– Выход-то я вижу, но как к нему попасть? Летать-то я не умею…
– Ты мне еще монолог Катерины прочитай! – проворчала Маша.
– Ах, отчего люди не летают? – проговорила Елена высоким, не своим голосом и рассмеялась: – Мама в библиотеке работала, там драмкружок организовала. Только классику никто ставить не хотел, всё и развалилось.
Маша разглядывала потолок цеха.
По потолку была проложена металлическая рельса, за которую зацеплено небольшое устройство – что-то вроде монорельсового вагончика. От этого вагончика свисала железная цепь с огромным крюком на конце.
Наверняка это устройство для подъема и перемещения грузов внутри цеха. Но вот как привести его в движение?
Маша закрыла глаза, представив, что снова оказалась в стеклянном саду своих видений. Этот сад уже несколько раз приходил ей на помощь. Она снова стояла на дорожке, усыпанной гравием, между двумя рядами стеклянных деревьев. Кроны деревьев смыкались у нее над головой, превращая дорожку в тенистый туннель, наполненный фантастическим голубоватым свечением. Когда стеклянных ветвей касался легкий ветерок, они издавали нежный мелодичный звон. Впереди, в конце этого туннеля, Маша увидела свет куда более яркий. Маша пошла вперед, навстречу этому свету. Еще несколько шагов – и туннель закончился, точнее – резко оборвался. Маша стояла в обрамлении стеклянных деревьев, словно в широком оконном проеме, залитом золотистыми лучами вечернего солнца. В этом месте стеклянный сад был огорожен ажурной стеной из того же голубоватого стекла, и там, где стояла Маша, в этой стене был неширокий проход. Впереди, прямо у нее под ногами, разверзлась глубокая пропасть, на дне которой змеилась узкая река, на берегах нежно зеленели деревья. Река напоминала кривую турецкую саблю в драгоценных ножнах. Вдалеке виднелась скала, на которой возвышался старинный замок с башней, увенчанной короной зубцов. Дальше всё терялось в янтарной дымке. Маша почувствовала щемящую печаль. Ей захотелось оказаться в этой долине, пройти вдоль реки – но у нее не было крыльев, чтобы спуститься на дно пропасти…Она вытянулась вперед, заглядывая в чудесную долину… И вдруг откуда-то справа до нее донесся нежный хрустальный звон. Маша повернула голову, прислушиваясь, и увидела, что справа от пролома на стеклянной стене укреплена какая-то шкатулка. Она потянулась к ней, дотронулась до шкатулки рукой – и тут же перед ней возникла ажурная лестница, спускающаяся на дно долины…
И тут до Маши донесся взволнованный, испуганный голос:
– Что с тобой? Очнись! Да что с тобой происходит? Не бросай меня, Машка! Мне страшно!
Маша вздрогнула и открыла глаза.
Она сидела на краю оконного проема. Под ногами у нее была не прекрасная весенняя долина, а пустой, заброшенный цех, а рядом с ней сидела бледная от страха Елена, она трясла Машу за плечи и повторяла:
– Ты же упадешь! Ты разобьешься! Не бросай меня! Не оставляй меня одну!
– Всё в порядке! – успокоила Маша нормальным голосом. – Что ты так переполошилась?
– Я подумала, что ты потеряла сознание. – Елена перевела дыхание и порозовела. – У тебя было такое странное лицо… Я представила, что останусь здесь одна…
– Не бойся, я с тобой!
Маша вспомнила свое видение, наклонилась вперед, насколько это было возможно, и посмотрела направо. На стене справа от окна была закреплена проржавевшая металлическая коробка с квадратным стеклянным окошечком и красной надписью:
«Резервный пульт управления подъёмником.
Разбить стекло в случае необходимости».
– Осторожно, не сорвись! – предупредила Елена. Она смотрела вниз, и лицо ее снова стало бледнеть.
– Не смотри вниз, лучше помоги мне удержаться! – Маша обмотала руку платком, взяла Елену за руку, свесилась над пропастью и резко ударила по стеклу.
Оно раскололось, под ним оказались три кнопки,
