Джео Лондон - Бандиты Чикаго
* * *
Отказ духовенства не смущает бандитов и их союзников. Иногда политики сами замещают недостающих священников.
При похоронах Джимма Колоссимо член городской управы Кофлин прочел "Ave Maria", за которым тотчас же присутствующие пропели гимн "Ближе к тебе, мой Бог", связанный в нашем воспоминании с гибелью "Титаника"...
Похороны бандитов, гангстеров, "рэкетиров" и бутлегеров всегда привлекают большие толпы. Иногда в кварталах Чикаго приходится прекращать движение на целый час...
Между тем ведь все знают, что тот, кому оказывают такие посмертные почести, воровал, убивал, вымогал, терроризировал...
Любопытство всегда увлекает!
В похоронной процессии ищут депутатов и... главарей банд... Смотрят, как плачут вдова и соучастники...
Вдова Бига Тима Морфи, ужасного подлеца, замешанного в партийной борьбе, в многочисленных ограблениях банков и торгово-промышленных обществ, - стала весьма популярной героиней только потому, что на другой день после свадьбы она снова стала вдовой другого убитого бандита - Дингбота Оберта.
- Я положила на их гроб одни и те же цветы, - гордо сказала она.
Похороны Дэнни Велло вышли, конечно, менее пышными, чем погребение О'Банниона и Колоссимо, но венок, положенный одним его политическим другом, был очень внушителен.
Верный своему покойному другу, этот политик последовал буквально интересному совету, даваемому хитроумными цветочными торговцами Америки тем, кто хочет выразить свою радость или печаль:
- Выразите это цветами.
Глава 12
Белая ночь в черном квартале
Сегодня опять два убийства!..
История чикагских бандитов повторяется каждый день. Как будто мистический дирижер повелевает ими.
Чарльз Мьюлкей, секретарь профессионального союза рабочих свинцового дела, и Бернард Реббери, которого газеты называют "злым гением", "тайным диктатором" этого союза, - убиты выстрелами из револьвера...
Союз рабочих свинцового дела является одним из тех рабочих синдикатов, которые наиболее часто подпадают под тайное разлагающее влияние гангстеров.
В последнее время этот синдикат "контролировала" банда Аль Капоне, а Чарльз Мьюлкей, павший сегодня жертвой своих врагов, был официальным представителем Вильяма Таглиа, бывшего каторжника, прозванного "Козел". Последний выполнял специальные поручения Аль Каноне, взявшего под свою высокую "опеку" в смысле racketeering союз рабочих строительной промышленности...
Новый начальник чикагской полиции, м-р Джон X. Элкок, действительно, достоин сожаления. Когда бедный Элкок вступил в исполнение своих обязанностей - это было в июне 1930 года, - он поклялся очистить Чикаго от крупных гангстеров, не оставить ни одного преступления безнаказанным и посадить в одиночную тюрьму полицейских, виновных в коррупции. Но... убийство Джека Лингла было уже одиннадцатым преступлением в течение первой недели его управления центральной полицией... Этого было достаточно, не так ли?
А сегодня? Сегодня произошло пятьдесят четвертое и пятьдесят пятое убийство, виновники которых не разысканы. И это все идет на счет бедного Элкока. А еще хуже этого - Аль Капоне "соизволил" вернуться в Чикаго, потому что ему немного жарко во Флориде. Спайк О'Доннель, второй "враг общества", покуда еще не проникся достаточным страхом, чтобы оставить Чикаго и бросить выгодные занятия поставщика угля для чикагского самоуправления. Что касается сомнительных полицейских, то, за исключением одного или двух "перемещений", они спокойны за свою судьбу!..
Теперь недостает только, чтобы заговорили о перемещении на другую должность мистера Элкока, преемника Вильяма Росселя.
Недаром известный ученый профессор университета мистер Эндрью К. Врэс остроумно сказал: "Единственной стабильной профессией в Чикаго является профессия бандита".
Как бы то ни было, выдающиеся граждане заговорили о необходимости назначить "диктатора"...
- Ах! Если бы генерал Доус согласился вернуться в Чикаго и помочь нам! - слышится со всех сторон.
Генерал Чарльз Г. Доус, посол в Лондоне и бывший вице-президент Соединенных Штатов Северной Америки, является, наравне с пацифистом Джеком Эддамсом и адвокатом-философом Клеренсом Дарроу, одним из великих граждан Чикаго.
Но согласится ли когда-нибудь генерал бросить свою карьеру и свои милые доисторические научные изыскания, чтобы прибыть в Чикаго и вести долгую суровую борьбу с бандитами, без уверенности выиграть ее? Скорее всего он этого никогда не сделает.
Между тем уже с утра распространился упорный слух о возвращении бандита Буга Морана в Чикаго.
В управлении центральной полиции, естественно, сомневаются в верности этих слухов. Но... компетентный сторож тайного бара, который иногда, раскрывая свою душу, доверяется мне и сообщает некоторые тайны из мира гангстеров, сказал мне сегодня, когда я задал ему весьма конфиденциальный вопрос, что он знает кое-что про эти слухи. А ему нужно верить, так как он косвенно связан с "молодцами" Буга Морана:
- Это вполне возможно, месье... Сегодня утром я был удивлен, встретив одного из его стрелков в трамвае квартала Винсенз.
Винсенз - негритянский квартал Чикаго.
Сторож тайного бара, которого я для большей ясности буду называть Гарри (это не настоящее его имя), добавил:
- Этот стрелок не белый, а темнокожий... Хороший стрелок... Он убил уже не одного человека...
- Что? Человек цветной расы среди гангстеров? Но это ведь редкость.
- Совершенно верно, это редкость.
- Мог бы я его увидеть?
- Это не особенно легко... Но при желании можно устроить. Да, он сказал мне, что сегодня вечером пойдет в "Гран-театр" - негритянский театр, чтобы увидеть, как танцует Глориа Свэнсон.
- Глориа Свэнсон танцует в негритянском театре?
- Как вам сказать... не знаю... Одним словом, вы увидите его своими глазами. Если мы не найдем его в плохом настроении, вы не пожалеете, что провели там вечер.
* * *
Негритянский квартал Чикаго был мне немного знаком, так как однажды я проехал через него вместе с двумя полисменами в автомобиле ночной бригады.
Восхитительная ночь...
Негров в Чикаго около трехсот тысяч. Они живут все вместе в большом квартале. Они отчасти изолированы от белых и имеют свои магазины, свои театры и кино, свои отели.
Визит в черный квартал очень взволновал меня.
Негры, как и везде в Соединенных Штатах Северной Америки, находятся в Чикаго в положении париев. Они презираемы, унижаемы и почти изолированы от остального населения. Но, в отличие от других городов этого государства, они в Чикаго все-таки пользуются относительными правами, а именно: могут разъезжать в трамвае наравне с белыми и имеют право голосовать. В этом отношении чикагцы заслуживают похвалы.
- Они даже ухитряются голосовать два раза вместо одного, - сказал мне с юмором, смешанным с горечью, один полицейский офицер.
В Чикаго имеются два чернокожих депутата: мистер Джордж, судья в Сити-Холл, и мистер де-Прейс.
Воспоминания об ужасных бунтах, происходивших несколько лет тому назад - о так называемой "расовой борьбе", - по-видимому, начинают изглаживаться, хотя мне и говорили:
- Число негров беспрерывно увеличивается в Чикаго. Они стекаются сюда с юга, где тяжелое положение хлопчатобумажной промышленности вызвало массовую безработицу. Скоро наш город будет насыщен неграми, и тогда нужно опасаться новых беспорядков.
Пока, кажется, все спокойно. Любят приписывать неграм ответственность за большинство преступлений, совершаемых в Чикаго. Но это мне кажется преувеличением.
Серьезные статистики показали мне материал, тщательный просмотр которого должен убедить меня, что хотя число негров не достигает и десяти процентов общего населения Чикаго, чернокожие, однако, совершают сорок процентов всех преступлений в Чикаго.
Но одно дело статистика, другое - факты.
Негры в действительности совершают только мелкие кражи и дурные поступки и, большей частью, замешаны в драках и свалках. Но
роль их в преступлениях гангстеров ничтожна. Гангстеры - почти все
белые.
Сегодня я впервые услышал, что негр замешан в истории бандитов...
Я только потому был взволнован, посетив негритянский квартал в автомобиле ночной полицейской бригады, что увидел там картину ужасной скорби и бедности. Чикаго, как и все американские города, с осени 1929 года переживает весьма серьезный кризис. Застой во всех видах промышленности очень велик, и фабрики работают вяло. Везде, конечно, прежде всего были уволены негры, белые увольняются только в крайних случаях.
Полицейские водили меня во многие скромные кабачки, где негры играют в карты и в бильярд. Рассматривая черных игроков, я замечал среди них истощенных и сонливых.
- Это безработные, не имеющие приюта, - сказали мне полицейские. Хозяин этого кабачка, тоже негр, жалеет их и разрешает им проводить здесь всю ночь; наутро он дает им также по стакану кофе... все ради любви к своим чернокожим братьям.
