Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов
Костя полез в машину. Оксана собиралась последовать за ним, но Дауд ее остановил.
–Отдельно поедешь,– сказал он.
–А можно я с ним? – жалобно попросила Оксана.– Мне ж страшно одной…
–Нет.
Через открытую дверь ресторана он позвал Салмана и, когда тот показался на крыльце, что-то сказал ему по-чеченски. Салман кивнул, и крепко схватив всхлипывавшую связанную Оксану за волосы, повел к «девятке». Петро сел за руль «мерседеса» и отодвинул сиденье, ростом он был выше Санька. Дауд сел рядом с ним, поставив в ногах мешок с конфискованным у братвы оружием. Норов расположился сзади рядом с Костей. Обе машины тронулись, «мерседес» шел первым.
–На Харьков? – спросил Петро, набирая скорость.
–Сперва нужно будет вашего друга закопать,– напомнил Дауд.– Знаешь место?
–Найдем,– отозвался Петро, вглядываясь в дорогу.– Звернемо куди-нибудь в лисок и зробимо все по-тихому.
Было заметно, что он трусил и очень хотел услужить.
–Как вы оказались в ресторане? – спросил Норов Дауда, когда они выехали на трассу.– Я же сказал вам, на вокзале ждать.
–Ты так сказал, а я сказал: «Вместе будем»,– спокойно отозвался Дауд.
–Хорошо, что по-твоему получилось,– качая головой, усмехнулся Норов.
Дауд тоже усмехнулся.
–А пистолет у тебя откуда? Разве тебя не обыскивали?
–Салмана обыскали, нож забрали. А меня хотели обыскать, я сказал: «Не нада!». Они спросили: ствол есть? Я сказал: «Конечно, есть.» Твой ствол им отдал, а свой себе оставил.
–Козлы, бля, тупые!– хмуро прокомментировал Костя, прислушивавшийся к их разговору.
–Зачем козлы? – снисходительно возразил Дауд.– Просто ты глупый, и люди у тебя глупые.
–Почему это я глупый? – вскинулся Костя.
–Потому что жадный.
–Если б умный был, не сидел бы здесь,– прибавил Норов.
–Еще не вечер! – буркнул Костя.
* * *
–Я влюбилась в Жерома! – всхлипывала Ляля.– Прям с первого взгляда! Увидела его и сразу втрескалась, вот, как дурочка последняя! Что ж теперь, меня убить за это, да?
Признание прозвучало так неожиданно, что Норов и Анна переглянулись, потом оба уставились на нее.
–Да! Вот влюбилась, и все! Хоть стой, хоть падай! И главное, понимала, что не надо мне этого, ну, прям, никак! Ничего хорошего не получится, одни только неприятности! Ведь если так уж, между нами, то сколько Вовка для меня всего сделал! И квартиру мне, и машину, и вот еще – шале! Да тряпок одних – вагон! И все – дорогие! Кто еще мне такое устроит?! Идиотка, блин, законченная! – она сняла очки, промокнула тушь, потекшую с глаз, и помотала головой, словно отгоняя наваждение. – Что на меня нашло?! Сама не понимаю! Просто наши мужики даже когда тебе дарят что-нибудь, так себя ведут… не знаю, как сказать… Типа, он – всегда главный, а ты – нет никто. «Молчи, женщина!» А Жером… он такой красивый, обходительный, мужественный… И такой остроумный! Всегда умел рассмешить. Он вроде и не дарил ничего такого, ну, только так, по мелочи, цветы там, шоколад, а я себя королевой с ним чувствовала. Он никогда меня принизить не старался, наоборот, так себя вел, как будто я – это все, а он – так себе. А ведь он, на минутку, – маркиз!..
–В полный рост,– подтвердил Норов.
–Да дура, дура! – покаянно повторила Ляля.
Искренность Ляли заметно смягчила Анну, ее глаза потеплели.
–Я в рабочем поселке выросла, что я там видела?! – продолжала сетовать Ляля.– Пьянки да драки, воровство да наркота. Какие там маркизы! Гопники, менты, алкаши! Ладно хоть мамка меня с пяти лет в секцию отдала, в легкую атлетику, а то я бы сейчас, как другие девчонки, бухала да трахалась с кем попало!
–Ты бы не стала,– заметила Анна.
–Не знаю! Они ж тоже это делают не от хорошей жизни. Да мы и были-то с Жеромом всего ничего, по пальцам пересчитать!
–В шале?
–Три раза в шале, и еще у нас, ну, там, где мы дом снимали.
–Когда ж вы успели? – спросил Норов.
Ляля смутилась. Не поднимая глаз на Норова и Анну, она вновь промокнула лицо салфеткой.
–Сильно измазалась, да? – спросила она, не отвечая.– Пойду в туалет, умоюсь, да заново накрашусь. Или уж только умыться и не краситься? Какая теперь разница? Мы с Вовкой здесь в последний раз осенью были, документы приехали подписывать, и вдруг его в Москву дернули. Я хотела с ним полететь, да простыла немного, он и говорит: «Что ты будешь больная мотаться? Оставайся тут, выздоравливай, я за пару дней обернусь». Ну, я и осталась, на свою голову! А Жером позвонил, напросился, вроде как проведать… цветы привез…
Она замолчала и прерывисто вздохнула.
–Ну, вот все у нас и получилось, как-то само собой, я даже не поняла… А он вроде, такой весь крутой, а сам нежный-нежный. Ноги мне после целовал в благодарность, прям подошвы, прикиньте! Я обалдела! Мне сроду ноги никто не целовал! А Вовка в Москве, как нарочно, задержался, считай, неделю его не было. Короче, все один к одному!
* * *
Километров сорок обе машины летели по ночной трассе. Мелкий дождь неприметно усиливался, капли ударялись в стекло, разбивались и сползали вниз извилистыми струйками. В салоне «мерседеса» царило молчание. Норову хотелось лишь одного: как можно скорее вырваться из кровавого кошмара, в который он вдруг провалился; избавиться от трупа, расстаться с бандитами, оказаться наконец дома, в России.
–Вот там можно згорнути,– сказал Петро.
–Что? – не понял Норов, встряхиваясь от своих мыслей.
–Говорю, свернуть можно. Дали село буде маленько, а не доижджаючи, лисок. Там ще озерцо е.
–Баран, бля,– сквозь зубы процедил Костя.
–Сворачивай! – велел Дауд.
–Чому баран? – несколько обиженно спросил Петро, но Костя не ответил.
Они свернули с трассы на проселочную дорогу, и темень за окном сразу сгустилась. Не было ни огней встречных машин, ни отсвета фар в мокром асфальте, собственно, и самого асфальта не было; они шли вдоль поля к лесу по узкой колее, засыпанной щебенкой. Петро сбросил скорость и теперь ехал медленно, с осторожностью.
–Уси,– сказал Петро, останавливаясь на повороте.– Якщо дали ихати, то в село, з километр буде, а в лисок потрибно пишки, по стежци. Отут недалечко.
Видимо, от волнения, он говорил больше по-украински, чем по-русски. Норов не все разбирал. Костя криво усмехнулся.
–Видал я, нах, тупорылых, но таких, бать, пробитых!… – пробормотал он и замолчал, не договорив.
–Да че ты на меня наезжаешь, Костян? – огрызнулся Петро.– Че я не так делаю?
–Скоро увидишь! – коротко бросил Костя.
Петро, Норов и Дауд вышли из «мерседеса».
