Амплуа убийцы. Следствие ведёт Рязанцева - Елена Касаткина

Махоркин затушил окурок и вернулся в комнату. В бледном свете телевизора он увидел на подушке пульт, одним концом упирающийся в щеку спящей красавицы. Он потянулся и осторожно вынул пульт. Почувствовав движение, Алёна заворочалась и сквозь дремоту глухим голосом спросила:

— Ты что, курил?

— Нет, — коротко ответил Махоркин, пытаясь выключить телевизор. Пульт не работал.

— Зачем ты врёшь, я же чувствую. — Алёна приподнялась, опираясь на локоть руки.

— Тебе можно, а мне нельзя?

— Я всегда курила, а ты нет. Что случилось?

— Ничего. Спи. Просто не могу уснуть.

— Теперь и я не смогу уснуть.

— Лена, давай без ночных разборок.

— Лена?!

— Ну Алёна. Какая разница? — попытался выкрутиться из щекотливого положения Махоркин.

— Большая. Ты меня Леной никогда не называл. И никто никогда. Кто эта Лена? Твоя рыжая сотрудница? Рязанцева, кажется?

— Не говори ерунды.

— Это не ерунда. Оговорочка-то по Фрейду. Чьё имя у тебя на устах? Ты назвал меня именем своей подчинённой. Странно, не правда ли?

— Не заводись, — нервно попытался прервать её Махоркин, чувствуя, что сам начинает закипать.

— Я завожусь? — Алёна села. — Да, я завожусь. А как я должна себя чувствовать, по-твоему? Сначала твоя распрекрасная сотрудница является к тебе домой около полуночи… Это что? Так у вас заведено? Теперь ты меня называешь её именем…

— Когда она приходила? — холодно спросил Махоркин.

— Тогда… Когда вы свои звания обмывали, — зло выкрикнула Алёна.

— А почему я об этом ничего не знаю?

— Ты в душе был.

— В душе, — эхом повторил Махоркин, припоминая непонятую им фразу Рязанцевой. — Почему ты мне не сказала?

— А что, это так важно для тебя? С какой стати она припирается к нам домой посреди ночи, да ещё котёнка прихватила.

— А ты не забыла, что это мой дом?

— Твой? Я думала наш.

— Ты поторопилась. Извини. — Махоркин встал и принялся одеваться.

— Ты куда? — испуганно спросила Алёна.

— Я переночую в доме родителей, а завтра вернусь в Москву.

— А я?

— Тебе лучше остаться здесь.

— А потом? Что потом?

— Ничего. Алёна, извини, ты милая, хорошая девушка, но я не хочу тебя больше обманывать. Я не люблю тебя.

Глава восьмая

Нежный майский рассвет окрасил кабинет в бледно-розовый оттенок. Лена чувствовала внутреннее возбуждение. Прошедшие сутки были богаты на события. Такое в раскрытии преступлений бывает нечасто. Надо было всё разложить по полочкам, а потом попробовать собрать воедино. Лена посмотрела на присутствующих, подошла к «Марусе», вытерла старые записи и задумалась.

— Так, разрабатываем версию «Поклонник». — Фломастер красиво вывел ядовито-зелёные буквы на доске. — Я так поняла, Олег, что вчера Анастасия Феофелактова добралась до дома без происшествий.

— Так точно.

— Виктор, сегодня твоя очередь, не забыл?

— Обижаете, Елена Аркадьевна.

— Теперь о результатах поиска… — решила перейти к главному Рязанцева, но в это время в дверь осторожно постучали.

— Разрешите? — Лицо Махоркина освещала довольная улыбка.

От неожиданности в кабинете возникла пауза.

— И откуда это такого красивого дяденьку к нам занесло? — язвительно вставил Волков.

— Александр Васильевич, вы же сказали… — растерянно произнесла Лена, но быстро взяла себя в руки. — Ну конечно, заходите. У нас тут… В общем, нашли ещё одну руку.

— Что?! — опешил Махоркин. — Какую руку?

— Правую, — скривился в ухмылке Волков.

— Ничего не понимаю. Чью руку?

— Ну ты даёшь, Махоркин. Уж точно не Лебедевой, если только у неё до убийства не три руки было.

— Что вы мелете? — возмутилась Лена.

— Не, ну а чего глупые вопросы задавать? Как я скажу — чья это рука? Таких отпечатков в нашей картотеке нет, — оправдывался Волков.

— Мда, стоит на день уехать и всё — выпал из дела окончательно. Давайте по порядку, а то я совсем запутался.

— Хорошо. Вчера во время рейда нашими оперативниками в подвале одного из домов была обнаружена отрубленная человеческая рука. Установить, кому она принадлежит, пока не удалось. Никаких других фрагментов расчленённого тела найдено не было.

— Вообще, сюрреализм какой-то, — вставил Ревин. — Мы же голову Лебедевой искали и другие части тела, а тут вдруг рука. К тому же чужая. Не могу понять, что происходит. Какой-то мясник бродит по улицам.

— Маньяк? — Махоркин посмотрел на Лену.

— Похоже на то. Тут вчера одна из балерин заявила о нападении на неё неадекватного поклонника. Говорит, что он и к Лебедевой приставал. Возможно, что маньяк и есть этот самый поклонник. Установили слежку за балериной.

— Маньяк, специализирующийся на балеринах? Очень может быть. Есть такие поклонники, которые проходу своим кумирам не дают, превращая жизнь последних в ад. А когда им дают отпор, способны и на убийство. Это даже не поклонники, а фанатики.

— А что, в театре у них никто больше не пропадал? Или может, кто без руки на работу пришёл, вы бы поинтересовались.

— Ох, Волков, и шутки у тебя, — покачал головой Котов.

— Да ладно. В нашем деле без шуток вообще с ума сойдёшь. «А у кошки четыре ноги, позади длинный хвост, но ты трогать её не моги за её малый рост…», — фальшиво запел судмедэксперт.

— Волков, пожалей мои уши, — оборвал Виктор.

— Ребят, не отвлекайтесь. Надо решить, в каком направлении дальше работать. Основной версией… — Лена ткнула маркером в надпись на доске, — будем считать версию про маньяка-поклонника. Что делать? Первое… — внизу надписи появилась цифра 1, — узнать, кому принадлежит обнаруженная часть тела. Для этого опросить жителей дома, в подвале которого найден фрагмент, и изучить все заявления о пропаже людей за последнее время. Второе направление — это Анастасия Феофелактова. Будем надеяться, что сумасшедший поклонник скоро проявит себя. Есть ещё кое-что… — Лена замолчала.

— Елена Аркадьевна, поделитесь с нами вашими мыслями? — Несмотря на серьёзность обстановки Махоркин всё время улыбался.

— В разговоре с Феофелактовой выяснилась одна, на мой взгляд, очень интересная деталь. Похоже, что у Королёва и подруги Лебедевой Олеси Дорофеевой были близкие отношения. Это уводит нас от основной версии, но что-то подозрительное в этом есть.

— А что там подозрительного? — скривил рот Волков. — Обычное дело. Муженёк загулял с подругой.

Слова Волкова больно резанули Лене сердце. Она вспомнила, что тоже пережила подобную драму в своей жизни. «Надо же, — удивилась Рязанцева, — мне казалось, что я давно уже забыла про это, а выходит — рана зажила, но рубец остался».

— Это несколько подрывает репутации Королёва и Дорофеевой, но к делу вряд ли имеет отношение. У Королёва железобетонное алиби, а Дорофеева не смогла бы совершить это преступления в силу своих слабых физических данных. Фуэте крутить — это вам не топором махать. И вообще,