Бессонница - Сара Пинборо
Мишель? Здесь? Что ей может быть нужно? Я удивлена, что ей вообще известно, на какую компанию я работаю, не говоря уже об адресе. Я снова бросаю взгляд на улицу, но старой леди уже и след простыл. Да не следила она за мной! Что за нелепое предположение. Хотя оно влечет за собой другое. Я ведь еще кое-кого видела в окно. Фиби стояла вчера вечером у нас в проезде. Могла она порезать мою шину? Эти сжатые кулаки. Этот тихий гнев. Зашла бы она так далеко? «Нет», – говорю себе я. Это все детишки. Это должны быть они. Я закрываю окно, усилием воли вытесняю дурные мысли из головы и прошу Розмари пригласить Мишель.
– То, о чем пойдет между нами речь, ведь будет конфиденциально, верно, Эмма? Ты же никому не можешь об этом рассказывать?
Странно видеть ее здесь, в моих владениях, однако же, покончив с дежурными любезностями и отказавшись от кофе, она садится и оглядывается вокруг. Мишель при полном макияже, но кожа ее выглядит сухой, а в белках глаз – тонкие кровавые прожилки. Может быть, у нее тоже проблемы со сном.
– Да, все верно. Мы называем это бесплатной консультацией. Это конфиденциально.
Кивнув, она пронзает меня острым взглядом, а затем начинает говорить:
– Я хочу знать, с чем останусь, если мы с Джулианом разведемся. – Я немного огорошена. В выходные между ними были трения, но ничто не указывало на подобный исход. – Я не посвящала в это никого из наших друзей, включая Роберта, так что прошу тебя тоже не делать этого.
– Разумеется. – Не знаю, что и сказать. Не то чтобы мы с ней были особенно близки. – Ты в порядке?
Она смотрит на меня с выражением хрупкой решимости.
– Джулиан завел интрижку. Я в этом практически уверена. Это длится уже какое-то время, насколько я понимаю. Задерживается на работе допоздна, чаще уезжает.
– Возможно, у него дела. Обычно он очень занят, разве нет? У него так много проектов. – Я пытаюсь успокоить Мишель, однако опыт подсказывает мне, что женская интуиция обычно делает стойку на такие вещи. Но верно также и то, что измена не всегда означает крушение брака. – Вы обсуждали с ним твои догадки?
– Сказал, – я идиотка. Но ведь он ведь вряд ли пришел бы ко мне и выложил все, так? – Мишель меряет меня дерзким взглядом. – Он раньше уже ходил на сторону, когда мы были моложе. Это были случайные связи на одну ночь на работе, но ничего серьезного. По крайней мере для него. И хоть для меня все это было серьезно, я видела, что он в самом деле каждый раз сожалел. Его раскаяние было искренним. Но в этот раз все иначе. Он отдалился. Я раздражаю его. Он прячет свой телефон. Это все, мать его, так избито!
Я беру долгую паузу.
– Ты знаешь, кто эта женщина?
Мишель вновь окидывает взглядом кабинет:
– Розы. Непохоже, что это подарок Роберта.
Странно, насколько хорошо эта женщина знает моего мужа.
– Ты права. Они не от Роберта. Их прислал клиент.
Смутившись, я говорю это пренебрежительным тоном, хотя на то нет никаких причин. Возможно, это потому, что Мишель себя так нагло ведет, хотя явилась сюда просить моей помощи.
– Воздыхатель. Умница Эмма. – Она усмехается: – «Тост за Эмму!»
Я так измотана, что требуется какое-то время, чтобы смысл сказанного до меня дошел, а когда это происходит, я слишком оглушена, чтобы говорить.
– Я? Ты решила, это я?
– Вы оба все время работаете допоздна. Ни ты, ни он особо не интересуетесь сексом. – «Отлично, Роберт, нам будет что обсудить», – проносится у меня в голове, пока Мишель набирает обороты. – А пока он не удалил на своем айфоне трекинговое приложение, сигнал всегда проецировался в этом районе, хотя мне он говорил, что задерживается на работе.
– Это же центр города, Мишель! Он мог встречаться здесь с кем угодно. Это на самом деле могли быть рабочие контакты. Но чем бы он ни занимался, он не занимался этим со мной. А раз уж вы с Робертом явно успели это обсудить, секса у нас стало меньше потому, что у нас маленький ребенок, а у меня должность, которая требует нахождения на работе по двенадцать часов кряду, после чего мне приходится еще и хозяйством заниматься, потому что мужчины в целом неспособны следить за одеждой, выполнением домашних заданий, и вообще – уделять внимание деталям. Так что, откровенно говоря, я все время хожу как сомнамбула. И для протокола – он и сам не каждую ночь стремится на меня запрыгнуть.
Вряд ли я убедила ее, но, по меньшей мере, в выражении ее лица появился намек на сомнение.
– Так почему Джулиан вечно поет тебе дифирамбы?
– Понятия не имею. Но Бог тому свидетель, Мишель, у меня не хватает сил трахать собственного мужа, так что я не стану выкраивать время, чтобы трахнуть твоего. – Боевой настрой сходит на нет у нас обеих, и Мишель, кажется, готова разрыдаться. – Послушай, – говорю я. – Может быть, у него есть трудности на работе или с финансами, о которых ты не знаешь. Или он переживает кризис среднего возраста. Ты должна вызвать его на разговор. Я могу рекомендовать многих отличных семейных терапевтов и консультантов.
– Он ни за что не станет к ним обращаться.
– Ты удивишься, сколько раз я уже это слышала. А потом люди кардинально меняли мнение. – Я бросаю взгляд на часы. – Мне и правда жаль, но сейчас я должна сделать телефонный звонок клиенту, а потом у меня конференция. Все сказанное здесь абсолютно конфиденциально, а если ты решишь вернуться, чтобы обсудить варианты, – милости прошу. Договорились?
– Благодарю. – Мишель поднимается. Она так и не втянула свои иголки. Я не уверена, что вполне развеяла ее подозрения, или, что более вероятно, она просто сконфужена оттого, что пришлось обсуждать это со мной.
– Я хочу извиниться, – добавляю я, когда Мишель уже почти в дверях. – За то, что случилось на выходных. Я повысила голос на Бена. Видишь ли, я провожу так мало времени с Уиллом, что становлюсь гиперопекающей матерью.
Мишель уходит, не сказав больше ни слова, а я злюсь, что попыталась все сгладить. Она могла хотя бы извиниться в ответ и за свое поведение.
– Эмма? – В кабинет заходит Розмари. – Потенциальные клиенты просили перезвонить.
Она выкладывает четыре листочка с номерами телефонов мне на стол, а потом медлит, явно не
