Повелитель ночи - Юлия Владиславовна Евдокимова

— А ты сказочник, Даниэле…

Глава 7. Венеция, наши дни

Выйдя из университета, Саша отправилась в район Бьеннале. Закат был здесь не менее прекрасен, чем на Рива дельи Скьявони, набережная носила здесь имена семи мучеников. Казалось, что та же, да не та, хотя она тянулась единой лентой, это был совсем другой остров, а значит и совсем другая набережная.

Солнце окрасило небо в приглушенный оранжевый цвет и остров Сан Джорджо Маджоре превратился в акварельный набросок: три четких силуэта- купол, колокольня и другая колокольня поменьше на заднем фоне, остальное размыто и неопределенно, даже заходящее солнце нанесено на эту картину небрежным размытым мазком.

У Саши на глазах небо стало темно красным, потом потемнело и вот уже фон сменился глубоким синим цветом. Теперь остров и монастырь проявились очень четко, даже тонкие линии мачт расчертили пространство. Тройные резные фонари на набережное загорелись золотыми огнями.

— Зря я так долго любовалась закатом, — подумала девушка, — некомфортно идти к дому с привидениями в темноте. С другой стороны это просто дом, такой же, как и все остальные. А его хозяин просто эксцентричный человек.

Но открыть калитку девушка так и не решилась. Вздохнув, она медленно пошла вдоль забора. Внезапно послышался шорох, невысокая, легкая темная тень приникла к забору со стороны дома.

— Тея? Это Алессандра. Я хотела с тобой поговорить.

Свет уличного фонаря осветил бледное лиц, Саша взвизгнула, а девушка с другой стороны забора довольно хихикнула.

— Привет! — Сказала Саша.

— Я помню тебя.

— Твой дядя дома?

— Ты сказала, что пришла ко мне, — в голосе послышалось разочарование. Ты назвала мое имя.

— А дядя будет не против?

— Я взрослая. Как он может мне запретить? Мне не нужно разрешение, чтобы разговаривать с людьми.

— Мы будем говорить через забор?

— Заходи, — девушка кивнула на калитку.

Казалось, в доме стало еще холоднее. И понятно почему. Когда Саша вошла в комнату с толстыми коврами, камин не горел. Но и Тея исчезла. В какие игры они здесь играют?

Толстые ковры приглушали звуки, и когда девушка повернулась и чуть не столкнулась со светлой фигурой, она взвизгнула. Когда эта девица успевает переодеться?

— Ты вернулась, — прошептала девушка.

— Да. Ты сказала, что твой дядя в опасности. Я пришла спросить, что тебе известно.

— Я знаю, что он в опасности.

— Это я уже слышала, но что именно ты знаешь?

— Они думали, что Тея влюблена в Джованни. А он просто помогал ей выбраться из дома, гулять по городу, жить, как все другие люди.

— Теперь он мертв.

— Возможно, это к лучшему.

— Почему? Ты говоришь загадками. Кто угрожает твоему дяде?

— Моему брату. — Девушка протянула руку и коснулась руки Саши, вложив в нее клочок бумаги.

Дверь распахнулась.

— Что вы здесь делаете? Кто вас впустил?

— Я думаю, вы в опасности.

— Что за глупости! Я не собираюсь снова с вами разговаривать! как вы сюда попали?

— Меня впустила ваша… племянница. Оставила дверь открытой, я вошла за ней и потеряла ее.

— Почему вы зациклились на опасности? Кто может угрожать мне? Никто не проходит за эти стены.

— Но я же прошла.

— Мне придется поговорить с племянницей.

— А может, это вы избавились от Джованни? Испугались, что ваша племянница убежит с ним и убили его? Он не подходящая партия для Теи, намного старше, у него нет денег. Может, он решил, что очаровав ее и женившись получит все ваше имущество?

— Уходите, пока я вас не выгнал.

— Я только что говорила с Авророй.

— Чтоооо????

— Вы слышали, что я сказала. Я не знаю, что здесь происходит, но вашей племяннице нужен врач.

Саша развернулась и вышла. Ноги дрожали, она боялась, что сейчас ее затянут в одну из комнат и она никогда уже не выберется из этого особняка.

На улице она почувствовала, что держит что-то в руке. Тот клочок бумаги, что всунула ей в руку Тея. Или Аврора… Да с ними сама с ума сойдешь!

Под фонарем она развернула скомканный листок.

«Хотите избавиться от меня- сделайте нормальное предложение».

Больше на обрывке не было ничего, но не трудно догадаться, кто это написал. Интересные отношения между хозяином и работником, если Джованни пришлось писать записку.

Жаль, что бесполезно отдавать записку карабинерам, вернее, отдать-то можно, но вот доказательством она не будет, ведь ее не изъяли при обыске в присутствии понятых.

Возле дома Саша помедлила и огляделась. Кота нигде не было видно. Не померещился же он вчера? Да уж, темная сторона Венеции, похоже, открывается ей во всей красе…

Быстренько перекусив — Джойя снова оставила на плите суп а на столе пирог — Саша засела за чтение. Неужели их разделяет несколько столетий? Девушка казалась давней подругой, с которой они чувствовали совершенно одинаково. Эти слова в дневнике могла бы написать и она сама! Но как странно, это совсем не похоже на дневник, может быть, все придумано и это отрывок из романа? Тогда понятно, откуда взялась прямая речь.

***

ИЗ ДНЕВНИКА.

С того момента, как я проснулась, я чувствовала невыносимое беспокойство. Я всегда так себя чувствовала, если что-то должно было произойти.

Я села перед зеркалом, но видела не свое отражение, а высокую фигуру в элегантном плаще. Странная радость наполняла мое сердце, мне даже захотелось петь.

А потом я довела до бешенства Марту, которая никак не могла уложить мне волосы, мне все время не нравилось, как лежат локоны. Я сменила три платья, но ни в одном я не выглядела так, как мне хотелось. Потом я разгромила комод в поисках кораллового ожерелья и когда вышла на завтрак, еда давно остыла. Не знаю, зачем я так старалась, я все равно всегда сижу дома.

— Что с вами, синьорина? Вы плохо спали? — испуганно поинтересовалась Марта.

Я не ответила просто потому, что нечего было сказать. Мне кусок в горло не лез, я сидела, словно натянутая струна, чего-то ждала. И совсем не удивилась, услышав стук в дверь.

Марта что-то крикнула радостно и я торопливо спустилась вниз. И чуть не заплакала от разочарования, хотя должна была радоваться: в дверях стоял покрасневший от волнения Маттео.

Марта, которая всегда ворчала на юношу, крепко его обняла.

— Ты вернулся! — а Маттео смотрел на меня, краснел и наконец пробормотал, что он ни в чем не виноват, и его отпустили, и вот… Маттео обернулся и только тут я увидела высокую