Дмитрий Стрешнев - Крутой секс
Остальные разбойники почтительно стояли рядом, ожидая сигнала к обещанному крутому сексу. Как раз в тот момент, когда появился Костик, Петрович, радуясь собственной одаренности, мерзко запел в ухо одной из гурий: «Восторг любви нас ждет с тобою, не уходи!..».
Отпев, он принялся лапать девиц губами и приказал третьей, что стояла рядом:
— Налей вина!
— Я тебе не гейша! — огрызнулась та.
— Что? — возмутился Потерянный. — Здесь бардак или детский сад?
Желтые глаза его сверкнули гневом.
Но никто не успел ни ответить ему, ни по-настоящему испугаться. Потому что далеко в прихожей настырно запиликал звонок, и почти тут же во входную дверь стали громко чем-то колотить. Если это делали кулаками, то очень прочными.
Потерянный сдвинул брови.
— Это еще что за *?
Девушки стали беспокойно переглядываться, а сама мадам Цыкина снялась с места и заторопилась к выходу.
— Чуфырь, Лапша! — велел Потерянный. — Гляньте, кто там прискребся, и отвалдохайте.
Названные бойцы выскочили в коридор вслед за мадам, но к этому времени к шуму в прихожей добавились голоса, кричащие что-то грозно-повелительное, и вся троица вернулась обратно, пятясь задом, а следом за ними в залу ввалилась куча людей в камуфляже и с короткими автоматами. Нежные будуарные ароматы вмиг были задавлены крепкими запахами силовой структуры.
Потом сквозь все это безобразие протиснулся человек с уверенной поступью амурского тигра и бескомпромиссным взглядом крокодила. Короче, по виду — сущий опер.
— Дамочки и господа! — объявил он. — Веселье прекращаем, всех лолитуток забираем, — и, предупреждая возможное возмущение, добавил — На спецзадание.
Тут подала голос мадам:
— Глеб Сергеевич (оказывается, она знала опера по имени-отчеству), скажите, а обязательно было именно к нам являться?
— Что же я — буду девок для ответственного задания на вокзале собирать? — удивился опер. — Дело серьезное, поэтому девки нужны приличные.
— Да что это за серьезное дело такое, скажите на милость? — не сдавалась банд ерша.
— Так уж и быть, Мода Семеновна (надо же! и он ее тоже знал по имени-отчеству!), вам скажу, — смилостивился опер. — Надо притопить одного депутата. Еще вопросы есть?
И тут раздался развязный голос Потерянного:
— Есть!
— Это кто сказал? — удивился такой смелости опер.
— Это я сказал, — заявил Потерянный.
— Ну?
— Зачем столько девок для одного лоха? У него что — проблемы с лишним здоровьем?
— Объясняю, — охотно отозвался опер. — Дело не в здоровье. Дело в надежности. Чтобы в кадр попало то, что надо. В прошлый раз ловили одного прокурора, а в кадр попала только голая женская нога. Адвокаты-сволочи доказали, что это нога самого прокурора: бритая, потому что чистоплотный, а ногти накрашены, потому что обладает чувством юмора и любит в бане всех повеселить. Естественно, когда на суде попросили показать ногу, то все было, как на оперативной съемке. Так что уличить прокурора в незаконных постельных отношениях не удалось. Но теперь не промахнемся, теперь что-нибудь в камеру да влезет, чего у депутата быть не может.
— Какой низкий профессионализм! — ужаснулся Потерянный. — Если бы я на таком уровне работал, давно бы без штанов остался. Давай, начальник, договоримся так: бери трех девах-раздевах на выбор. Скажешь, что больше не надыбал. А мы тут повеселимся с остальными.
— Это кто опять сказал? — изумился опер.
— Это опять я сказал, — сообщил Потерянный.
— Не вижу, — категорически заявил опер.
Потерянный нехотя поднялся.
— Ты че, начальник! Кончай понты давить!
— Чем занимаешься? — строго спросил опер.
— Собираю налоги в пользу абиссинского короля, — усмехнулся Потерянный.
— Ути-пути, какие мы! — умилился опер. — Снимаю перед тобой шляпу, которой нет.
Он шутливо взмахнул рукой с воображаемой шляпой, но окружающим почудилось, что в разговоре появилось что-то скользкое и опасное, как лед под снежком.
— Да что же это такое! — огорчился Потерянный. — Не бардак, а цирк какой-то с клоунами!
— Цирк, так цирк, — согласился опер и поинтересовался: — Хочешь, фокус покажу: выну у тебя что-нибудь из уха?
Рука его протянулась к соответствующему органу на голове Потерянного, и меж оперских пальцев волшебным образом появился скромный пакетик с белым порошком. Опер поднес пакетик к своим глазам, потом понюхал.
— Чистой воды дурь, безо всяких фокусов. Героин или кокаин — что выбираешь?
— А еще пару косяков для ребят вынуть можешь?
— нагло ответил вопросом на вопрос Потерянный.
— Если надо, я у тебя из ширинки живого кролика выну.
Опер пару раз подбросил в воздух пакетик — и тот исчез, словно растворился в воздухе.
— Теперь он у тебя вот тут, — объявил опер, показывая на нагрудный карман черного уркаганского пиджака Потерянного.
Потерянный потянулся было к своему карману, но опер резво схватил его за руку.
— Э, нет! Сначала понятые. Где наши понятые? — крикнул он.
Из задних рядов вышли двое и откозыряли.
— Понятые явились!
— Ну что: будем теперь вытаскивать дурь? — поинтересовался опер. — Теперь можно.
— Ладно, начальник, забьем, — смирился Потерянный, убирая пальцы от кармана. — Делай что хочешь, и расстанемся друзьями.
— Выводите персонал! — скомандовал опер. — Сумочки, мобильники и прочую дребедень с собой не берем!
— Я поеду с вами! — категорически сказала мадам Цыкина.
— Пускай едет, — согласился опер. — За товаром нужно приглядывать.
Как честно предупреждал опер, забрали всех лолитуток, даже девушку с извилистой фигурой. Бедная Катя попыталась еще раз объяснить окружающим, что оказалась в неподходящей компании совершенно случайно:
— Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете!
— А я — генеральный секретарь ЦК КПСС, — убедительно отвечал на это опер. — Осмотреть помещение! — приказал он. — И всех особ женского пола изъять! Всех тащить в автобус.
Омоновцы бросились по коридору, распахивая двери, и, разумеется, добрались до той, за которой мы оставили Севу. Услышав щелканье открывающегося замка, Сева обрадовано сказал:
— Наконец-то!
Не склонные к опрометчивой интеллигентской восторженности Котя и Чуча промолчали. И угадали.
Заглянувшая в комнату фигура в камуфляже ткнула пальцем в обеих дев:
— Ты и ты! На выход!
— По какому праву?.. — завела было Чуча, но более умная Котя одернула ее:
— Молчи, дура!
Они обе покорно засеменили к двери, и Чуча снова подала голос:
— А как же чемоданчик?
— Молчи, дура, а то отнимут. После придем и заберем, — прошипела Котя.
— Не волнуйтесь! Я позабочусь о ваших вещах! — крикнул им вслед Сева.
По мере того, как курятник выводили наружу, Потерянный становился все мрачнее и мрачнее, что заставляло его окружение трепетать. Наконец главарь сумел выдавить из пылающего нутра:
— Крутой у нас сегодня секс!
Его желтые глаза злобно сощурились, но вдруг он вспомнил и повеселел:
— Ну, что же, зато хоть травой разжился!
Он запустил пальцы в карман и шарил там до тех пор, пока не убедился, что внутри ничего нет. Совершенно ничего.
— Ах, гнида-опер! Прихватил меня!
Взбешенный Потерянный схватил с ближайшего столика замысловатую статуэтку, изображающую нечто нераспознаваемо эротическое и швырнул в стену. Осколки с веселым треском брызнули во все стороны. И тут Костик неосмотрительно брякнул по привычке:
— Это мне напоминает один случай…
Потерянный выбросил руку, загреб затрещавший материал Костиковой куртки и притянул ее к себе вместе с владельцем.
— Наелся я твоего фуфла! — просипел он Костику в самое лицо, а потом приказал ближайшему громиле:
— Запри этого суслика куда-нибудь, чтобы я его больше не видел!
Помолчал и добавил:
— А ключ проглоти!
Недаром предупреждали древние: вот, мол, как проходит земная слава!
Сильная и жесткая рука поволокла мяукающего что-то в свое оправдание Костика прочь от разъяренной пантеры, в которую превратился Потерянный, и доволокла до двери с торчащим из замочной скважины ключом. В это время Сева, прислушивающийся к опасным звукам в коридоре, снова решил выглянуть наружу, чтобы оценить ситуацию. Однако дверь внезапно сама рванулась ему навстречу, а в распахнувшийся проем влетел человек и очутился в Севиных объятьях. Согласно элементарным законам физики, Севу отбросило назад, а дверь снова захлопнулась, и в замке крякнул повернувшийся ключ.
— Да отстаньте же от меня! — возмутился Сева, судорожно отпихивая чужое тело.
— И… извините, — пробормотало тело. — Я не виноват…
— Зачем же было сломя голову вбегать? — запальчиво спросил Сева.
