Милан Николич - Современный югославский детектив
— Это «проездом» он ввернул, — заметил я, — чтобы носильщик ничего не заподозрил. Только почему он не отправил послание сам срочным письмом?
— Из осторожности, — пояснил Младен. — Есть несколько причин, как я полагаю. Во-первых, почтовому служащему мог показаться подозрительным человек, который из Загреба отправляет срочное письмо загребчанину. Такое не часто случается, и на почте могли запомнить лицо отправителя. А во-вторых, он, вероятно, сомневался, будет ли письмо вручено в тот же день. Это, я думаю, важнее. Впрочем, прочитай…
Я спросил, прежде чем приняться за письмо:
— Вы проверили отпечатки пальцев?
— Проверили. На письме обнаружены отпечатки пальцев трех человек. Црнковича, носильщика и еще кого-то, логично предположить — отправителя.
Я чуть не подскочил от волнения.
— Ну вот! Отправитель, по всей вероятности, эмигрант. Значит, есть возможность его идентифицировать, ведь и в Триесте, и в других городах, где регистрируются эмигранты, у них берут отпечатки пальцев!
Младен хмуро качнул головой.
— Слишком долго, — сказал он. — Разве не ясно, что этим людям очень и очень к спеху? Пока мы отправим письмо в триестскую полицию, пока получим ответ… Да и нет никакой гарантии, что эти люди где-то зарегистрированы…
Он был прав. Не успел я с ним согласиться, а он уже продолжал:
— К тому же отпечатков на письме должно быть четыре…
— Почему четыре?
— Ты забываешь о продавщице или продавце магазина, где куплен конверт. Отправитель письма наверняка постарался не оставить своих пальчиков на письме. Скорее всего, эти неустановленные отпечатки принадлежат продавцу. У него-то не было причин осторожничать.
И тут он был прав. Я нервно забарабанил пальцами по столу. Младен напомнил:
— Прочитай же ты наконец это письмо!..
Я взял письмо и сперва посмотрел на адрес. Адрес полный: Мирко Црнкович, Загреб, улица, номер дома… Написан чернилами, печатными, вроде бы корявыми буквами, хотя по форме букв сразу видно, что писал человек, привычный к перу.
Полюбовавшись адресом, я вынул письмо из конверта. Написано тем же манером, часть письма грязная, точно залитая какой-то жидкостью. Заметив, что я рассматриваю письмо, Младен пояснил:
— Мы давали письмо на химическую экспертизу. Чернила импортные, «леонгарди», купить можно не только за границей, но и у нас в любой приличной лавке. Эксперты полагают, что письмо написано авторучкой «пеликан», они тоже продаются по всему свету. Бумага и конверт югославского производства. Мы предприняли все, чтобы установить, в каком писчебумажном магазине продается именно этот сорт, но думаю, ответ получим не скоро. Загреб слишком велик… А может, конверт куплен и не в городе!..
Наконец я приступил к чтению. Послание было кратким:
«Весьма рады, что Вы наконец вернулись домой, хотя и не совсем свободным. Мы знаем, что не по своей воле Вы действуете против нас — с Вашей помощью нам готовится большая ловушка. В данной ситуации Вы не можете поступить иначе, и мы от Вас не собираемся этого требовать. Письмо наше Вы, разумеется, покажете своим нынешним опекунам, тем лучше, может, они согласятся поиграть с нами в жмурки. Думаем, что согласятся: у них нет другого способа к нам подобраться. Приглашаем Вас завтра вечером в Порторож. Остановитесь в отеле „Палас“, там получите новые инструкции. По возможности приезжайте машиной — новые хозяева наверняка Вам ее обеспечат. Црнкович, включай свет, стало темно!»
Я сразу заметил совершенно неверное употребление букв «č» и «ć», а также «đ» и «dž». В остальном письмо было написано правильным сербскохорватским языком. Известно, что существует много людей, даже интеллигентов, которые путаются в употреблении этих букв, но тут замена была уж слишком нарочитой. Автор письма явно хотел сбить нас с толку!..
— Ну и что ты об этом думаешь, Малин?
Вопрос начальника вывел меня из размышлений. Отдав письмо Младену, я сказал:
— Вернемся назад… Когда Мандич разбил витрину и был арестован, нарушители полагали, что он нам сразу же все, что знает, расскажет. Они пустились бежать и перебежали бы через границу, если бы возле Сежаны не встретили своего главаря. Узнав о случившемся, он решился на этот ход, из чего я заключаю, что он настолько нуждается в Црнковиче, что готов пойти на риск. Другими словами, он предлагает нам игру в кошки-мышки, причем надеется нас обыграть. Судя по всему, он рассчитывает, что Црнкович в решительный момент перейдет на его сторону…
Шеф поддержал мое мнение:
— Мы тоже так считаем, Малин. Итак, что бы ты сделал в данном случае?
— Я бы пошел на риск! Разумеется, приняв все меры предосторожности…
Шеф, переглянувшись с Младеном, сказал:
— Значит, решено!
Младен, довольный, произнес:
— Дурее себя ищут. Надо постараться и обыграть их всухую. Прежде чем рисковать, мы должны хорошенько продумать наши действия…
— Само собой, — ответил я. — Что вы предприняли до моего приезда? Где Црнкович?
— Ждет в соседней комнате. Получив письмо, он принес его нам и с тех пор сидит здесь.
— Что говорит?
— Уверен, что мы поступим так, как предлагается в письме. Заявил, что готов сделать все, что мы от него потребуем.
Я с сомнением глянул на собеседников.
— И насколько мы можем доверять ему в такой ситуации?
— Полагаю, не слишком, — ответил начальник. — Мы должны быть готовы ко всему. Црнковича нельзя упускать из виду буквально ни на секунду. Я уверен, тебе это удастся, Малин!
Значит, уже решено, что действовать буду я.
— Понятно, — коротко ответил я. — Как обстоит дело с документами для Црнковича? Ведь надо ему что-то дать, раз он отъезжает в путь.
Младен вынул из ящика стола удостоверение личности и водительские права и протянул мне.
— Здесь все, что ему требуется. Хоть он и не водил машину несколько лет, уверяет, что чувствует себя способным сесть за баранку. Ну, и подкинем ему деньжат на расходы.
— А машину?
— Мы решили ему уступить желтый «рекорд». Машина средней скорости, тебе нетрудно будет вести ее «джульеттой». Да и цвет светло-желтый, приметный и днем и ночью. Документы на машину в исправности.
Кивнув головой, я сказал:
— Итак, предусмотрено все. Мне остается только договориться с Црнковичем о подробностях…
Начальник меня остановил:
— Сейчас тебе лучше с ним не разговаривать. Завтра в полдень он двинется из Загреба и к вечеру прибудет в Порторож. Я думаю, тебе следует выехать пораньше и сообща с тамошними коллегами подготовить все необходимое для страховки каждого его шага. Да и Црнкович не больно-то должен знать, кто печется о нем с нашей стороны.
— Резонно, — ответил я. — Только мне не нравится, что мы так свободно пускаем Црнковича одного в Порторож. Неизвестно, что эти типчики замышляют. Может, приглашение в Порторож — отвлекающий маневр и они его перехватят где-то в пути?
— Мы об этом уже подумали, — успокоил меня шеф. — Все патрульные машины между Загребом и Порторожем будут извещены о маршруте Црнковича. По очереди будут сопровождать и докладывать о его продвижении. Кроме того, Бора поедет вплотную за ним.
Значит, с этим порядок. И все-таки я беспокоился, не упустили ли мы чего-нибудь.
Младен протянул мне две фотографии:
— Вот еще кое-что, может, тебе пригодится. Наши в Любляне изготовили два фоторобота, пользуясь описанием потерпевшего люблянца. Не знаю, насколько оно было точным, но все же снимки тебе не помешают.
Я взял фотографии, с которых на меня взирали физиономии двух угонщиков. Хорошенько рассмотрев обоих, я спрятал снимки в карман.
— Мы их размножили и разослали по всем отделениям милиции, — прибавил Младен.
— Что у вас еще нового? — спросил я. Шеф и Младен ответили в один голос:
— Больше ничего…
— Владо Мандич?
— Ни слуху ни духу… Как сквозь землю провалился…
Совещание было закончено. Я встал и устало потянулся.
— Тогда… пойду сосну, — объявил я. — Завтра сотни километров дороги, а может, и что похуже… Еще несколько дней таких гонок, и я откажусь от «джульетты», а права закину подальше!..
На следующий день в шесть часов вечера я сидел в Портороже на террасе кафе «Сузанна». Я только что обговорил предстоящую операцию с местным управлением внутренних дел, которое находилось в Копере, и мне оставалось ждать прибытия Црнковича и дальнейшего хода событий.
Была суббота. Целая река машин двигалась из Триеста, растекаясь по всем туристическим пунктам словенского приморья: иностранные гости ехали к нам провести уикэнд. С того места, где я сидел, был хорошо виден двор отеля «Палас» и площадка для парковки машин. Туда должен был въехать Црнкович, он никак не мог проскочить мимо меня незамеченным. После него подъедет Бора и отрапортует, как прошло путешествие.
