Им придется умереть - Питер Джеймс
– Где тонко, там и рвется, Терри. Старр – твое слабое звено. Понятно, что ты беспокоишься. Вчера он спросил моего коллегу, сможет ли он получить меньший срок, если признает себя виновным.
– Ясно. Что ж, если он меня не заложит, все будет в порядке.
Фокс успокаивающе поднял руку:
– Ему дали понять, чтобы он о таком и не думал.
– И?..
– Злится. Обвиняет в аресте тебя.
– Меня? Если бы он не был таким жлобом и не запихал кокаин во все шины «феррари», гребаный тупица, мы бы сейчас спокойно сидели дома.
– Он так не думает, Терри. Судя по разговору, он считает, ты знал, что за поставкой следят, и выставил его крайним.
– Крайним? – Гриди пожал плечами. – Неужели он всерьез считает, что если бы я хоть на минуту задумался о таком, то ради этого пожертвовал бы кокаином на шесть миллионов фунтов? Ник, это полный бред. Черт, да если бы у меня возникло хоть малейшее подозрение, хоть какое-то, – я бы приостановил операции, пока все не уляжется. Скажи ему.
– Скажу, но взгляни с его точки зрения. Его взяли с поличным. Поймали за руку при попытке ввезти кокаин на сумму в шесть миллионов фунтов. В лучшем случае ему светит пятнадцать лет в не самом приятном месте. А ты вполне способен, по его мнению, отвертеться и остаться на свободе.
– Что ж, если сумею выбраться из этого дерьма, то и его вытащу, – это его единственный шанс.
– Ты действительно так думаешь, Терри?
– А ты так не считаешь?
– Считаю, конечно. Но коммуникацию с Микки наладить придется.
– Ник, что бы ни случилось – признает он себя виновным или нет, – он нужен мне за свидетельской трибуной, и он должен сказать присяжным, что он меня не знает и мы никогда не встречались. Надо, чтобы он меня прикрыл, заявил, что все это подстроено конкурентами-наркоторговцами.
Фокс с сомнением посмотрел на него:
– Ну, зависит от обстоятельств, его отношение может сильно измениться, если он признает себя виновным.
Гриди прищурился и взглянул на Фокса:
– А ты скажи ему, что убивает не падение, а приземление – и в этом большая разница. Скажи, что если мы оба упадем, то парашют будет у меня.
Фокс встал и ласково похлопал его по плечу.
– Не волнуйся, я с ним разберусь, – ухмыльнулся он. – Поверь, я же юрист.
В ответ Гриди выдавил слабую улыбку.
18
Четыре месяца спустя
20 марта, среда
Из-за пробки, вызванной незначительной аварией на трассе М25, Мэг Магеллан вернулась домой из главного офиса «Теско» в Уэлвин-Гарден-Сити почти на два часа позже. Она ужасно устала и проголодалась, когда наконец добралась до Хова и припарковалась рядом со старой чумазой «киа» Лоры на площадке возле бывшего гаража, который они с Ником превратили в пристройку к гостиной.
Ей было одиноко и тяжело на сердце из-за того, что дома ее снова ждет лишь пустота.
Она взяла с пассажирского сиденья портфель и вошла через парадную дверь. На полу валялась дневная почта: пачка счетов, рекламных листовок фастфуда и несколько писем, по виду официальных. Посреди бумаг и конвертов сидела Дафна.
Мэг опустилась на колени и погладила кошку:
– Голодная? Да уж наверняка… Извини, что так поздно! Сейчас принесу поесть.
Холл и лестница были увешаны черно-белыми снимками в черных рамках. Ник увлекался фотографией и любил снимать семью и брайтонские пейзажи – особенно пляжи, домики и пирс. Когда он умер, у них с Лорой, по крайней мере, осталась подробная хроника их семейной жизни, и, что было особенно важно для Мэг, муж запечатлел, как росли Уилл и Лора.
Интересно, чем сегодня занимается Лора? Четыре месяца прошло с тех пор, как они с Кэсси уехали. И еще пять месяцев пройдет, прежде чем она вернется. Последним сообщением от Лоры была фотография в «Вотсапе», на которой они с Кэсси стояли в крытой тростником глинобитной хижине рядом с беззубым мужчиной, одетым в фетровую шляпу и традиционный полосатый плащ, и маленьким улыбающимся мальчиком в серой толстовке с капюшоном. Он держал в руках охапку ярких фенечек. А вокруг, на покрытом соломой полу, толпились десятки морских свинок. Лора подписала:
Тут разводят морских свинок, ты представляешь, мама? Правда, Горацию бы это вряд ли понравилось!!!
Мэг наклонилась, сгребла пачку писем, отнесла в кухню и бросила на стол. Дафна мяукнула.
– Кушать подано!
Она разорвала упаковку с новым, предположительно очень полезным кормом для кошек, взятым на пробу (похоже, он не понравился Дафне), выдавила пахучее содержимое в миску и поставила на пол. Кошка покружила около нее, настороженно вглядываясь, и ушла с пренебрежительным видом.
– Отлично! И чего ты хочешь? Черной икры?
Кошка добралась до кухонной двери, презрительно мяукнула, а затем выскочила на улицу через створку.
– Иди поищи себе в саду ресторанчик! – бросила Мэг. – Китайскую кухню не желаешь? Итальянскую? Тайскую? А может, мексиканскую?
Кошка была любимицей Лоры и всегда спала с ней на кровати. С тех пор как дочь уехала, Мэг казалось, что кошка считает ее виноватой в исчезновении Лоры и поэтому держится на расстоянии – если только не голодна, – несмотря на все ее попытки подружиться.
Она включила духовку и поднялась на второй этаж, в комнату дочери, где ее встретил запах опилок. Она открыла окно, чтобы проветрить, и пошла посмотреть, как там поживают драгоценные питомцы. Как обычно, с облегчением убедившись, что никто не умер, она пополнила запасы еды и воды и сделала несколько фотографий, чтобы отправить Лоре – та требовала их раз в несколько дней. Гораций, с его маленькой подергивающейся мордочкой, на самом деле выглядел так, будто позировал для съемки крупным планом.
Спустившись вниз, она открыла морозилку и беглым взглядом окинула содержимое. Как и кошке, есть ей расхотелось, но она понимала, что подкрепиться не помешает. Мэг достала веганское карри, которое купила на пробу, прочитала инструкцию, сняла упаковку, выложила на противень и отправила в духовку. Затем села разбирать почту.
На первом конверте, который она вскрыла и который предназначался Лоре, стоял почтовый штемпель Эдинбурга. Письмо было от Королевской школы ветеринарных исследований, и в нем сообщалось, что занятия в осеннем семестре начнутся второго октября. Мэг очень гордилась, что дочь туда поступила, несмотря на огромный конкурс. Она немедленно отправила Лоре сообщение с датами.
Затем вскрыла темно-желтый конверт, адресованный ей.
И ощутила странную дрожь, когда прочитала содержимое.
В официальном письме, напечатанном на розовой бумаге, ее вызывали в Королевский суд Льюиса для исполнения обязанностей присяжного заседателя – через семь недель. В письме было указано, что можно получить отсрочку, если на то будет разумная причина.
Ровно через шесть недель заканчивался ее контракт с «Кемпсонс фармасьютикалз», откуда ее уволили по соглашению сторон в связи с переездом компании на север. Момент был почти идеальным. Можно поучаствовать, хотя она рискует не попасть на собеседования по поводу вакансий, на которые откликнулась.
«А вдруг будет интересно», – подумала она.
Хотя бы отвлечется от мыслей о том, как сильно скучает по Лоре.
Пока она внимательно перечитывала письмо и условия, от Лоры пришла еще одна фотография: на сей раз изображение крайне уродливой рептилии крупным планом.
Мам, можно я его домой заберу?
Мэг с улыбкой напечатала:
Только если не вернешься домой в его брюхе! Помнишь песенку? Солнечным летним днем она уплыла, на спине крокодила сидела… В брюхе его вернулась она, улыбка на морде блестела!
Пришел ответ:
Мам, я серьезно! Мне оооооооооочень надо!
Мэг ответила:
Валяй!
И добавила:
А в Эдинбург пускают с игуанами?
Лора ответила:
Тебе обязательно нужно здесь побывать, мам. Тут ШИ-КАР-НООО!
Мэг улыбнулась. Ее радовало, что Лора выглядит довольной и счастливой, что наслаждается поездкой, которая ей запомнится на всю жизнь. Потом она вернулась к письму об исполнении обязанностей присяжного и внимательно его изучила.
Возможно, это станет отличным промежуточным вариантом, чтобы скоротать время после работы в «Кемпсонс», пока она не примет новую должность. И к тому же она исполнит свой гражданский долг!
Мэг подписала и вложила бланк с ответом
