Эксперимент S - Джереми Бейтс
– Маскулинного?
– Вы очень маскулинный мужчина, профессор. Хм-м… Может быть, вам подойдет Уоллси? Спросите у нее.
– Первым делом и спрошу, – сказал он. – О чем еще вы говорили?
– Знаете, что такое «карта Тасси»?
– Представь себе, Пенни, знаю.
– Правда? И что же?
– На австралийском сленге – женские волосы на лобке.
– Потому что Тасмания по форме похожа…
– Давай при передаче вахты обойдемся без таких подробностей.
– Сами спросили, о чем мы разговаривали.
– Я прочту твои записи. А ты дуй домой и отдохни. Все-таки на ногах с самого рассвета.
– Да у меня ни в одном глазу, профессор. Знаете, что интересно? Чед пошел в туалет в половине седьмого.
– И что здесь интересного?
– Это время, когда он обычно просыпается. А просыпаешься, надо отлить. Так вот, он пошел отлить в привычное время, хотя не спал. Значит, у него печень запрограммирована.
– Это просто эндогенные навязанные циклы организма, соответствующие суточному ритму.
– Извините, профессор. Английский у меня не родной, если что.
– Это его биологические часы, Пенни. Эндогенный означает, что суточные ритмы действуют самостоятельно. А навязанный – что ритмы подстраиваются под внешние условия, такие как свет и температура.
– Значит, его биологические часы подстроятся под новые условия?
– Конечно.
– И он будет писать как попало?
– Будет, когда этого потребует организм. А не когда ему велит циркадный ритм, мол, пора в туалет.
– Профессор, можно вопрос?
– Только не говори, что собираешься побрить голову.
– Чего?
– Валяй.
– Утром я читала в телефоне про всякие эксперименты со сном. Надо же было как-то время убить! В общем, я наткнулась на похожий эксперимент в Советском Союзе, в прошлом веке…
Уоллис улыбнулся.
– Я ждал, когда вы с Гуру меня об этом спросите.
Она говорила о диковинной легенде, которая в последние годы циркулировала в интернете. По самой распространенной из версий, в конце 1940-х годов пяти политическим заключенным в Советском Союзе предложили свободу, если они примут участие в государственном эксперименте: провести в замкнутом пространстве пятнадцать дней без сна, дыша вместо воздуха специальным стимулирующим газом.
– Ведь это похоже на то, чем сейчас занимаемся мы… – сказала Пенни.
– Надеюсь, наш газ не так токсичен, как в том случае, – заметил он.
– Это шутка?
– Русский эксперимент со сном – это легенда, Пенни. Чистый вымысел. Мы проводим тщательно просчитанное научное исследование.
– Но как вы думаете… такая жуть… может случиться в реальной жизни?
– В смысле, если долго не спать, возможны безумные поступки, членовредительство, убийство и людоедство? Ты об этом, Пенни?
– Нет, – ответила она застенчиво. – Просто от этой истории мурашки по коже. Может, потому что я здесь была одна…
– Хочешь совет, Пенни? Бери с собой интересный роман – это будет лучше, чем потреблять всякую дребедень из интернета.
– Верно, мысль хорошая. Может, я сама не чувствую, как устала. – Она зевнула, потом взяла рюкзак и поднялась. – Вы столько работаете, профессор. В свободное время что делаете?
– У меня есть хобби. Иногда заглядываю в спортзал.
– В Беркли сейчас так пусто. И непривычно – никого нет. Все мои друзья и подруги по домам разъехались.
– Я люблю тишину. Умиротворяет.
Пенни кивнула, но осталась на месте.
– Я тут подумала: может, нам на неделе сходить куда-нибудь поужинать?
Доктор Уоллис постарался не выдать удивления. Он уже понял, что Пенни к нему неравнодушна, но не думал, что у нее хватит смелости пригласить его на ужин! Да, он встречался с Бренди, когда та была студенткой, но тогда и сам он был моложе. А Пенни… он вдвое ее старше! Этот печальный факт едва не заставил его принять приглашение… Едва.
– Это было бы очень мило, Пенни, – сказал он. – Только у меня смена до десяти вечера, к тому времени я уже буду не в лучшей форме. Но… спасибо за приглашение.
– Да без проблем, – беззаботно, но не очень убедительно отмахнулась она. – Тогда до завтра?
– На том же месте, в тот же час.
И она вышла, тихо прикрыв за собой дверь, и та закрылась сама, щелкнув металлическим язычком.
Это было не так ярко, как вчерашний уход Бренди, решительно хлопнувшей дверью, но в тишине подвала нарочито бесшумное исчезновение Пенни произвело не меньший эффект.
* * *
Чед Картер не знал точно, сколько времени заперт в этой лаборатории сна, – видимо, около суток, – но и это уже казалось охренительно долго. И вот так еще девятнадцать или двадцать дней? Как бы не опухнуть.
Поначалу, когда они с Шэз размышляли, стоит ли связываться с этим безумным экспериментом, три недели не показались им немыслимым сроком. Но тогда он, понятное дело, не представлял, что, если вовсе не спать, недолго и копыта откинуть от скуки.
Конечно, у него и раньше случались бессонные ночи, столько, что и не сосчитать. Но то была совсем другая история, когда налил глаза и гудишь напропалую, а тут трезвый, как судья, и заняться совершенно нечем, кроме как пялиться в ящик, качаться на снарядах или буравить глазами гребаную стену.
Черт, в прошлом году в это время он отрывался по полной в Европе… а теперь – словно запертая в коробке крыса. Он улетел из Мельбурна в марте со своим хорошим друганом по университету, Шейном Илзом. Они приземлились в Лондоне, где сестра Шейна, Лора, работала в маркетинговой компании. У Лоры было много бойких дружков и связей, и в первую ночь в городе она отвела их в шикарный клуб: сплошь красная кожа и бархат, а в туалетных кабинках стеклянные откидные подносы, предназначенные вовсе не для хранения напитков. Каждый раз, когда Чед заходил в мужской туалет по нужде, из соседних кабинок доносились звуки втягиваемого носом воздуха. Он бы и сам от такой радости не отказался, но денег на дурь не было.
Тем же вечером, чуть позже, в баре появилась Келли Осборн, дочь Князя Тьмы[2], и парни толпой выстроились в очередь, чтобы перекинуться с ней парой слов. В чем тут прикол, Чед не понял. Сногсшибательной красоткой она точно не была. Избалованная мажорка. Выходит, все эти парни рвались с ней поговорить только потому, что она – дочка знаменитого папы?
Шейн, сорвиголова, взял и подкатил к ней в тот редкий момент, когда она была за столиком одна. Сел рядом, запустил для знакомства какую-то прибаутку, а она возьми и повернись к нему спиной. Потом они над этим ржали до самого утра.
Через три дня они вылетели лоукостером в Испанию, провели несколько дней в Барселоне, потом отправились
