Пьер Буало - Современный французский детективный роман
Мегрэ искал в нем некоего Маосье. Он и представить не мог, что только в Париже эту фамилию носят одиннадцать человек. Кого из них имел в виду его анонимный собеседник?
Предупредив телефонистку на коммутаторе, что ему придется сделать несколько звонков, Мегрэ принялся набирать номера.
Маосье, профессия которого в справочнике не была обозначена, не ответил ни на первый, ни на второй звонок.
Затем Мегрэ соединился с цветочницей из Пасси.
— Позовите, пожалуйста, к телефону вашего мужа.
— У меня нет мужа. Уже пять лет, как я овдовела.
Следующий номер молчал. Понятно: большинство парижан на отдыхе.
Затем Мегрэ поговорил с курсами машинописи на бульваре Вольтер.
Еще один телефон не отвечает. Это уже четвертый. Остается еще семь. Торранс стоял у окна, изумляясь терпению шефа.
Номер врача с площади Вогезов Мегрэ набирать не стал, а при следующем звонке попал в ателье малярных работ на авеню Трюден.
— Алло! Вам кого?
— Будьте добры господина Маосье…
— Господин Маосье вчера уехал в Ла-Боль.
— Надолго?
— Недели на три, а то и на месяц. Вы по какому делу?
— Я звоню к нему домой?
— Нет. Это контора и ателье. Господин Маосье с женой живут на улице Тюрбиго.
— У них в Ла-Боль вилла?
— Да. Называется «Зонтичные сосны». Они ездят туда больше десяти лет.
Авеню Трюден выходит на Монмартр, а улица Тюрбиго в двух шагах от рынка.
Мегрэ ходил взад и вперед по кабинету. Он боялся показаться смешным даже перед Торрансом. Не слишком ли большое значение он придает какому-то анонимному звонку?
— Позвони-ка в агентство Внутренних авиалиний. Узнай, нет ли у них завтра рейса в Ла-Боль, а если есть, можно ли возвратиться в тот же день.
Торранс пошел звонить в соседний кабинет. Через несколько минут вернулся.
— Есть рейс в десять десять, а из Ла-Боль можно вылететь в восемнадцать тридцать. Заказать билеты?
— Да, пожалуйста.
Маосье… Маосье… Мегрэ повторял эту фамилию, насилуя намять, и это вызывало у него чуть ли не физическое страдание. Он знал ее. Во всяком случае, то ли где-то слышал, то ли встречал на вывеске.
Он поднялся к судебному следователю.
— Есть новости, господин Мегрэ? — любезно осведомился Кассюр.
— Ничего особенного, разве что я теперь знаю фамилию и старый адрес женщины, ради которой Вивьен бросил семью.
— Что с ней стало?
— Привратница в этом доме новая. Старая переехала в Сансер и там умерла. Жильцов старше сорока в доме нет. — На миг Мегрэ заколебался, но все же решился. — Только что был анонимный звонок…
— Псих?
— Не знаю. Но попробовать бы надо. Мне сообщили о некоем Маосье. В телефонном справочнике одиннадцать Маосье. Семеро на отдыхе. Среди оставшихся четырех единственный, кого как-то можно заподозрить, — владелец малярного ателье.
— Вы повидаете его?
— Если разрешите. Вчера вместе с женой уехал в Ла-Боль, у них там вилла. Вернутся не раньше, чем через три недели. У меня нет никаких доказательств, что он замешан в этом деле, но я не успокоюсь, пока не увижусь с ним и не поговорю.
— Хотите поехать в Ла-Боль?
— Завтра утром есть самолет Внутренних авиалиний, а вернуться в Париж можно вечером.
— Вы ведете расследование — вам и решать.
— Благодарю вас. Неплохо бы получить от вас следственное поручение на случай, если нарвусь на сутягу.
Кассюр тут же подписал его.
— Желаю удачи, Мегрэ.
Домой Мегрэ возвратился рано, поужинали ростбифом, сыром и салатом, весь вечер просидел перед телевизором. Время от времени он тихо, как заклинание, произносил: «Маосье… Маосье…»
Но на память не приходило ничего.
— Кстати, — объявил он жене, — завтра обедать не приду.
— Много работы?
— Не очень. Просто надо слетать в Ла-Боль.
— В Ла-Боль?
— Да. Надо повидать одного человека. Вернусь тем же самолетом в полдевятого вечера.
Мегрэ по опыту знал, сколько преступников было арестовано только благодаря анонимному звонку или наводке осведомителя.
Когда он встал, ослепительное солнце стояло уже высоко, в воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения. Мегрэ был рад этому, потому что недолюбливал самолеты и чувствовал себя в них так, словно его заперли в камере.
— До вечера.
— Постарайся выкроить время искупаться, — пошутила г-жа Мегрэ.
Это был намек на то, что Мегрэ не умеет плавать. Поэтому они никогда не ездили в отпуск на море, а только в деревню.
Самолет оказался маленький, двухмоторный и рядом с трансатлантическими гигантами выглядел игрушечным. Брал он всего восемь пассажиров. Мегрэ не присматривался к ним. Двое мальчишек носились по салону и без умолку трещали.
Мегрэ попытался вздремнуть, но ничего не вышло. После двух часов полета самолет наконец приземлился на аэродроме Ла-Боль. А перед посадкой вдруг открылось море; оно сверкало, и вдалеке виден был корабль, плывший, казалось, по самой линии горизонта.
Мегрэ нашел такси.
— Знаете виллу «Зонтичные сосны»?
— Адрес есть?
— Нет.
— А фамилию тех, кто там живет, можете сказать?
— Маосье. Луи Маосье.
— Погодите минутку.
Шофер зашел в маленький бар и принялся листать местную телефонную книгу.
— Есть! — вернувшись, объявил он.
— Далеко это?
— За гостиницей «Эрмитаж».
Комиссар чувствовал себя белой вороной. Мужчины тут ходят в шортах и рубашках, расстегнутых на груди. Многокилометровый пляж, уставленный в несколько рядов зонтиками, полон отдыхающими — кто купается, кто загорает.
Вилла, весьма внушительная с виду, была расположена на тенистой улице довольно далеко от шоссе.
Мегрэ поискал кнопку электрического звонка, но не нашел. Белая дверь была приотворена, на террасе видны стол и садовые кресла.
Мегрэ приоткрыл дверь еще на несколько сантиметров и крикнул:
— Эй! Есть тут кто-нибудь?
Никакого ответа. И только на третий раз в полутемном коридоре появилась молодая служанка в белом переднике.
— Кто там?
— Я хотел бы поговорить с господином Маосье.
— Хозяева сейчас на пляже. Приходите после двенадцати.
— Лучше я пойду к ним на пляж.
— Вы их знаете?
— Нет.
— Повернете в первую улицу налево, в конце ее будет каменная лестница, ведущая на пляж. Кабинка хозяев — четвертая… На стенке написан номер — двадцать четыре…
— А вы не могли бы проводить меня и показать ваших хозяев?
— Не могу оставить дом без присмотра.
— Сколько лет господину Маосье?
— Точно не знаю. Я нанялась только на время отпуска. Лет пятьдесят, наверно.
— Как он выглядит?
— Еще довольно красив, очень высокий, худощавый, на висках седина.
— А госпожа Маосье?
— Гораздо моложе. Я не дала бы ей больше сорока.
— Какой, сказали вы, номер их кабинки?
— Двадцать четвертый.
Люди шли целыми семьями, уже в купальных костюмах; кое-кто успел обгореть на солнце.
Мегрэ отыскал спуск на пляж и, лавируя между лежащими людьми, пошел по песку. Кабинку из оранжевой парусины, на которой была выведена цифра 24, он обнаружил сразу.
У входа лежала на животе женщина; лица он не видел, а ее спина, намазанная кремом для загара, лоснилась на солнце.
Мегрэ огляделся, разыскивая человека, похожего на Луи Маосье. Неподалеку, у кромки берега, где на песок лениво набегали волны, человек двадцать мужчин под руководством тренера делали гимнастику. Один из них выделялся ростом и худобой. Может, это Маосье?
Прерывать упражнения Мегрэ не хотел. Он продолжал стоять примерно в метре от женщины из двадцать четвертой кабинки. Видимо, она почувствовала его присутствие. Застегнула лифчик купальника, пожалуй, не более закрытого, чем бикини, и повернулась к Мегрэ.
Она явно удивилась, обнаружив рядом с собой мужчину в брюках и пиджаке. Никого, кроме Мегрэ, в таком наряде здесь, естественно, не было и быть не могло.
— Кого-нибудь разыскиваете? — наконец решилась она спросить.
Лицо у нее было намазано не то маслом, не то кремом. Сложения она неплохого и, видимо, обладает хорошим характером.
— Госпожа Маосье?
— Да. Откуда вы меня знаете?
— Ваша служанка сообщила мне номер кабинки. Я хотел бы побеседовать с вашим мужем.
— Вам придется подождать… Который теперь час?
— Без десяти двенадцать.
— Через несколько минут они кончат заниматься.
— Тот, что выше всех, ваш муж?
— Да. Третий справа. Он худой, у него ни грамма жира, но когда мы бываем в Ла-Боль, он не пропускает ни одного занятия.
Она с любопытством смотрела на Мегрэ, но прямо расспрашивать не решалась.
— Вы сегодня приехали?
— Да.
— На машине?
— Нет, прилетел.
