Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов
–Только так и возможно! – убежденно отвечал Ленька. – В России сажают не за воровство, а за политику!
–Вот увидишь! – многозначительно заключали они свои споры.
Лаборатория, в которой трудился Сережа, окончательно пришла в упадок; теперь даже руководители подразделений месяцами не получали зарплаты. Родственники усиленно звали Сережу домой, на Украину, которая только что отделилась от России и по этому поводу переживала необычайное воодушевление. Родители были уверены, что Сережа, с его умом и талантом, без труда найдет на родине хорошую работу с высокой зарплатой.
И Сережа в конце концов сдался. Он уволился из лаборатории и уехал к себе.
Глава третья
-Куда теперь? – спросила Анна в машине.
–Возле Ля Рока есть еще один супермаркет, поменьше, – ответил Норов. – Он – на отшибе, может быть, там спокойнее.
–Что-то я побаиваюсь туда ехать… А вдруг там такое же творится?
–Проверим. К тому же по дороге есть аптека, купим тебе лекарств от простуды.
Она дотронулась до его руки на руле. Костяшки пальцев кровоточили.
–Больно?
–Нет.
–Ты пальцы разбил. Нужно бы чем-то смазать.
–Чепуха.
–Неужели обязательно было лезть в драку? Я так перепугалась!
Он мельком взглянул на нее, протянул руку и погладил по волосам. Она прерывисто вздохнула.
–У меня до сих пор коленки дрожат!
–Дай поглажу,– сказал Норов, кладя ей руку на колено. –Так лучше?
–Намного.
–Я, собственно, и не лез. Просто как-то вдруг обиделся на них.
–На французов?
–Ну да. Смешно, конечно. За что, спрашивается? За растоптанный идеал Франции? Ну, так ведь его создавали не они, а восторженные русские мечтатели… Не помню, кем сказано: звезды везде те же, только небо повсюду разное.
–Это о людях?
–О них. Эх, все понимаю, сам постоянно твержу о европейском вырождении… Но все же подобное скотство не часто увидишь… Вот тебе, бабушка, и Расин!
–Думаешь, кто-то из них читал Расина?
–Вообще-то у них его в школе проходят.
–У нас и Пушкина в школе проходят, а толку? Ты взрослый человек, а все еще надеешься переделать мир!
–Когда моя рука лежит вот здесь, я принимаю мир таким, какой он есть.
–Вот пусть и лежит! Целее будет. Пообещай мне больше не драться!
–Да я не собирался! Просто этот цыган так нагло смотрел на тебя!
–На меня?!
–Ну да. Тут ведь нет таких красивых, как ты. Он увидел тебя и ошалел. А потом решительно двинулся к тебе через толпу, видно, хотел познакомиться. Разве мог я оставаться безучастным?
–Вот это да! Надо же такое придумать!
–Да у меня вообще фантазии нет! Он прет к тебе через всю толпу, у него уже член торчит, глаза горят… Я попытался вежливо его остановить, преградил ему дорогу, а он как даст мне в ухо кулачищем! Я отлетел в сторону…
–Господи, ну что ты сочиняешь!
–Что вижу, то и рассказываю! Да ты оглянись вокруг! Все только и думают, как задрать тебе юбку, других забот ни у кого нет! Меня, между прочим, это страшно возмущает. Собственно, поэтому я и хочу переделать мир!
–Да никто об этом не думает!
–Все думают.
–Ну кто, например?!
–Я, например!
Она невольно улыбнулась.
–Как маленький!
–Как огромный,– машинально поправил он.– Просто держусь скромно.
Она бережно погладила его разбитую руку.
–Люблю тебя,– сказала она тихо. И прибавила после паузы.– Ты прости, что утром я заговорила об отъезде… Мне не следовало….
–Перестань, все в порядке.
–Да нет… Я видела, как у тебя сразу потемнели глаза…
–А вон и аптека! – поспешно перебил он.– Надеюсь, она открыта.
–Кстати, чем ты сам лечишься, когда простужаешься?
–Да так… Температуру иногда меряю.
–Да у тебя даже градусника нет!
–А зачем мне градусник? Я что, не знаю, есть у меня температура или нет?
–И что ты делаешь, если температура есть?
–Ну… В общем-то, ничего особенного. Просто, если она есть, значит, можно тренировку пропустить. Считай, полечился.
–У тебя мама врач, сестра врач, а ты так относишься к медицине!
–Потому так и отношусь.
* * *
Сережа писал с Украины Норову унылые письма. Хорошую работу с высокой зарплатой на родине он не нашел. Зато вновь женился, на деревенской девочке, приехавшей в Кривой Рог после школы в поисках работы. Он прислал Норову свадебные фотографии, на которых был запечатлен с женой. Сережа, худой, напряженно улыбающийся, был в костюме-тройке с бабочкой. По контрасту с ним, его жена, коренастая, крепко сбитая, юная и симпатичная, в длинном белом платье с фатой, была бесконечно счастлива. Вскоре Сережа сообщил, что она беременна.
Перебивался он, судя по письмам, чем придется, пробовал заниматься бизнесом, вернее, тем, что в ту пору на территории бывшего Союза именовалось бизнесом; что-то где-то покупал и пытался перепродать. В письмах он регулярно предлагал Норову то дешевое столовое вино из Молдавии, то поддельную косметику из Польши, то белорусскую мебель. Ни то, ни другое, ни третье Норова не интересовало, и переписка между ними шла вяло.
В Саратов вернулся окончивший семинарию Коля; они с Норовым были чрезвычайно рады друг друга видеть. Оказывается, еще в семинарии Коля познакомился с дочерью главной бухгалтерши при Саратовской епархии, и, едва выпустившись, женился на ней. Владыка, благоволивший к Колиной теще, поставил Колю в один из лучших саратовских храмов – Петропавловский, тот самый, куда когда-то Норова не пустили на Пасху. Доходы там были высокими, и любой другой молодой священник на Колином месте был бы совершенно счастлив. Но Коле хотелось большего.
Он рассказывал Норову, что мечтает о строительстве собора, и не просто храма, а самого крупного в Поволжье православного центра, с воскресной школой для детей и взрослых; с образовательной и культурной программой, спортивными секциями для подростков и даже собственными мастерскими. В его планы входила организация производства по изготовлению церковной утвари, по типу созданного некогда Иоанном Кронштадтским Дома труда. Такой храм, по мысли Коли, должен был стать средоточием православной жизни в Саратове, чтобы взрослые и дети могли приобщаться в нем к вере и жить полноценной общинной жизнью, помогая друг другу, радуясь и славя Бога.
Норову все это казалось утопией, но с Колей он не спорил, чтобы его не разочаровывать; слушать его рассуждения о всеповолжском храме было все-таки приятнее, чем читать сережины предложения о дешевом вине или поддельной косметике. Коля искал спонсоров, спрашивал у Норова совета, к кому обратиться, ходил к разным богатым саратовским бизнесменам, даже к Леньке,
