Пропавший чиновник. Загубленная весна. Мёртвый человек - Ханс Шерфиг
— Но я не знаю итальянского.
— Ничего. Я переведу. Смотри, эта газета исказила мою фамилию. Ну, не нахальство?!
— Да! Неслыханное!
— Но зато все они пишут: известный датский художник, живописец. Гляди сюда: один из наиболее значительных датских художников — эксцентричный и своеобразный. Правда, хорошо?
— Восхитительно!
— Такова была судьба и Ханса Кристиана Андерсена. Его гениальность сначала открыли за границей.
— Он тоже родом из Фюна.
— Точно.
Некоторое время мы сидели молча. Бранд вновь перечитывал свои вырезки. Закончив это занятие, он сложил их бережно, спрятал, словно денежные знаки или ценные облигации. Я подозвал официанта и расплатился. Бранд ничего себе не заказывал.
— Ты ведь не собираешься уходить? — спросил он испуганно.
— Почему же нет? Я устал изрядно. Мне пора домой, в постель.
— Устал! Знал бы ты, как я устал! Почти не сплю.
— Та же история, что и в Копенгагене. Мы постоянно слышали, как мало ты спишь.
— Оставайся, посидим еще немного! Слышишь?
— Нет, мне пора. Увидимся как-нибудь в другой раз.
— Да, конечно. Позволь, а где ты живешь?
— Я живу, гм, в... отеле. А ты где живешь?
— В башне. В ужасной, наводящей страх башне. Это за городом, в Шаволье. Туда можно добраться на поезде. Но в Шаволье ходит и трамвай — зеленый трамвай.
Он начал подробно объяснять, как найти его башню. Ее нельзя не найти. Она видна издалека. Четырехугольная большая деревянная башня.
Мы договорились, что я приеду к нему на следующий день. К тому же мне действительно захотелось взглянуть на его мистическую деревянную башню.
Глава 20
Бранд и вправду жил в башне. Не мог же он жить, как все остальные. Он должен выбрать для себя жилье самое неудобное и странное.
Им оказалась высокая четырехугольная деревянная башня, в двух нижних этажах которой размещался кабачок, довольно милый, уютный, с балконами. Но, чтобы попасть в жилище Бранда, приходилось карабкаться по крутой лестнице, а потом пробираться и балансировать между балок и стропил.
Не понимаю, как это Бранд не сломал себе шею, когда пьяный возвращался домой. Удивительно, как он уцелел и не размозжил голову о балки.
Комната, огромная и совершенно пустая, скорее походила на чердак для сушки белья. Кровать и небольшой чемодан. Небольшой новый чемодан, купленный накануне. Стены, потолок — некрашеные, доски имели серовато-черный цвет. Всюду царило запустение. Во всех четырех стенах по маленькому окошку, но они не открывались и были так грязны, что не пропускали света.
— Теперь тебе понятно, что не бояться здесь нельзя? — спросил Бранд.
— Конечно, но позволь, почему ты избрал такое странное жилище?
— Я полагал, что тут тихо, можно спокойно спать. В отеле, где я остановился вначале, было слишком шумно. Совершенно случайно я наткнулся на это место. Я иногда заглядывал в кабачок, что внизу. Однажды так упился, что не мог двигаться. И хозяин разрешил переспать здесь. Вот я и остался. Плачу сто пятьдесят франков в месяц. Вид отсюда замечательный. Вот если бы открыть окна!.. Но по ночам все скрипит. Балки, лестницы, пол, стены, потолок — все скрипит и стонет. А когда подует ветер, даже незначительный, крышу сотрясает грохот и гул. Нет света. Я обхожусь огарком свечи. А когда нападает страх, никак не найти спички. В твоей гостинице есть электрическое освещение?
— Конечно.
— Послушай-ка, знаешь, что я надумал? Не перебраться ли мне к тебе в отель? Я хочу жить там, где нужно только нажать выключатель, чтобы появился свет, когда мне станет страшно. Решено, я переезжаю туда.
— Позволь, электрический свет есть во всех отелях. Тебе не к чему поселяться именно в моем. Я даже не знаю, есть ли там места.
— Попробуем. Я думаю, там хорошо. Ты такой спокойный, наверняка хорошо спишь по ночам.
— Как тебе сказать. В моем отеле довольно шумно. Я сам собираюсь оттуда съехать.
Я сражался изо всех сил, чтобы защитить от Бранда уютный маленький отель мсье Лу. Даже пошел на то, что оклеветал его. Но все бесполезно.
— Шум по ночам, который производят люди, ничего не значит. А здесь он возникает сам по себе. Это все древесина. Она скрипит, стонет, плачет во всей башне без вмешательства человека. Я лежу в этой дьявольски огромной комнате и покрываюсь потом от страха. Ночью тут нет ни души. Хозяин с женой живут в доме далеко отсюда.
— Отправляйся-ка ты к жене. Ну чего слоняешься где попало? Глупо! Чем дольше ты задержишься, тем труднее будет возвращаться.
— Я собираюсь вернуться домой. Только не сейчас. Надо передохнуть день-два, привести немного в порядок голову. Я ведь нигде не могу уснуть!
— Почему тебе не попытаться принять снотворное? Поговори с врачом, пусть пропишет что-нибудь.
— Ха-ха! Снотворное! Ты думаешь, оно избавит от страха?! Я сам не позволю себе уснуть! Всякий раз, как начинаю засыпать, вскакиваю. Я замечаю: когда начинает исчезать сознание, наступает какое-то странное состояние. Будто я исчезаю, превращаюсь в ничто. Тогда я встаю с постели и принуждаю себя бодрствовать. Уснуть — это словно войти в пустую комнату. Словно раствориться и рассеяться. Я смертельно устал, но я боюсь уничтожения. Я крепко держусь за существование, цепляюсь за жизнь.
— Ты хочешь сказать, что не засыпаешь преднамеренно?
— Вовсе нет. Я хочу уснуть. Но всякий раз нападает этот страх. Как бы тебе сказать, я боюсь оборвать связь с сознанием. Не позволяю себе провалиться в это «ничто». Всякий раз, когда мне кажется, что я как бы исчезаю из действительности, я приподымаюсь на постели. Понимаешь, я чувствую это. И тогда начинает колотиться сердце, раскачиваются стены, потолок, вся башня... Но я уверен, я мог бы спать, если бы жил в нормальном помещении. Я перебираюсь к тебе. Немедленно. Подожди минутку! Я спущусь к хозяину, переговорю с ним. Он очень славный.
Бранд исчез. Я ждал его в этом страшном жилье. Он прав, тут все скрипело. Должно быть, по ночам, когда человеку нужно спать, не очень-то здесь приятно. Неприятно еще и потому,
