Вспомни, что ты сделала - Уиллоу Роуз
Ева Рэй Томас с громким криком выскочила во двор и подбежала к девушке, закованной в цепи. Попыталась освободить ее, но не смогла. Услышав Еву, во двор вышли жители домов, расположенных на противоположном берегу канала. Некоторые, оживленно жестикулируя, обсуждали увиденное, другие стояли, оцепенев от ужаса.
Евины крики песней звучали у Бумера в ушах. Его пробрала приятная дрожь.
– Кто-нибудь, позвоните девять-один-один! – вопила женщина. – Срочно!
Соседи один за другим начали звонить в службу спасения. Бумер понял, что ему пора уходить. Еще чуть-чуть, и его заметят даже здесь, в укромном месте. Он в последний раз взглянул в бинокль на перекошенное лицо женщины, пытающейся вытащить его жертву из цепей.
Бумер развернул маленькую лодку и медленно поплыл прочь, держа удочку повыше, чтобы всем было видно, чем он здесь занимается. Дойдя до конца канала, он повернул налево и стал спускаться в прибрежные воды, где можно было укрыться в мангровых зарослях. Вдалеке он услышал вой сирен, вспугнувший стаю пеликанов, которая с шумом пролетела у него над головой. Бумер ухмыльнулся и глубоко, с удовлетворением, вздохнул.
Глава 17
Я кричала и дергала цепи. На мои вопли выбежала мама. Я велела ей набрать девять-один-один и не выпускать из дома детей. Она поспешила за телефоном.
Я лихорадочно пыталась освободить бедную девушку, прикованную к качелям. По лицу у нее была размазана кровь – казалось, она текла из глаз. Я нащупала на шее пульс. Девушка была без сознания, но жива.
Господи, что у нее с глазами?
Она была будто беспомощная букашка, попавшая в коварную паутину: руки и ноги раскинуты и прикреплены цепями к углам качелей, голова свесилась на грудь.
– Я позвонила в службу спасения, они едут, – сообщила мама. – Что еще надо сделать?
– Принеси болторез из гаража. Ее нужно снять.
Мама через лужайку метнулась к гаражу, приподнимая длинную юбку. Спустя несколько секунд она вернулась с инструментом в руке; ее обычно безупречная прическа растрепалась.
– Вот. Надеюсь, это и есть болторез.
– Он самый, – подтвердила я.
Я схватила цепь, обвивавшую ногу девушки, и, надавливая изо всех сил, перекусила ее болторезом – нога повисла. Затем трясущимися руками я сомкнула режущие кромки на другой цепи и с лязгом освободила вторую ногу. Мама подхватила бедняжку, стараясь хоть немного ее приподнять, чтобы ослабить натяжение рук. Я поблагодарила ее взглядом и, взобравшись на качели, перерезала цепь, закрепленную на правой руке. Мама ойкнула, потому что удерживать девушку сразу стало труднее. Я дотянулась до второго верхнего угла и, перед тем как освободить левую руку, глянула на маму: готова ли она подхватить полный вес. Я слышала, как ахнули соседи на другой стороне канала, когда девушка свалилась на маму и та чуть не потеряла равновесие. Я спрыгнула с качелей и успела подхватить безвольное тело, не дав маме упасть. Я вцепилась в девушку, дрожа и еле сдерживая слезы, и тут за спиной раздался голос Мэтта:
– Я услышал по рации ваш адрес и сразу примчался. Что случилось? Дай-ка сюда…
Он взял девушку за ноги, и мы уложили ее на траву. Взглянув на ее лицо, Мэтт вздрогнул. Лоб у него покрылся испариной.
– Господи… – прошептал он.
Волосы уже не закрывали ей лицо, и я поняла, кто это. В ужасе я закрыла рот рукой. Мне стало дурно.
– О боже! Нет – нет, только не это!
Глаза Мэтта застилали слезы.
– Что они с ней сделали? Что они сделали с Молли, сволочи?!
Во двор вбежали парамедики с носилками. Я отступила, давая им дорогу. Нервно сглатывая слюну, я наблюдала, как Молли осматривают, подключают к кислороду и увозят. Я силилась понять, что за чертовщина происходит. Молли была единственной из четырех подружек, которая добралась после выпускного домой, и мы предполагали, что она в безопасности.
Глава 18
Я пошла в дом посмотреть, как там дети. Девочки сидели за кухонным столом, Оливия обнимала Кристину. Алекс восковыми мелками размалевывал плитку на полу.
– Как вы тут? – спросила я.
Кристина не поднимала глаз.
– Ма, она все видела, – сказала Оливия. – Когда ты закричала, она выглянула в окно. Мы обе выглянули. Алекс не успел, мы не пустили его к окну и закрыли все жалюзи.
У меня комок встал в горле.
– Бедные мои, не нужно было вам этого видеть. Идите ко мне.
Я сгребла их обеих в объятия и держала так несколько минут, чмокая в макушки. Кристина рыдала, содрогаясь всем телом.
– Я знаю эту девушку, – сказала Оливия, высвобождаясь из моих рук. Она шмыгнула носом и вытерла глаза. – Выпускница из нашей школы, так ведь?
Я кивнула и ласково погладила ее по волосам. Моя дочь порой казалась мне слишком хорошей для того мира, в котором ей приходилось жить.
– Да, Молли Карсон, дочка моей подруги Мелиссы, – у меня перехватило дыхание, когда я произнесла ее имя, и я замолчала.
– Она… умерла? – спросила Оливия, смотря на меня широко раскрытыми глазами. В этот момент она была очень похожа на своего отца, и я на секунду вспомнила, как сильно когда-то любила Чада. Потом мои мысли перескочили на Мелиссу – как она это переживет?
– Она была жива, когда мы ее сняли. Сейчас ее везут в больницу. Конечно, там сделают все возможное.
– То есть она будет жить? – спросила Кристина.
Я еле сдерживала слезы.
– Не знаю, моя хорошая. Никто пока этого не знает.
Я снова крепко обняла девочек, и в ту же минуту в раздвижных дверях появился Мэтт. Наш двор кишел полицейскими в форме; скоро к ним добавятся криминалисты, которые будут прочесывать двор, да и канал заодно, в поисках улик.
Я отпустила девочек и велела им идти в гостиную: там задний двор был вне поля зрения. Держась за руки и прихватив с собой Алекса, они ушли. Мэтт притянул меня к себе, и я чуть не разрыдалась в его объятиях.
– Но как?! – прошептала я. – Как кто-то смог незаметно приковать девочку к качелям?
Мэтт пожал плечами:
– Видимо, он сделал это ночью. Было темно. Все спали.
– Но утром!.. Почему мы сразу не заметили?
– Шторы были закрыты. И жалюзи наверху тоже.
– Найди мы ее раньше, у нее было бы больше шансов. Что, если она не выживет, Мэтт? Это дочка моей лучшей подруги! Почему именно она? Почему в моем дворе?
Мэтт медленно, задумчиво покачал головой.
– Ты ведь думаешь о том, что
