Бессонница - Сара Пинборо
Мимо проезжает тележка с кричащим ребенком, и я судорожно просыпаюсь. Где я, кто я? В висках пульсирует, в горле пересохло. В салоне жарко. Я что, уснула? Стирая слюну с подбородка, я бросаю взгляд на часы, в полной уверенности, что прошло всего несколько минут, однако на циферблате четверть первого. Сорок пять минут. Черт подери.
Я выпрямляюсь и приглаживаю свой конский хвост – статика заставила волосы встать дыбом. Нужно как-то стряхнуть сон. В дверном кармане я замечаю ополовиненную бутылку, и хоть у воды теперь вкус теплого пластика, она меня оживляет. Сорок пять минут отдыха – просто дар божий. Сон, наверное, был глубокий – кажется, что я отрубилась всего мгновение назад. Теперь у меня есть шанс дожить до вечера, не разрушив свой брак. Я практически чувствую себя человеком.
– А где торт?
– Что за торт?
Мы разбираем продукты, и у меня нет ни малейшего представления, о чем это Роберт. Вероятно, ему стыдно за нашу ссору, потому что за время моего отсутствия он перетаскал на свалку всю коллекцию картонных коробок из гаража.
– Тот самый. Для Джейд. Ради него ты, вообще-то, и поехала в магазин.
– Боже!
Ложь порождает ложь. То, ради чего я ездила в магазин, – коробочка «Найт-Найта», – надежно спрятано в моей сумочке, будто письмо от любовника. Будучи пойманной на этой маленькой белой лжи, я, вероятно, изменилась в лице, потому что сейчас Роберт улыбается:
– Не переживай. Я съезжу туда и привезу торт. Я в любом случае должен был ехать. Это моя задача. Мы прокатимся с Уиллом и можем заодно погулять где-нибудь в парке. – Он обнимает меня рукой за шею и целует в лоб. – Нам все равно придется обсудить мою работу, Эм. Теперь – мой черед, так ведь?
Кончик моего хвоста намертво застрял под его рукой, так что вместо того, чтобы добровольно склонить голову ему на грудь, я делаю это вынужденно. Его черед. Звучит серьезнее, чем какое-нибудь совместительство. Я не хочу няню. Не хочу, чтобы Уилл торчал в кружках каждый день после школы. Но я не могу себе позволить работать меньше. А что, если он хочет, чтобы я вообще ушла с работы? Он ни за что не сможет покрыть наши месячные расходы, а я ни за что не поступлюсь своей карьерой. Знаю, я все драматизирую, но поведение Роберта в последнее время заставляет меня задуматься, нет ли за всем этим чего-то еще.
– Я понимаю, что ты несчастлив, – говорю я. – И прости за резкость. – Все, чего мне сейчас хочется – включить что-то ненавязчивое по ТВ и прилечь на диван. – Поговорим об этом позже?
Я делаю глубокий вдох и собираюсь с мыслями. Он может сколько угодно хотеть работать, но исполнительский уровень вряд ли его устроит, а начинать с нуля в сорок – задача не из легких, так зачем спорить о том, что может вообще не случиться?
10
Дверной звонок оживает, как раз когда я, утонув в мягких диванных подушках и понемногу отхлебывая чай, начинаю смотреть какой-то безвкусный, но забавный триллер. Я уже почти решаюсь позвать Хлою, но та, вне всяких сомнений, сидит в наушниках, отгораживая свою тинейджерскую жизнь от нашей семейной. Если это снова Свидетели Иеговы, то, что им предстоит услышать, прозвучит не слишком благочестиво.
За дверью оказывается женщина моего возраста, или чуть старше, в медицинской форме. Ее длинные волосы собраны в крепкий пучок. Гостья явно испытывает неловкость и выглядит такой же уставшей, как и я.
– Эмм… Вы – Эмма Эверелл? – спрашивает женщина. На ее бэдже указано имя: Кэролайн.
– Верно.
Она – медсестра из больницы? Или из психушки? Эта женщина здесь из-за нее? Каким, черт побери, образом она раздобыла мой адрес?
– Я нашла это, – произносит Кэролайн. – Возле гипермаркета АСДА, на парковке, – Кэролайн протягивает мне бумажник. Мой бумажник. – У «Макдоналдса». Я собиралась передать его в полицию, но на вашем водительском удостоверении я заметила адрес, а я как раз собиралась ехать в эту сторону, так что…
Кэролайн как-то почти виновато пожимает плечами, и в этот миг мой мозг наконец включается.
– Боже мой, огромное вам спасибо!
Эти чертовы детишки. Я принимаю бумажник из рук Кэролайн и тут же заглядываю внутрь, чтобы проверить карты.
– Там было сорок фунтов.
Ярость вскипает во мне. Это точно те чертовы детишки.
– Я их не брала, – голос Кэролайн становится немного жестче. – За работу медсестры не так много платят, но обычно мы не стремимся увеличить доход посредством воровства.
Роберт как раз паркуется. Эта женщина – Кэролайн – окидывает взглядом его машину, потом мою и наш дом. Должно быть, я кажусь ей чванливой скотиной.
– О, я не имела в виду… – Сконфузившись, я ощущаю, как кровь приливает к лицу. Незнакомка привозит мой кошелек, а я ей практически прямым текстом заявляю, что она у меня что-то украла. – Там ведь были эти подростки, я хотела сказать, должно быть, это они стащили. Сумочка лежала у меня в тележке, а они меня отвлекли. Честно говоря, я…
– Ничего, – прерывает она меня. – Я понимаю. В любом случае, мне пора.
– Позвольте мне как-то отблагодарить вас. У меня есть дома деньги. За ваше беспокойство.
За ваше беспокойство. Звучит по-стариковски. Но мне не хочется, чтобы она ушла, считая меня совсем конченой.
– Все в порядке. Я действительно проезжала мимо, – повторяет Кэролайн, быстро разворачивается, едва не наскочив на улыбающегося Роберта, который несет не нужный мне торт, и, попросив прощения, уходит, нет, убегает прочь, вероятно, удивляясь своему порыву приехать.
– Огромное спасибо! – кричу я вслед, и она, сворачивая за угол, приподнимает в ответ руку, хотя, готова поспорить, про себя она уже успела выдать мне множество характеристик. Возвращаясь в дом вслед за Робертом и Уиллом, я говорю себе, что по крайней мере получила назад свой бумажник.
День проходит так, как обычно проходят воскресенья – в дрейфе активного ничегонеделания. Пока я, вооружившись секатором, подрезаю разросшиеся розовые кусты перед домом, Роберт смотрит телевизор. К вечеру эффект от моего дневного сна в машине окончательно испаряется, так что, объявив, что у меня разболелась голова – что вообще-то является ложью только наполовину, потому что она и впрямь начинает болеть, я поднимаюсь наверх, чтобы отдохнуть, попутно прихватив с собой стопку чистых полотенец из подсобки. С этой задачей Роберт тоже
