Лариса Светличная - Деревня мертвецов
— Всем молчать! — страшным голосом приказала я. Послушались.
Посмотрела на каждого жутким взглядом. Впечатлились. По-хорошему — бежать бы отсюда прямо сейчас. Не возвращаться в деревню за вещами, а убегать всем вместе по бездорожью к людям. Нормальным в смысле людям, не маньякам. Прямо пятки чешутся, как хочется бежать, а нельзя. Ни за что нельзя. Я не знаю, сколько в деревне людей, не считала. Может быть, их по домам попряталось пятьсот человек. Догонят, поймают. Если еще в том сарае, который я видела, припрятан какой-нибудь вездеходный джип, то на нас устроят охоту с пулеметами, которая закончится в этой яме, где мы все окажемся с простреленными затылками прямо сегодня.
Была бы одна — сбежала бы. Никто бы меня не поймал и не нашел даже с собаками. А куда бежать с этими оболтусами? Придумали тоже — завидую. Лучше бы они еще одного слона нашли, чем эту братскую могилу. В общем так. Я сюда привезла шестерых живых студентов, и я отсюда увезу шестерых живых студентов. А после этого — хоть потоп, хоть пожар, хоть камни с неба падай. Что думают студенты обо мне и обо всей ситуации — их дело. Не нравлюсь я им — так я не медовый пряник, чтоб всем нравиться.
Страшно, жутко, не хочется, но нам надо возвращаться в деревню и делать вид, что ничего не случилось. Дяде позвонить не могу, вчера проверяла — телефон не ловит. Говорит, отстань от меня, не хочу работать. Если местные заметят, что мы раскопали могилу — нам не жить. Надо ее обратно закопать.
— Слушайте меня все, — почти загробным голосом начала я. — Сейчас мы быстро закапываем все, как было. Потом идем в деревню. И пока я не разрешу, никому ничего о находке не говорим. Спросят, где были, говорим — ходили кормить слона. Понятно?
— Нет! — обозлился Петюня, от которого уплывала и докторская диссертация, и Нобелевская премия. — Вы хотите присвоить себе нашу находку! Я не собираюсь об этом молчать.
— Петр, я считаю, что это не могильник двенадцатого века. Ты можешь со мной не соглашаться. Обещаю, что в свою очередь тоже никому ничего не скажу. Если ошиблась — вся слава и почет — тебе. Говорю все при свидетелях. Молчим все об этом до завтра. Потом — как хотите.
— Петя, а вдруг это и правда просто могила? Там же дырки от пуль…, - решила поверить мне Злата. У нее инстинкт самосохранения хорошо развит.
— Я согласна с Милей Николаевной, — проявила женскую солидарность Полина.
— Моя мама сказала, что могилы нельзя раскапывать…, - не к добру помянул опять родительницу Лёвушка.
— Если это массовое убийство, то нас могут зарыть здесь же, — сказал Виктор. — Правда, Миля Николаевна?
Я молчала, вперив взгляд в трупы. Это поставило точку в споре.
— Ладно, будем пока молчать, никому ни слова, — нехотя согласился Петюня. — Что нам делать весь день?
— Как что? Улыбаемся и машем. Хотя вы не сможете, у вас уже сейчас лица как с похорон. Берите бумажки, карандаши, и делайте вид, что пишите статью или заметку в студенческую газету.
— Если убийцы здесь, то я нам всем не завидую, — опять сказал Виктор. — Правда, Миля Николаевна?
Студенты побелели. Хоть бы не разбежались отсюда в разные стороны.
— Если это все-таки древнее захоронение, то вам будут завидовать все, — пожала я плечами. — Ну что, господа, закапываем и маскируем эту замечательную могилу. Приступаем.
Я села неподалеку на засохший ствол березы и оттуда руководила процессом, иногда подсказывая, где надо лучше утрамбовать землю и припорошить листьями и мхом. Через полчаса усиленной работы все выдвинулись обратно. Надо найти Кирилла и подумать, как побыстрее слинять из этой деревни, не привлекая внимания. Но что-то мне подсказывало, что так просто сбежать не получится. Возникла замечательная мысль, порадовавшая бы любого гестаповца: запереть всех местных в доме и поджечь. Пока я эту мысль думала, мы вернулись назад.
Кирилла искать не пришлось — нашелся сам. Топал нам навстречу по дороге под ручку с Мартой. Рожа при этом — как у сытого кота. Марта тоже улыбается во весь рот. Ну и я искренне улыбнулась им. Приятно, что молодежь жива-здорова, и у них все хорошо. Пусть и дальше так продолжается. Кирилл, на меня глядя, улыбаться перестал, лицо сделал недовольное. Чего это он? На Виктора смотрит? Ну, так я, чувствуя, что меня шатает, и обратно не дойду, за него и уцепилась. Так что всю обратную дорогу бедный мальчик меня, считай, на себе нес. Зато времени не терял — прочитал поэму собственного сочинения. Подумать не могла, что можно зарифмовать столько глаголов со словом «кормить». Может быть у юноши талант? Может и талант, но стихов с меня на сегодня хватит. Подумала, отцепилась от Виктора и подгребла к себе Лёвушку, пусть он меня дальше ведет. Виктор не готов был бросать такого благодарного слушателя как я, и опять сунул мою руку к себе под локоток. Дальше пошли втроем, но дорогу заступил Кирилл. Брошенная Марта осталась позади.
— Миля Николаевна, вас проводить?
— Все нормально, спасибо, Кирилл, мы дойдем.
— Я хотел позвать ребят кое-что сделать…
— В такую рань?
— Так все равно уже все проснулись.
— И нагулялись! — ввернула Злата, буравя глазами Марту. Полина Марту не видела, но, поддерживая Злату, скорчила злую рожу.
— Где же вы всей компанией гуляли? — оглядел всех Кирилл.
— Слона кормили! — чуть ли не хором выдали ему студенты.
Кирилл уставился на меня неверящим взглядом.
— А что? — в свою очередь вылупилась я на него. — Может быть, я всю ночь уснуть не могла, все думала, как там слон, не холодно ли ему, не жарко ли, есть хочет, пить хочет? Только рассвело, я всех разбудила, и мы пошли к слону. Кормили его, причесывали, тьфу, поили…
— После обеда отнесем ему еще один мешок картошки, — с подозрением глядя на меня, сказал Кирилл. — А сейчас я все-таки хотел бы попросить ребят пойти мне помочь.
— Пожалуйста, — не стала я возражать, отпуская обоих парней, за которых держалась. Кирилл аж выдохнул.
— Вы не хотите с нами пойти?
— Угадал. Не хочу. Я прогуляюсь по улице, подышу чистым деревенским воздухом…
Заодно проверю пути отступления, наличие тропинок, деревьев, дыр в заборе, злых собак, и других вещей, которые могут внезапно пригодиться или помешать. Кирилл проследил, что я иду и не падаю, и увел всю ораву в другую сторону. Медленно продвигаясь по улице и делая вид, что любуюсь пейзажем, дошла до околицы, куда нас вчера привез автобус. Прислонилась к какому-то забору и стала думать.
Если честно, то все плохо. Можно, конечно, предположить, что несколько лет назад на деревню напали бандиты, перестреляли всех, кто в ней находился, ограбили и ушли. Только потом уже в эту деревню переселилась нынешняя молодежь, нашли паспорта и карточки, которые почему-то не тронули бандиты, и стали по ним получать чужую пенсию. Коды могли быть записаны на какой-нибудь бумажке, или даже на этих самых паспортах и карточках. Но это все вряд ли. Больше похоже на секту, потому что маньяки почти всегда действуют поодиночке. А уж целая деревня маньяков — нет. Если секта, то почему мой дядя о ней ничего не знает и не предупредил? Обязательно спрошу. И еще мне очень-очень хочется поговорить с деканом. Обязательно отрепетирую речь на обратном пути. Мне многое хочется ему сказать, и все матом.
Так, теперь про обратный путь. И как же нам отсюда выбраться? Похоже, никак. Не могу понять, что за секта, зачем было убивать стариков, и заманивать сюда студентов. Если предположить, что нужны новые паспорта, то можно же их украсть, а не тащить именно этих ребят из Москвы. Декан явно знает очень много. Ну, я тоже не тупая. Пока шла, посчитала дома, у которых был жилой вид. Здесь не больше двадцати пяти человек. Только если у каждого пистолет, то нам не сбежать.
Лес невнятный, но ребята заблудятся даже в таком, так что разделиться и убегать по группам не получится. Человек пять местных можно заманить к нам по одному, связать и посадить в подпол. Если повезет, то можно и десять. Женщин особенно, с ними легче справиться. А вот дальше… Идея закрыть всех в доме не так уж и плоха, только сложноосуществима. Ничего у нас не получится. Так что пока сижу тихо и жду прихода светлой мысли.
Я уже собиралась отправляться в дом, как заметила бредущего к деревне по дороге человека. Заинтересовалась, слала ждать, пока подойдет. Но чем ближе он подходил, тем шире раскрывались мои глаза, и тем ниже отваливалась челюсть.
Может, где-то здесь портал в Африку?
В деревню пришел негр.
Пришелец же, увидев меня, радостно улыбнулся, и чуть ли с распростертыми объятиями кинулся здороваться.
— Ты же Миля? Миля Леонова? Я тебя сразу узнал! Меня твой дядя прислал проверить, что тут делается, как твои дела! Фотографию показал, говорит, проверь, что там за конференция и за племянницей присмотри!
Мамочка дорогая! Роди меня обратно! Так это и есть тот сотрудник? Один из лучших? Дядя явно не в себе! Отправил негра шпионом в деревню, где, по его данным, живут старики, которые ни о каких национальностях кроме русских и не слыхали. Нет, я передумала, хочу лучше портал в Африку. Уйду и слона с собой возьму.
