Лариса Светличная - Деревня мертвецов
Кирилл отшатнулся от меня на несколько шагов, и, кажется, поверил в то, что рыть окопы на мамонтов — мое любимое занятие. Весело, ничего не скажешь.
— Кирилл! Ау! Не стой столбом! Про слона — правда, насчет остального я пошутила! Слышал, о чем я тебя попросила? Мешок картошки!
— Ничего он не слышал, — покачал головой Виктор, радуясь, что конкурент за внимание прелестной Златы остался не у дел. — Я песню сочинил: Кирюшка, пошли копать картошку! Все идем копать картошку!
— Без меня! — отказалась подпевать я.
— Так! Все! Понял! Никто никуда не идет! — вышел, наконец, из ступора Кирилл. — Сейчас принесем мешок картошки. Виктор, Петюня, идите за мной, я знаю, кто нам мешок продаст!
— Деньги нужны? У меня есть, — крикнула я вслед ребятам, которые, бросив лопаты, уходили со двора.
— Не надо, — донеслось от Кирилла.
Вот и замечательно. Сопоставив в голове некоторые цифры, я поняла, что на мою зарплату слона не прокормить.
Печка грела бок и ноги, на полатях тихо и полутемно, потому что занавески задернуты. Я их соорудила из цветастой простыни, которая оказалась лишней после того, как застелили все кровати, лавки и какой-то топчан. Я даже чашку с чаем к себе наверх взяла, чтобы лишний раз не спускаться. Решено было, что та половина, которая у входа и печки — женская, а дальняя — мужская. Про полати я сразу сказала, что они мои.
Студенты приходили и уходили. Говорили про два мешка картошки, мешок морковки и конфеты, которые умял слон. Гремели посудой, ища что-нибудь съедобное для себя. Не нашли. Я кроме каши ничего варить не стала, здоровья нет. Бродили внизу, вокруг полатей, как лиса возле винограда в басне, демонстративно громко рассуждая, что они не умеют топить печь, а самое главное — варить в ней вкусную кашу. Я не менее демонстративно делала вид, что сплю. Их, вроде бы звали на ужин, пусть Кирилл отведет, мне здесь хорошо. Слезала вниз пару раз, чтоб налить себе новую кружку чая. Один раз дома никого не было, а во второй, поздно ночью, девушки уже спали, а к парням я не заглядывала.
В общем, если удастся продрыхнуть до обеда, то есть шанс поправиться. Говорят же, что вовремя простуды надо лежать, а не шастать по полям кормить слонов.
— Миля Николаевна! Ну, Миля Николаевна! Ми-и-иля Ни-и-иколаевна…
Протерла кулаками глаза. Пошевелила головой, вроде бы почти не болит. Неужели уже начало конференции? Все сидят где-нибудь, одна я сплю.
— Ми-и-иля Никола-а-аевна!
Выглянула вниз. Ну, так нельзя! За окном только часа полтора как рассвело! Зачем будить в такую рань! Я бы замечательно поспала до обеда!
— Ребята, а я вам очень нужна? Может не очень? Я тогда еще посплю.
— Миля Николаевна, у нас к вам серьезное дело.
Мои студенты в такую рань умыты, одеты и сосредоточены, как будто что-то случилось. Девочки сидят на лавке. Виктор стоит у стены, Левушка жмется в углу, а Петюня, сидя за столом, нервно ощипывает остатки крапивы в банке. Малину и смородину я еще вчера ощипала — в чай.
— Не надо ничего говорить! — хмуро и зло изрек он, глядя на меня.
— Точно, не надо мне ничего говорить! — радостно согласилась с ним я. — Скажете потом, в Москве. А лучше идем все спать, еще рано…
— Нет, надо! — осадил Петюню Виктор. — Ей обязательно надо сказать.
— Точно? Вдруг необязательно? — еще раз попыталась я откреститься от информации, которую решили мне поведать студенты. Тогда бы я поспала.
— Обязательно. Пойдемте с нами.
Пришлось слезать с полатей. Да, переоценила я свое здоровье. Конечно, стало чуть лучше, но до полного выздоровления еще далеко. А сзади теплые полати и сладкий сон.
— Где Кирилл? — по привычке пересчитав детей, спросила я.
— Не знаем…, - начали парни, а Полина грустно ответила:
— Он поздно ночью ушел. К окну с улицы подошла Марта и его позвала. Он тихо встал и ушел, все спали.
— Да, у нас была пересменка…
— Какая? — сразу насторожилась я.
— Мы договорились ночью два раза проверить слона. Первый раз Цыпленочкин с Ремизовым, а второй мы Петюней. Лев с Кириллом вернулись, а мы ушли.
— А моя мама сказала, что ночью по лесам одни маньяки ходят…
— Слона проверить? Зачем? — сильно удивилась я.
— На всякий случай, — ответил Виктор. Девочки кивнули. Их-то никого ночью проверять не заставили.
— Бедненький слоник! — уже привычно всхлипнула Злата.
Да, мужчины способны на все, чтоб покорить сердце красавицы. Даже кормить и караулить слона. Ну, на здоровье. Все хорошо, дети делом заняты, Кирилл гуляет с девушкой, а мне бы поспать… Зря надеялась. Студенты попытались встать и меня увести, но я завозражала:
— Так, ребятки, сперва я умоюсь и выпью чай. Потом ведите куда хотите.
— Миля Николаевна, это очень важно и срочно!
— Ничего, за десять минут конец света не наступит.
И вообще, спешка нужна при ловле блох… Вышла в прохладное утро, оставив студентов в теплом доме. Умывальник, прибитый за углом, к счастью, был полон воды. Она приятно холодила лицо, даже температура стала меньше. Но утром люди обычно себя чувствуют лучше, чем вечером.
На обратном пути нарвала листьев малины и смородины, зеленых, несмотря на приближавшуюся осень, в капельках росы. Студенты не умели заваривать чай в самоваре, а я умела. Поэтому выдвинулись мы только через полчаса, когда я напилась чаю, и они заодно.
Мы шли в молчании по вчерашнему пути в сторону слона. Почему они такие притихшие и недовольные друг другом? Нашли еще одного слона и боятся признаться, потому что его тоже надо кормить?
До слона мы дошли. Он оказался жив и здоров, стоял возле большой кучи сена все за той же оградой на лугу. Никуда за ночь не делся. Если подумать — куда ему идти, горемычному? Никто его не ждет и не мечтает кормить слона. Поэтому он и решил остаться там, где его накормили. Пусть пока стоит здесь, потом подумаю, что с ним делать.
Виктор и Петюня свернули от слона вправо, и повели нас сквозь негустой лесочек. Похоже, что я одна не знала дорогу. Остальные шли почти уверенно. К радости моей головы, которая почему-то решила снова заболеть, пришли мы быстро.
Я узнала воткнутые в землю наши три лопаты из сеней. Рядом раскопки на полполяны. Это что ли они здесь все перекопали? За одно утро? И когда только успели?
— Это древнее захоронение, — гордо поведал мне Петюня.
— Где? — заозиралась я. — Куда смотреть?
— Здесь. Сюда смотреть. Я еще вчера догадался, что это место похоже на курган.
С моей точки зрения, здесь ничего не было похоже на курган, но я промолчала.
— Это могильник. Примерно двенадцатого века, — гордо поднял голову Петюня. — И мы нашли здесь много интересного…
Я подошла к краю выкопанной ямы. Внизу, совсем неглубоко, старательно очищенные от земли, лежали трупы. Тут мне совсем поплохело. Опустившись на колени, я вгляделась в один из черепов. Остальные тоже были очищены от земли, и даже, если не ошибаюсь, политы водой. Какой, к чертям, двенадцатый век! Этим останкам не более пяти лет. Может быть и меньше. Несколько лет назад эти люди умерли на краю ямы, ставшей братской могилой, не своей смертью. В каждом черепе — дырка от пули.
Я не патологоанатом, дату их смерти точно установить не могу, но то, что это никакой не двенадцатый век ясно как белый день. Если в эту деревню никто никогда не заглядывает, то выходит, что это трупы местных стариков, про которых мне говорил дядя. Может же такое быть, что здесь жили одинокие старики, которых никто не стал бы искать? Вполне. И вот сюда съехалась молодежь, которая решила здесь обосноваться. Стариков согнали к яме и перестреляли. Только мне совершенно непонятно — зачем?! Просто такая вот нелюбовь к пожилым людям? У всех парней и девушек, проживающих теперь в деревне по чужим документам? Долгожители, тоже мне, чуть меня до инфаркта не довели со своими паспортами…
— Я же говорил, что она будет нам завидовать! Захочет присвоить наше открытие себе! Все старые ученые только и думают, как бы украсть великое открытие у молодежи! Вы только посмотрите на ее лицо! — голос Петюни долетал до меня как сквозь густой туман.
Ну да, если я раньше думала, что болею, то ошибалась. По-настоящему я почувствовала себя больной только сейчас. Не просто больной, а при смерти. Раскопанные трупы, я рядом с ними на коленях никак не могу поверить в то, что такое вообще реально, а вокруг спорят студенты. Даже их слов не понимаю, шум какой-то. Хоть бы в обморок не упасть прямо в яму с трупами.
— Думаешь, мы прославимся?
— Обязательно! Нам вместо курсовой работы засчитают сразу докторскую диссертацию!
— А Миля Николаевна что скажет?…
— Говорю, завидует она! Ничего не скажет! Это же великое открытие! — доказывал Петюня. Он, видно, в этом семестре лекции не прогуливали. Остальные не могли похвастаться таким же прилежанием, поэтому молчали. — Мы докажем, что огнестрельное оружие появилось здесь намного раньше, чем…
