Время милосердия - Джон Гришэм
47
Джози оставила автомобиль за зданием суда, на маленькой парковке под навесом, которую она нашла в понедельник. Они с Кирой уже почти добрели до машины, когда к ним приблизился вооруженный мужчина – грудь колесом, рубашка с короткими рукавами, вязаный галстук, ковбойские сапоги, на боку черный пистолет.
– Джози Гэмбл? – спросил он.
Она таких навидалась: не то детектив из провинциального городка, не то частный сыщик.
– Да, это я. Кто вы такой?
– Моя фамилия Кусман. Эти документы для вас. – Он сунул ей большой конверт со сложенными бумагами.
– Что это? – удивилась Джози, с опаской взяв конверт.
– Иски. Извините. – Мужчина развернулся и зашагал прочь. Судебный курьер, не более.
Все-таки они нашли ее – больницы, врачи, их коллекторы и адвокаты. Четыре иска по неоплаченным счетам: 6340 долларов от клэнтонской больницы, 9120 долларов от больницы в Тупело, 1315 долларов от клэнтонских врачей, 2100 долларов от челюстного хирурга в Тупело. В общей сложности 18 875 долларов, не считая процентов и адвокатских гонораров на неопределенную сумму. Все четыре иска вчинил один и тот же адвокат по взысканию задолженностей из Холли-Спрингс.
Машина раскалилась, как сауна, кондиционер отказал. Они опустили стекла и уехали. Джози боролась с желанием выбросить иски на обочину. У нее имелись заботы поважнее, она давно сбилась со счета, сколько раз до нее добирались изобретательные адвокаты по взысканиям.
– Как я выступила, мама? – поинтересовалась Кира.
– Блеск, детка, просто блеск!
Точно таким же – блеск! – был вердикт команды защиты, собравшейся за столом в прохладной комнате конторы Морриса Финли. Чтобы порадовать их, его секретарь установила термостат кондиционера почти на минимум. Все быстро поели и принялись восторгаться прекрасным выступлением Киры и крахом обвинения. До победы было еще далеко, но девочка вызвала у присяжных огромное сочувствие. Проблема, впрочем, заключалась в том, что судили не Киру.
Порсия раздала копии записки-напоминания с фамилиями одиннадцати свидетелей и кратким изложением их ожидаемых показаний. Первой в списке значилась Саманта Пейс, бывшая жена Стюарта Кофера. Теперь она проживала в Тупело и нехотя согласилась дать показания против бывшего мужа.
– Зачем ее вызывать? – удивился Гарри Рекс с набитым ртом – он доедал чипсы.
– Чтобы доказать, что он и ее поколачивал, – объяснил Джейк. – Я не утверждаю, что это необходимо, Гарри Рекс, просто стараюсь ничего не пропустить. Это наш список свидетелей, точно такой же мы подали перед процессом. Если честно, я не уверен, кого вызвать следующим.
– Я бы ее не вызывал.
– Я тоже, – поддержала Либби. – Она непредсказуема, а склонность потерпевшего к насилию и так доказана.
Люсьен молча покачал головой.
– Дальше Оззи и трое помощников. Пертл, Маккарвер и Суэйз могли бы засвидетельствовать прежние звонки из этого дома на 911 и то, что они видели избитую женщину, отказывавшуюся предъявлять обвинение. Они подавали рапорты, которых шериф теперь не находит. Кто-то, предположительно сам Кофер, скрыл рапорты о происшествиях, чтобы избежать проблем.
– Порсия?
– Не знаю, Джейк. Это и так уже доказано, а копам я бы сейчас не доверяла. Вдруг ляпнут что-нибудь, чего мы не ждем?
– Острый нюх! – похвалил Люсьен. – Не зови в свидетели тех, кому не доверяешь до конца.
– Карла?
– Я всего лишь учительница.
– Представь, что и присяжный. Ты выслушала показания.
– Ты уже доказал домашнее насилие, Джейк. Зачем к этому возвращаться? Все, что нужно присяжным, – полюбоваться фотографией избитой Джози. Фотография стоит тысячи слов. Больше ничего не требуется.
Джейк улыбнулся жене и перевел взгляд на Гарри Рекса.
– А ты как считаешь?
– Прямо сейчас эти парни встречаются с прокурорм, ломающим голову, как спасти дело. Я бы им не доверял. Если они тебе без надобности – лучше их не вызывать.
– Люсьен?
– Смотри, Джейк. У тебя максимально сильная позиция. В списке нет ни одного свидетеля, который ее дополнительно усилил бы. Зато навредить может любой из них.
– Значит, защита завершает выступление?
Люсьен кивнул. Подобная стратегия – ограничиться всего двумя свидетелями – еще не обсуждалась, никто и подумать не мог, что до такого дойдет. Джейк опасался. Защита завоевала много очков, а могла получить гораздо больше. Отойти в сторону, не вызывая других своих свидетелей, не равносильно ли это отступлению?
Адвокат заглянул в список и произнес:
– Следующая за помощниками четверка, начиная с Пса Хикмана, – это собутыльники Кофера, они выложат неприглядные подробности его последней попойки. Все они здесь, вызваны повестками, пропускают работу и страшно злятся. Либби?
– Полагаю, они всех насмешили бы, но разве нам это нужно? Показания доктора Маджески гораздо убедительнее. BAC Кофера, 0,36, засело в памяти присяжных, такого им не забыть.
– Гарри Рекс?
– Я согласен. Откуда нам знать, что станут нести эти придурки? Я читал твои пояснения. По своей глупости они все еще боятся, что их тоже привлекут к ответственности. К тому же они всегда будут выгораживать своего дружка. Я бы их не трогал.
Джейк со вздохом вернулся к своему списку.
– Так мы останемся совсем безоружными, – тихо предостерег он.
– Тебе больше ничего не требуется, – заметил Люсьен.
– Доктор Кристина Рукер. Она наблюдала за Дрю на протяжении четырех дней после убийства. Вы читали ее отчет. Она готова дать показания о его психологической травме, тяжелом эмоциональном и психическом состоянии. Я общался с ней много часов и уверен, что она произведет сильное впечатление как свидетель. Либби?
– Пока не пришла к определенному мнению.
– Люсьен?
– Есть серьезная проблема…
Джейк перебил его:
– Проблема заключается в том, что если затронуть тему психического состояния Дрю, то Дайер пригонит грузовик психиатров из Уитфилда, которые все как один оспорят и объявят его совершенно здоровым – как сейчас, так и двадцать пятого марта. Троих таких прокурор заявил в своем списке свидетелей. Мы тщательно изучили их самих и их прежние показания. Они всегда идут в ногу со штатом. Ничего удивительного, раз они работают на штат.
Люсьен улыбнулся:
– Вот именно. Когда не можешь выиграть бой, не ввязывайся в него.
– Кто-нибудь еще? – обратился Джейк к присутствующим. – Карла, ты – присяжный.
– Меня трудно считать беспристрастной.
– Сколько человек из двенадцати проголосуют прямо сейчас за обвинительный вердикт?
– Несколько. Но не все.
– Порсия?
– Я согласна.
– Либби?
– У меня не слишком блестящий опыт в предсказании вердиктов, но я не вижу ни приговора, ни оправдания.
– Люсьен?
Тот выпил воды, встал, потянулся. Все смотрели на него и ждали. Он обернулся и произнес:
– Показания девочки – самый драматический момент, при котором я когда-либо присутствовал в зале суда. Они превосходят даже твою заключительную речь на процессе Хейли. Если теперь ты продолжишь вызывать свидетелей, то Дайер ответит тем же. Время идет, память слабеет, а с ней и нерв драмы. Ты хочешь, чтобы эти присяжные, разойдясь сегодня по домам, думали о Кире, юной беременной Кире, а не о пьяницах, хлещущих самогон,
