Виолетта Горлова - Как пальцы в воде
– Марк, у тебя двадцать минут. Извини, столько накопилось бумажной волокиты… Тебя, конечно, интересует мисс Кэмпион, – утвердительно сказал он. – Там все просто. Не понимаю, что могло вас, тебя и миссис Старлингтон, насторожить? – В бархатистом тембре голоса Адлера появились нотки раздражения, он вообще не считал нужным скрывать свое недовольство.
– Джордж, ты сам сказал, что у тебя мало времени, а объяснение… скажем, нашему интересу к этому делу, длинное и непростое… Но поверь мне: причины есть.
– Кофе будешь? – примирительно спросил Джордж.
– Нет, спасибо.
– Ну, тогда не будем терять времени. По просьбе миссис Старлингтон я выделил органокомплекс для проведения дальнейших исследований. Хотя считаю, что это ничего не даст. – Он наморщил лоб и бросил в мою сторону скептический взгляд. Затем, видимо пересмотрев свою позицию, откинулся на спинку дивана и благосклонно улыбнулся.
– Джордж, никто и не сомневается в твоей компетенции, – чуть заискивающе проговорил я. – И если ты поставил определенное заключение, оспариваться оно не должно. Но дело в том, что мисс Кэмпион могли помочь захлебнуться, а для этого необязательно было удерживать ее голову под водой. Ты не хуже, если даже не лучше, знаешь, какими темпами сейчас развивается фармакология.
– Я знаю, о чем ты хочешь сказать, – нетерпеливо перебил меня Адлер, затем, водрузив на тонкий нос массивный очки, продолжил: – Марк, у тебя все-таки есть некоторые познания в медицине, но, боюсь, ты не обладаешь необходимым научным багажом, чтобы… – Джорд растерянно замолчал, не находя нужных слов.
– А я и не претендую на какие-то далеко идущие выводы. И просто хочу, чтобы ты мне разъяснил, почему Лору не могли, к примеру предварительно отравить.
– Я не говорил, что этого не могло быть. – Мужчина внимательно посмотрел на меня, будто прикидывая, хватит ли у меня ума понять его аргументы. Спустя несколько секунд судмедэксперт довольно улыбнулся, вероятно, оценка моих умственных способностей оказалась вполне удовлетворительной. Может, судебные медики уже способны визуально определять интеллект собеседника?
– Что показало вскрытие моего мозга? – усмехнулся я.
– Жить будешь, – улыбнулся он, бросив быстрый взгляд на часы. Удивительно, как у некоторых людей меняется внешность в зависимости от их остроты зрения. Без очков близорукий Адлер казался растерянным, неловким и даже заторможенным. Стоило ему водрузить на свою аристократическую переносицу крупные очки, он мгновенно преображался: взгляд становился острым, проницательным и жестким; и сам Джордж казался очень уверенным, компетентным и властным.
– Я тебе постараюсь кое-что объяснить более подробно, – великодушным тоном заметил он. Только прежде выпью, пожалуй, еще кофе. Ты как, не созрел?
– Созрею в процессе. Знаешь ли, omne nimium nocet.
– О! Всякое излишество вредно. Ты делаешь успехи в латыни, Марк.
– Да я теперь к встрече с тобой буду изучать лекции по судебной медицине, – ответил я абсолютно серьезно. Но Адлер, тем не менее, смог уловить мою иронию.
– Напрасно иронизируешь. Если бы ты действительно изучал медицинскую литературу, мы бы сегодня не потратили столько времени.
– Теперь уж обязательно обращу! Хотя ты не совсем прав – я почитываю.
– Для тебя этого недостаточно.
Адлер деловито поднялся и, пройдя к буфетной стойке, включил кофейный автомат. В течение времени, пока готовился кофе, он молча и сосредоточенно смотрел в окно. Сигнал автомата, сообщившего о готовности напитка, казалось, оторвал его от каких-то важных мыслей. Очнувшись, Джордж открыл холодильник, достал оттуда сливки и, поставив чашки, сахарницу, тарелку с галетами на поднос, подошел с подносом к кофейному столику. Методично расставив на столе угощение, больше похожее на солдатский сухой паек времен второй мировой войны, налил сливки в сливочник со вспенивателем и взбил молочную субстанцию в густую пену. Надо сказать, этот ритуал заметно повысил мое настроение. Джордж тоже повеселел. Глотнув напиток, он сказал:
– Одной их самых распространенной форм асфиксии вследствие аспирации и является утопление, то есть закрытие дыхательных путей жидкостью, в данном случае водой.
– И смерть в собственном бассейне – нормальное и вполне обыденное происшествие?
Чуть нахмурившись, Адлер раздраженно ответил:
– Не надо передергивать, Марк. И твой скепсис неуместен. – Голос мужчины понизился, в нем появилась прохлада. – Чтобы утонуть, глубина совсем не обязательна. Как, впрочем, не требуется даже погружения всего тела в воду. Достаточно, чтобы жидкость закрывала нос и рот. И случается это не так редко, как представляется тебе. Но в таких случаях часто возникает вопрос, и даже не один.
– Это мне понятно, – перебил я, не выдержав его менторский тон. Но показывать свою досаду было бы весьма опрометчиво с моей стороны. Хотя Адлер только усмехнулся, во всяком случае, не разозлился, а гневливость ему была свойственна.
– Мне можно продолжать?
– Джордж, извини меня… нервы на пределе, – повинился я. – Ведь Лора обращалась ко мне за помощью… Видишь, я так ей помог, что теперь тебе приходиться устанавливать… от чего она умерла.
– Каждый умерший имеет право знать свой диагноз или хотя бы причину своего exitus letalis, то есть смертельного исхода, – цинично заметил Адлер. – Так вот, возникают вопросы, которые ставит следствие перед судебно-медицинской экспертизой. Имеет ли место: утопление, смерть в воде или тело, точнее труп человека был сброшен в воду. – Он замолчал в раздумье. Может, сожалел, что существует всего лишь три причины подобного финала человеческой жизни в водной стихии? С такой маниакальной страстью к исследованию трупов, являющейся смыслом существования Джорджа Адлера, мое предположение отнюдь не представляется фантастическим.
– Хотя был случай, и, вероятно, не один, когда самоубийца, стоя на мосту, стрелял в себя и падал в воду. Ранение было не смертельным, а он утонул. То есть вариаций может быть много, но причина смерти всегда одна. Невозможно умереть многократно. – Эксперт вновь замолчал, но на этот раз – в каком-то мрачном оцепенении, даже позабыв о лимите своего времени.
Допив кофе, я спросил:
– Так что все-таки случилось с Лорой?
– Чтобы ты больше не сомневался в моем заключении – поясняю. Когда человек начинает тонуть, у него возникает резкое возбуждение: он машет руками, ногами, кричит, то есть предпринимает любые усилия, чтобы всплыть. Затем у него появляется одышка и более глубокие вдохи, и в это время вода попадает ему в верхние дыхательные пути. Рефлекторно наступает спазм бронхов, кашель, в результате чего вода смешивается со слизью, покрывающей трахею и бронхи, в этом процессе участвует и воздух; в итоге образуется светлая пена, которая содержит много слизи, что обеспечивает ее высокую стойкость. Она не смывается водой, несмотря на то что располагается вокруг рта и носа, долго сохраняется даже после того, как труп вынимают из воды. Помимо прочего, когда утопающий глотает воду, у него открываются «слуховые трубы». – На этом Адлер прервался, чтобы глотнуть кофе. А я воспользовался паузой:
– Джордж, ты не забывай, что я окончил только медицинскую школу, и было это, можно сказать, до нашей эры.
– Извини, Марк. Об анатомии человеческого тела я привык разговаривать с компетентными людьми.
– В следующий раз я подготовлюсь.
– Ты уверен?
– А ты о чем? О моей подготовке или о вероятности следующего раза?
– Обычно я думаю о многом, но в определенной последовательности, – сердито парировал он.
Я понял, что надо притормозить.
– Так что там с «трубами»? – супер вежливо спросил я.
– В носоглотке человека имеются тонкие каналы, – сразу оживился Джордж, – соединяющие полость рта с полостью среднего уха, располагающегося внутри черепа в височной кости. Благодаря этим канальцам поддерживается равновесие атмосферного давления с давлением в полостях среднего уха. – Адлер налил в стакан воды из бутылки, стоящей на столе, и жадно сделал несколько глотков.
– Ну да, вспомнил. В полете «закладывает» уши, но стоит сделать глотательные движения, эти канальца открываются, давление выравнивается, и слух нормализуется.
– Верно. Похожее происходит при утоплении: утопающий глотает воду, «слуховые трубы» открываются, и вода изо рта попадает в полость среднего уха; и обнаружение ее там – достоверный признак утопления, так называемый «признак Свешникова». И если человек умер в воде, но по какой-то другой причине, то этого признака не будет. – Джордж вновь чуть надменно бросил на меня пронзительный взгляд, по-видимому, чтобы оценить впечатление, которое произвела на меня его лекция. Что-то в моем лице ему, очевидно, не понравилось и, нахмурившись, мужчина подытожил:
– Не все, кстати, эксперты проводят такое исследование, потому что эта процедура несколько трудоемкая и требует определенных затрат времени. Для этого нужно взять долото, молоток и сколоть пирамидку височной кости.
