Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Мне очень не хотелось дополнительно расстраивать их своими, на первый взгляд бесполезными и нелепыми, просьбами. Ведь ничто и никто в мире уже не вернет им их умершую дочь.

Но мои опасения не оправдались. Супруги согласились выслушать меня с большой готовностью, казалось, они готовы были ухватиться за любые сведения и подробности из жизни Лоры, при этом все же проявив интерес, возможно потому, что мое расследование позволило бы им лучше узнать свою дочь… хотя бы после ее смерти.

Я пригласил их выпить кофе на террасе кафе. Погода все еще пребывала в прекрасном настроении, и мне не хотелось пропускать такие солнечные и погожие денечки.

Странно, но чувство неловкости, которое часто бывает между людьми, познакомившимися несколько минут назад, не возникло. Возможно, доминирующая атмосфера грусти и печали стерла все остальное: несущественное и мелкое. Мы пили эспрессо, к которым полагались крошечные миндальные пирожные, в результате так нами и не оцененные.

Мой рассказ поверг родителей Лоры в недоумение и даже легкий шок. За несколько дней до смерти журналистки Дебора разговаривала с ней, и дочь не показалась ей обеспокоенной, а вот недели полторы-две назад Лора проявляла некоторую нервозность и раздражение. Но это у нее иногда случалось во время какого-либо сложного журналистского расследования, хотя Лора сказала миссис Кэмпион, что не выспалась из-за ночного кошмара и чувствует себя разбитой. Другие беседы со своей дочерью как по скайпу, так и по телефону не встревожили супругов Кэмпион, наоборот, их дочь была счастлива, что очень похудела, и находилась в предвкушении нового, более счастливого витка, своей жизни. Ни о каких-либо преследованиях, галлюцинациях они не подозревали и не знали до сегодняшней нашей встречи. Мой рассказ о том, что Лора занималась расследованием, связанным с двумя французскими актрисами, и, возможно, из-за этого дела ее и могли убить, не произвел на них какого-то впечатления. Мне пришлось в доказательство своей версии кое-что приврать, и они сдались, тем более что супруги пока еще не решили, что делать с особняком дочери. Они собирались туда наведаться, чтобы возвратить вещи, которые изымала полиция на время следствия. Меня это весьма обрадовало: я надеялся, мягко говоря, тоже их изъять. Не раздумывая, Джеймс Кэмпион дал мне один комплект электронных ключей. Уточнил дату похорон, которые должны были состояться согласно традиции через девять дней после смерти Лоры, я расплатился за кофе и попрощался.

Предстоящая ночь была в полном моем распоряжении. И только одно обстоятельство существенно отравляло мне кровь: преступнику не составляло особого труда проникнуть в жилище журналистки в одну из ночей, прошедших после смерти мисс Кэмпион. В наш век взломать электронный ключ не является проблемой для опытного хакера. Но я надеялся, что убийца или те, кто за ним стоит, обладают достаточным умом, чтобы выждать некоторое время. И сейчас, когда вердикт о причине смерти мисс Кэмпион, похоже, не вызывал ни у кого сомнений, можно было наведаться в ее особняк, не опасаясь быть замеченным, безусловно, приняв меры предосторожности, а затем удалить компромат из карт памяти видеокамер. В любом случае, у меня пока не было других вариантов, кроме, конечно, продолжения расследования, начатое Лорой. А, судя по всему, мне это делать придется, но шанс – проверить и свою версию все же есть.

До наступления темноты было еще немало времени. Я успевал встретиться с Харли Таусендом, садовником Лоры и мужем Стеллы, их дочерью Мирел и Ларсом Слэйтером, ландшафтным дизайнером, который тоже был вхож в дом погибшей журналистки.

Позвонив Стелле Таунсенд, я договорился о встрече. С Ларсом получилось еще проще: вечером он будет в джаз-кафе «Джем-сешн». Моя просьба либо не удивила флориста, либо он неплохо скрывал свои эмоции.

Я не стал переодеваться, в очередной раз порадовавшись своей мужской сущности. Покормив Клео, я направился в гараж. Несмотря на свою любовь к пешим прогулкам, на это развлечение сегодня у меня не было времени. Усевшись в машину, я завел уже соскучившуюся по работе «мазератти» и выехал на Каштановый бульвар. Проехал сквер с музыкальным киоском и террасами кафе, миновав центр города, с его переплетением узких улочек, я подъехал к Тенистой улице. Дорога вела через большую прямоугольную площадь, окаймленную парком, одна из аллей которого спускалась к берегу озера. Пять минут спустя я остановил машину у небольшого коттеджа, окруженного аккуратным, ухоженным садом, рядом с которым располагалась и усадьба мисс Кэмпион. Прежде чем выйти из машины, я посмотрел на себя в зеркало заднего вида. После сегодняшней ночи, проведенной мною в перманентных метаниях от полусна до призрачной реальности, выглядел я не так уж плохо, разве что впалые щеки и легкая тень под глазами выдавали напряжение и усталость последних дней. Вздохнув, я вышел из машины и подошел к живой изгороди и низкой, в большей степени – символической, деревянной узорчатой калитке. Нажав на кнопку звонка, я приготовился к ожиданию. Но буквально через минуту седоватый ежик волос мистера Таунсенда показался из-за куста можжевельника. Мужчина заметил меня поверх невысокой кустарной посадки. Открыв калитку и приветливо поздоровавшись, садовник пригласил меня войти. По моим расчетам мистеру Таунсенду было уже под семьдесят, но у меня даже мысли не возникало думать о нем, как о старике. По-видимому, работа с зелеными насаждениями способствует омоложению человеческого организма. Высокий и мускулистый он производил впечатление спортивного тренера. Загоревшее широкое лицо, небольшие, близко посаженные глаза под темными кустистыми бровями, белые зубы и твердый подбородок – приятный и располагающий к общению мужчина.

Ухоженный двор, ведущий к коттеджу, размещался на небольшом участке, но каким-то странным образом здесь вольготно расположились и аккуратная «фасолинка» искусственного водоема с миниатюрным каскадом водопадов, окруженная буйной растительностью, и цветущий палисадник, и чудесный сад! Пагода, каменные горки, фонарики – специфические дальневосточные элементы садовой эстетики. Лора рассказывала мне о замечательных талантах своего садовника, и сейчас я в том убедился. Молча улыбаясь, но явно польщенный моим восхищением, Харли спросил меня, что я предпочитаю: войти в дом или поговорить во дворе. Я предпочел второй вариант. Неподалеку от миниатюрного водопада радовала глаз беседка, увитая неизвестным мне растением, похожим на пушистый зеленый коврик в мелкий розовато-лиловый цветочек.

Мы уселись в удобные плетенные кресла. Гостеприимный хозяин предложил выпивку, мне не очень-то хотелось выпивать, но, чтобы не обижать мистера Таунсенда, которому явно не хватало мужской компании, я согласился на домашнее молодое вино. Мужчина открыл небольшой холодильник и, вынув оттуда темную бутылку, разлил вино по бокалам, которые уже стояли на столе. Очевидно, супруги любили здесь посидеть за чашкой чая или бокалом вина.

Мы пили очень неплохое малиновое вино, сдобренное монологом садовника об удивительном мире флоры. Мне с трудом удалось поучаствовать в беседе и задать несколько вопросов. Мое терпение было вознаграждено: кое-какую информацию я смог выудить из узкоспециализированной словоохотливости мужчины. Оказывается, незадолго до трагедии Лора обнаружила в своем саду ворона со свернутой шеей! Я не знал об этом! Почему она не рассказала мне о такой странной смерти птицы?

Возвращаясь домой и размышляя о разных моментах, связанных с Лорой Кэмпион, я все больше и больше приходил к неутешительному для себя выводу: немного же мне было известно о своей приятельнице! И теперь, чтобы узнать, кто ее убил, надо постараться понять и разобраться в характере покойной журналистки, впрочем, я всегда считал, что аспект виктимологии очень важен в расследовании любого уголовного дела. Просто раньше я был почему-то уверен, что Лару Кэмпион я изучил очень хорошо. Тяжело осознавать свою такую, серьезную, ошибку и собственную самонадеянность. Боже мой, глупость человеческая, в частности моя, беспредельна в своем совершенствовании! Я пытался ответить на вопрос, насколько погибшая женщина была откровенна со мной, но понимал, что ответа уже никогда не получу, и волна уныния захлестнула меня, вновь повернув мои воспоминания в те времена, когда журналистка была еще жива и даже счастлива.

Заехав в свой двор, я застыл за рулем, уставив свой взгляд в темнеющее небо… Может быть, Лора и сейчас счастлива? Кто сказал, что умершие несчастны?

…Джаз-кафе «Джем-сешн», куда я направлялся, находился на территории кампуса. Идея его открытия возникла лет десять назад у местного бизнесмена, страстного любителя джаза. Богатый фанат планировал организовать в своем заведении творческие встречи джазовых музыкантов для совместного музицирования и проведения импровизированных конкурсов в исполнительском мастерстве. Но постепенно, конечно же, из-за демократичных цен заведения основной публикой здесь стали студенты, неравнодушные к этому виду искусства и нередко участвующие в самодеятельных конкурсах, которые часто имели весьма отдаленное отношение не только к джазу, но и к нормальной музыке вообще.