Виолетта Горлова - Как пальцы в воде
Уверенно взявшись рукой за влажный поручень, я проследовал по шатким перекладинам моста, вибрирующего под моим вкрадчивыми шагами. Дойдя до середины, я остановился, замерев от восхищения. Из-за густого тумана, умиротворяющей тишины и пьянящего кислородно-адреналинового коктейля мне казалось, что я парю среди облаков. Молочная пелена тумана, похожая на инопланетное существо, ползла по спящим склонам холма, поглощая своим студенистым телом кустарники и деревья. Громкий звонок мобильного телефона показался мне взрывом гранаты, которая детонировала в непосредственной близости от моих, ничего не подозревающих гениталий. Они вяло шевельнулись, что меня несколько успокоило и помогло понять, что жизнь продолжается. Взглянув на дисплей мобильника, я подумал, что такой, ранний, звонок Фрэнка, пожалуй, не менее неожиданный, чем гипотетическая бомба в моих штанах.
– Кажется, я решил твою задачку, – вместо приветствия прорычал мне в ухо радостный Тодескини.
– Надеюсь, ибо в противном случае в ближайшее время тебе грозит ответный звонок и, не думаю, что ты будешь от этого в восторге.
– И это твоя благодарность? – зевая, спросил Фрэнк. – Если моя информация тебя уже не интересует, я могу и скромно промолчать в трубочку.
– Ты даже молчать скромно не умеешь, – усмехнулся я, сдерживая заразительный зевок. – Рассказывай. Вселенная отблагодарит тебя.
– Она меня уже отблагодарила… духовно. Хотелось бы теперь материальный эквивалент благодарности.
– Верь, и будет тебе.
– Иногда моей вере мешают доморощенные Шерлоки Холмсы, – нагло хмыкнул Фрэнк. – Ладно, я тебе все отправил. Ты же просил сразу сообщить, как только обнаружу подтверждение твоей версии. Все, пошел спать. – И он отключился.
После такой новости я уже не мог спокойно наслаждаться открывающимся с моста красочным видом озера и парящей над ним многослойной молочно-перламутровой пеленой тумана.
Пребывая в лихорадочном угаре, дорогу до дома я почти не заметил. Быстро приняв душ и сварив себе кофе, я уселся за ноутбук и стал изучал присланную Фрэнком информацию, напрочь забыв о завтраке не только для себя, но и для Клео, хотя ее «шведский уголок» редко грешил скудным выбором кошачьих деликатесов.
Выяснив необходимые для себя детали, с чувством приятной усталости я отправился на кухню. Сделал пару сэндвичей с пармской ветчиной и телятиной и, приготовив себе кофе, я водрузил все на поднос, не забыв о тостах и мармеладе. Несмотря на пасмурную погоду, решил позавтракать на террасе. Ел я быстро: не терпелось позвонить судмедэксперту. Я вдруг вспомнил, как вчера откровенно обрадовался известию, что исследованием мертвого тела Лоры (даже мысленно не могу сказать «трупа») занимался старина Джордж. Боже мой! Какое кощунство! Я был рад! Красивая умная и молодая женщина, которая недавно искренне радовалась жизни, страдала, мечтала, строила планы на будущее… и распотрошенное холодное тело на ледяном столе прозекторской… Что за цинизм! По-видимому, я просто не способен на длительное страдание… как и на сильную любовь.
Тридцатисемилетний Джордж был родным племянником покойного Тома Адлера. С Джорджем мы учились в медицинской школе, приятельствовали, но не очень активно. Потом наши пути разошлись, хотя иногда я консультировался с ним по какой-либо медицинской проблеме. Адлер окончил университет, ординатуру, аспирантуру, но лечению живых людей предпочел исследование мертвых. Серьезно увлекшись гистологией и поработав пару лет в патологоанатомическом отделении больницы, Джордж перешел на работу в городское Бюро судебно-медицинской экспертизы, в судебно-гистологическое отделение. Но, как он мне когда-то рассказывал, вскоре ему там стало не очень интересно, и, пройдя специализированный курс, перешел работать в отделение экспертизы трупов, выбрав для себя стезю судебно-медицинского эксперта. Все свое время Джордж посвящал работе и зарекомендовал себя отличным специалистом. Адлера, по его собственному признанию, кроме криминальных трупов, больше ничего не интересовало. При этом мужчина не был этаким бирюком, он любил выпить и побалагурить в теплой компании, но в окружении объектов своего пристального изучения ему, видимо, было интереснее. Насколько мне известно, Джордж нечасто общался и со своими родственниками, Кэтрин Адлер и ее сыном Максом, впрочем, судмедэксперт был нарасхват, так как ему приходилось нередко выезжать и в другие города графства. Удивительно, но этот, ужасно циничный, курчавый, худой, нескладный, похожий на циркуль, брюнет пользовался успехом у дам. Почему женщин так привлекают «плохие» парни? И которые, к тому же равнодушны к их уловкам?
Адлер, конечно же, был занят, и я записал свою просьбу на автоответчик его мобильного телефона. К моей неожиданной радости, он перезвонил мне спустя десять минут и сообщил, что я могу к нему «прилететь», так как у него сейчас «окно» для ланча, а подвергать себя экзекуции – есть и говорить по телефону – Джордж не считал для себя возможным. «Miscere utile dulci» – сочетать приятное с полезным – любил повторять мужчина.
Бюро судебно-медицинской экспертизы находилось на втором этаже морга клинической больницы. Этот небольшой комплекс представлял собой вполне современное двухэтажное здание из розовато-кремовой плитки «под мрамор», совсем даже не унылое и не зловещее, а светлое и приятное. Одноярусная хвойная аллея вела к центральному входу, перед которым цвела жизнеутверждающая клумба с вечно зелеными насаждениями. Пожалуй, глядя на эту, радующую взор, красоту, умирать не очень-то и хотелось, но все же приходилось.
В нашем городке, где количество жителей не превышало двадцати тысяч человек, люди умирали и рождались по приемлемому графику, поэтому клиническая больница университетского научного комплекса вполне справлялась с нагрузкой как для встречи вновь прибывших, так и для отправления уже поживших в этом мире, хотя «конечный» пункт назначения не был известен ни «провожающим», то бишь медицинским работникам, ни самим «путешественникам», то бишь усопшим. С продлением же периода между этими самыми важными событиями в жизни каждого жителя Тауэринг-Хилла, врачи клиники справлялись не столь успешно. Но здоровый цинизм последователей Гиппократа, имел право на жизнь; врачи, конечно же, могут ошибаться, но иногда они совершают ошибки вполне сознательно, преследуя свои цели: корыстные, исследовательские, амбициозные или любые другие; допускают халатность, равнодушие и даже жестокость, что уже является преступлением. Но, к счастью, такие случаи являются исключением, безусловно, хотелось бы, чтобы их вообще не было. Об этих философских вопросах, относящихся к медицинской теме, я размышлял, следуя по длинному прохладному коридору к кабинету Джорджа.
Постучав в деревянную дверь, я услышал: «Войдите!» Меня всегда восхищал хорошо поставленный, благозвучный и уверенный голос Адлера. Ему бы перед публикой выступать, а не трупы исследовать. Судя по всему, эксперт почти закончил свою трапезу. Но финал ланча меня устраивал больше, чем его начало: голод вызывал у Джорджа раздражение и агрессию, похоже он сам того не ведая, все же стал мизантропом.
Я знал, что Джордж нередко остается на работе, так что его кабинет был обставлен деловито, хотя и не без предметов роскоши: классеры с металлическими креплениями на полках, собрание книг медицинской направленности, просторный письменный стол с компьютером и принтером. Но всю остальную обстановку: широкое кожаное кресло, комфортный диван с атаманкой, бар-холодильник, плазменный телевизор, стильную настольную лампу и ореховый кофейный столик – вряд ли можно отнести к «спартанскому» дизайну.
Джордж сидел на диване у столика и просматривал какие-то записи, при этом что-то сосредоточенно жуя. Доброжелательно улыбнувшись, он кивком дал мне понять, что я могу присесть рядом. Прожевав, он привычным жестом потер указательным пальцем переносицу и, сняв очки, взглянув на меня близорукими глазами. Без очков он казался несколько моложе и менее увереннее: взгляд близко посаженных, чуть выпуклых карих глаз казался мягким и обезоруживающим. Пару лет назад Адлер, почувствовав необходимость в очках, заметил, что «благодаря одной линзе – микроскопу, он стал нуждаться в двух».
– Марк, у тебя двадцать минут. Извини, столько накопилось бумажной волокиты… Тебя, конечно, интересует мисс Кэмпион, – утвердительно сказал он. – Там все просто. Не понимаю, что могло вас, тебя и миссис Старлингтон, насторожить? – В бархатистом тембре голоса Адлера появились нотки раздражения, он вообще не считал нужным скрывать свое недовольство.
– Джордж, ты сам сказал, что у тебя мало времени, а объяснение… скажем, нашему интересу к этому делу, длинное и непростое… Но поверь мне: причины есть.
– Кофе будешь? – примирительно спросил Джордж.
– Нет, спасибо.
– Ну, тогда не будем терять времени. По просьбе миссис Старлингтон я выделил органокомплекс для проведения дальнейших исследований. Хотя считаю, что это ничего не даст. – Он наморщил лоб и бросил в мою сторону скептический взгляд. Затем, видимо пересмотрев свою позицию, откинулся на спинку дивана и благосклонно улыбнулся.
