Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин
Мэлоун размышлял над тем же.
– Может, он не получил мою телеграмму? – сухо предположил он.
– Я сам ему ее вручил, – уверенно заявил Бауэрс. – Буквально прошлой ночью. Никогда в жизни не видел такого счастливого человека.
Доктор Диксон откашлялся, и все повернулись в его сторону.
– Бедняга Палмер был психически неуравновешенным, – печально сказал доктор. – Полагаю, вы помните, что несколько дней назад я рекомендовал перевести его в тюремную больницу. Когда я навестил его прошлой ночью, он казался чрезмерно, истерически радостным. Однако сегодня утром был явно подавлен.
– Вы имеете в виду, что Палмер был чокнутым? – с надеждой спросил надзиратель Гаррити.
– Ничего подобного! – возмутился Мэлоун. Если допустить намек, что Пол Палмер был душевнобольным, то плакали пять тысяч долларов. – Он был более здравомыслящим, чем кто-либо в этой комнате, за исключением, может, меня.
Диксон пожал плечами:
– Я не говорил, что он безумен. Просто Палмер был подвержен смене настроения.
Мэлоун обратился к доктору:
– Скажите, у вас была привычка навещать Палмера в его камере пару раз в день?
– Да, – кивнул тот. – Он страдал от серьезного нервного расстройства. Приходилось время от времени давать ему успокоительные средства.
Мэлоун усмехнулся:
– Вы имеете в виду, что Палмер страдал от воздействия трезвости впервые с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать лет.
– Называйте это, как хотите. К тому же вы наверняка помните, что у меня был определенный личный интерес.
– Верно, – медленно произнес Мэлоун. – Он собирался жениться на вашей племяннице.
– Никто не был так счастлив, как я, узнав о новом суде, – продолжил доктор. Он перехватил взгляд Мэлоуна и добавил: – Нет, у меня не было причин проносить с собой веревку. Особенно когда Палмер получил шанс оправдаться.
– Послушайте, – раздраженно вмешался начальник Гаррити, – я не могу сидеть сложа руки, слушая всю эту чушь. Я должен сообщить о результатах расследования. Где, черт возьми, он взял эту веревку?
Наступило молчание, а затем один из охранников предположил:
– Может, у парня, которого впустили к нему прошлой ночью.
– Какого парня? – рявкнул начальник тюрьмы.
– Но как же… – Охранник в замешательстве запнулся. – У него был приказ от вас впустить его. Его звали Ла Серра.
Мэлоун ощутил внезапное покалывание вдоль позвоночника. Джорджи Ла Серра был одним из парней Макса Хука. Какая связь может быть между Полом Палмером, светским львом, и крупным боссом азартных игр?
Начальник тюрьмы Гаррити тоже узнал это имя.
– Да, – кивнул он. – Вероятно, так оно и было. Но сомневаюсь, что мы сможем это доказать. – Он на мгновение замолчал и внимательно взглянул на Мэлоуна, словно провоцируя его на ответ. – В отчете будет сказано, что Пол Палмер раздобыл веревку пока не установленным способом и совершил самоубийство, находясь в состоянии помешательства.
Мэлоун открыл рот – и снова закрыл. Он знал, когда его обставляли. Во всяком случае, временно обставляли.
– Ради всего святого, – произнес он, – опустите про помешательство.
– Боюсь, это невозможно, – холодно заявил Гаррити.
Мэлоун сдерживался уже из последних сил.
– Ладно, – кивнул он. – Но я начну свое расследование обстоятельств его смерти. – Мэлоун усмехнулся: – Позволить гангстеру тайком протащить веревку к парню в камере смертников! – Он взглянул на доктора Диксона. – А у вас, старый лис, за полгода было два побега из тюремной больницы. – Мэлоун снова пнул мусорную корзину, на сей раз далеко отшвырнув ее. – Я выведу всех на чистую воду! Я – именно тот, кто может это сделать.
Доктор Диксон быстро произнес:
– Мы заменим «состояние помешательства» на «подавленное состояние».
Но Мэлоун был уже в бешенстве. Он сделал последнее, многословное заявление по поводу личной жизни Гаррити и, возможно, его сомнительного происхождения, а уходя, так хлопнул дверью, что статуэтка Честера А. Артура[85], стоявшая на столе начальника тюрьмы, разлетелась вдребезги.
– Мистер Мэлоун, – тихо сказал Бауэрс, когда они шли по коридору, – я обыскал камеру, после того как убрали тело. Тот, кто тайно пронес веревку, пронес еще и письмо. Я нашел его спрятанным в матрасе, а матрас меняли вчера, и никакого письма там не было. – Он помолчал и добавил: – И веревки прошлой ночью там быть не могло, потому что ее негде было бы спрятать.
Мэлоун взглянул на конверт, который протянул ему охранник, – дорогая светло-серая бумага и надпись «Полу Палмеру» на лицевой стороне, выведенная изящным почерком.
– У меня нет при себе наличных, – произнес адвокат.
Бауэрс покачал головой.
– Мне не нужны баксы. Но примерно недели через три откроется вакансия помощника начальника тюрьмы.
– Ты ее получишь, – пообещал Мэлоун. Он взял конверт и сунул его в свой внутренний карман. Потом, после паузы, нахмурился и предупредил: – Но смотри в оба и держи рот на замке. Поднимется большая шумиха, когда я докажу, что Пол Палмер был убит…
Симпатичная темноволосая девушка в приемной Мэлоуна подняла взгляд, когда он открыл дверь.
– Мистер Мэлоун! – воскликнула она, – я прочитала в газете. Мне очень жаль.
– Не бери в голову, Мэгги, – сказал он. – Нет смысла плакать о потерянных клиентах. – Он направился в свой кабинет и закрыл дверь.
Судьба обошлась с ним весьма скверно, вероятно, из-за какого-то неясного мотива личной неприязни. Мэлоун ведь очень рассчитывал на этот гонорар в пять тысяч баксов.
Из ящика картотечного шкафа с закладкой «Личное» он достал початую бутылку виски, налил себе, отметив, что там осталась всего одна, и расположился на потертом красном кожаном диванчике, чтобы все обдумать.
Пол Палмер был молодым дружелюбным простоватым пьяницей из обеспеченной семьи, чье унаследованное богатство передали в доверительное управление его дяде, который считался самым большим скрягой в Чикаго. Деньги должны были передать ему на тридцатилетие, примерно через пять лет, или же после смерти дяди, Картера Брауна. «Глупое соглашение, – размышлял Мэлоун, – хотя адвокаты богачей часто делают глупости».
Дядя Картер весьма ограничил траты молодого человека, но тот как-то справлялся. Затем Пол встретил Мадлен Старр.
Мэлоун закурил сигару и уставился сквозь дым. Семья Старр была вполне светской, но несостоятельной. К тому же опытный в этих делах Мэлоун сразу учуял душок взяточничества. Дядя Мадлен, вероятно, извлекал неплохую прибыль из своего назначения тюремным врачом.
Мэлоун вздохнул – иногда жаль, что он адвокат, – и мысленно переключился на Мадлен Старр. Сирота с крошечным доходом, который она увеличила, работая моделью в магазине эксклюзивной одежды – модный и социально приемлемый способ заработка. У нее были большие запросы. Мэлоун за милю узнавал девушек с большими запросами.
«Она должна быть чертовски бедной, чтобы захотеть выйти замуж за Палмера, – размышлял Мэлоун, – и чертовски красивой, чтобы заполучить его. Что ж,
