Спешащие во тьму. Урд и другие безлюдья - Адам Нэвилл
К концу дня он более-менее убедил себя в том, что жгут стресса, стягивающий его жизнь, затянулся, и привел к этим сновидениям и эпизоду, перенесенному накануне ночью. Нарастающее ощущение ловушки, угрозы со стороны Грэнби, туманные намеки Малкольма на зловещую «семью», обитавшую в «Ангеле», – все это сыграло свою роль. От напряжения он и увидел остатки кошмара в грязном, темном коридоре.
Закончив смену, Фрэнк провел четыре часа в Ислингтоне, потягивая пиво, которое едва мог себе позволить, после чего направился обратно в «Ангел».
В десять часов вечера осторожно открыл входную дверь, снял обувь и стал крадучись подниматься на второй этаж. Чтобы не шуметь, он старался ступать ближе к краю лестницы. Несмотря на усилия передвигаться тихо, когда он добрался до своей комнаты, держа наготове ключи, то услышал двумя этажами выше, где жил Грэнби, далекий звук открывающейся двери. Мысль о том, что нечто выскользнуло из мансардной комнаты, показалась ему слишком страшной, и Фрэнк, бросив все попытки не шуметь, поспешил юркнуть к себе в комнату и запереть за собой дверь.
С десяти часов до полуночи не было слышно ни оперной музыки из комнаты Лилли, ни бормотания телевизора из комнаты Малкольма, ни звуков из мест общего пользования. Фрэнк сразу решил, что это неприятные признаки ожидания, если не дурного предчувствия, среди других обитателей Ангела. Что-то должно было случиться. Намек соседа на то, что сверху должно спуститься нечто, чтобы «взыскать» с него арендную плату, уже не казался Фрэнку таким абсурдным, как в дневные часы.
Он бодрствовал в большом безмолвном здании до двух ночи, пока сон не одолел его.
В четыре утра он сел, негромко вскрикнув, уверенный, что группа худых фигур, стоявших вокруг кровати, действительно вышла из сна вместе с ним и теперь обступала его наяву.
Он убрал руки от лица и сел неподвижно в темноте. Призраки из сна быстро исчезли.
Тонкие занавески выделялись в рассеянном свете от далекого фонаря на фоне окружающих стен. Остальная комната оставалась темной. Это раздражало, потому что Фрэнк не мог рассмотреть, откуда доносится царапанье, раздававшееся с потолка, прямо над кроватью.
Перевернувшись на бок, он попытался нащупать выключатель прикроватной лампы. Он страшно испугался, а постельное белье настолько затрудняло движение, что потребовалась почти минута, чтобы зажечь свет.
Во время жуткого ожидания он представил, как что-то свисает с потолка вниз головой и лицо этого существа находится всего в паре дюймов от его. В те мгновения, пока комната еще не была освещена, он слышал решительное биение крыльев об потолок. Представил себе, что какое-то животное пытается протиснуться в маленькую дыру.
Когда лампы на потолке и около кровати включились, шум стих. Фрэнк увидел, что наверху ничего нет, как и нет свидетельств какого-либо вторжения, объяснявшего шум над головой. Но у него осталось стойкое опасение, что нечто внутри здания имело твердое намерение показаться.
Он поспешно оделся, схватил бумажник и телефон. Готов был покинуть здание и дождаться утра, гуляя, если потребуется, по улицам, потому что это было бесконечно лучше, чем оставаться здесь.
Но до лестницы Фрэнк так и не добрался.
Открыв дверь, он испугался выйти в коридор.
Там, на лестнице, воздух был наполнен треском сухих крыльев. Будто грязные голуби взлетали со скользкого цемента Трафальгарской площади, только в сто раз громче. В конце коридора, где сквозь окно над лестничной клеткой проникал слабый свет, виднелся силуэт, который не принадлежал ни Малкольму, ни Джимми, ни Лилиан и ни Грэнби.
Фрэнк даже не был уверен, что ноги тощей фигуры касались пола. У него не хватило присутствия духа, чтобы размышлять о том, может ли кто-то так зависнуть в воздухе и то появляться, то исчезать из поля зрения. Но кем бы или чем бы ни был незваный гость, от вида Фрэнка он пребывал в состоянии повышенного возбуждения.
Фрэнк увидел, как фигура замотала в воздухе бесформенной головой. Пальцы, которыми заканчивались длинные руки, то сжимались в кулаки, то разжимались. Фрэнк даже и подумать не мог о том, чтобы включить в коридоре свет и как следует рассмотреть фигуру.
Съежившись в дверном проеме, он обрел дар речи, лишь когда проглотил ком в горле.
– Деньги. Я достану их. Пожалуйста, не надо. Деньги. Я достану их.
Где-то наверху он услышал сквозь биение крыльев голос Грэнби.
– Манда! Манда! Манда! Манда! – тот словно выкрикивал какую-то мантру, будто пришел в некое животное неистовство, отчасти ярость, отчасти мощное сексуальное возбуждение в предвкушении кровавого насилия в стенах этого жалкого дома.
Фрэнк был уверен, что тварь на лестнице разорвет его на части. Или, еще хуже, утащит куда-нибудь в иное пространство, через потолки грязных комнат. И в следующий момент вернувшаяся ясность ума позволила ему сделать предложение. Компромисс для шумного и грязного воздуха, бьющего в лицо.
Он не был уверен, говорил ли вслух или же высказал все в мыслях или даже молитве этому противоестественному существу, которое перемещалось между окном и потолком второго этажа. Но Фрэнк закрыл глаза и пообещал, что будет собирать деньги для него. И похвастался, что станет взимать арендную плату гораздо лучше Грэнби.
Когда невероятный смрад окутал его лицо, отчего его вырвало на ботинки – такие миазмы могли висеть над полем боя или чумной ямой, – Фрэнк рухнул на жесткий ковер.
В себя он пришел от биения старых крыльев на лестничной клетке. Вслед за шелестом с мансарды донеслись крики, человеческие крики, раздававшиеся посреди жуткого стука, будто нечто твердое билось о стену со страшной силой.
Постепенно шум стих, и в здание вернулась тишина. Эта передышка была благодатью для поруганных чувств Фрэнка.
Когда он поднялся на ноги, то знал, что должен делать.
* * *
Комната Грэнби была открыта, но Фрэнк не стал входить. Вместо этого заглянул в дверной проем.
Свет тоже не стал включать. Видимая ему часть была скудно освещена остаточным светом уличного фонаря, проникавшим сквозь мансардное окно. Его оказалось более чем достаточно.
Потолок по обе стороны от центральной балки шел под уклон.
Пол был завален пухлыми мусорными мешками. Ближайший был битком набит банкнотами. Фрэнк предположил, что все остальные тоже наполнены деньгами.
На столе под окном поблескивали наручные часы и ювелирные украшения. В одном углу зловеще громоздилась большая куча обуви.
В
