Цветы смерти - Ли Тонгон
– Допустим. А если он попадет под специальную амнистию? – не выдержал тот и отложил в сторону палочки. – Ли Ёнхван может вылечить любую болезнь, его обязательно помилует президент.
– Об этом можешь не волноваться. Тогда я сам убью его, – решительно произнес Чан Тонхун.
Пёнчжон громко засопел и начал есть закуски. Чан Тонхун не отбрасывал слова коллеги, но просто не понимал, почему он вдруг переживает за преступника и сомневается в вердикте. Тот убил пятьдесят шесть человек, проводил на них опыты, да еще и признался в этом. Президент никогда не дарует ему специальную амнистию. Ли Ёнхван не сможет избежать наказания ни в одной стране, где существуют законы. Другими словами, он умрет.
«Ли Ёнхван – Бог». Рождение новой религии не остановить
«Ли Ёнхван – Бог, спустившейся с небес на землю, чтобы спасти человечество, умирающее от болезней».
Так выглядит первое положение нового вероучения, возникшего на базе протестантизма. Одной только фразой «Ли Ёнхван – Бог» оно привлекло более двадцати тысяч человек.
Такое количество верующих объясняется и тем, что в новой религиозной организации состоит господин Сок, один из тех, кого Ли Ёнхван вылечил от рака. Он часто читает проповеди и выступает на телевидении, где обожествляет своего спасителя…
…Когда одного из лидеров протестантской церкви, господина Ли, спросили о планах на будущее, тот ответил: «Наша церковь сделает все возможное, чтобы наш Бог (Ли Ёнхван) как можно быстрее вышел на свободу».
На Чхучжин
Часть 2
Первый Приговор
Статья 11, пункт 1 Конституции Республики Корея: «Все граждане равны перед законом, и в политической, экономической, социальной и культурной сферах к ним не может быть применена дискриминация по половому признаку, религиозным убеждениям и социальному статусу».
Спустя два месяца после ареста Ли Ёнхвана расследование было завершено. Чан Тонхун сидел в комнате для допросов и перебирал кипу бумаг – она напоминала башню. На столе валялись пустые банки от энергетиков. Напротив него сидел Ли Ёнхван. Он казался вымотанным после продолжительного допроса.
Полицейские нашли всех жертв, погибших от его руки. Двести двадцать три человека, среди них девяносто пять детей (личности пятидесяти из них не установлены), сто взрослых корейцев (личности тридцати не установлены), двадцать восемь взрослых иностранцев. Все убитые дети были младше трех; они родились во время экспериментов Ли Ёнхвана. Возможно, двадцать один ребенок умер в результате аборта, но плоды были младше двадцати четырех недель, поэтому это не считается убийством.
Сто шестьдесят семь человек выглядели как трупы в низкобюджетных фильмах ужасов. И причина этому – опыты Ли Ёнхвана. Тела жертв, даже самых первых, убитых четыре года назад, не разлагались благодаря специальному раствору, которым тот бальзамировал трупы.
Общественности не следовало знать подробности об экспериментах – они были слишком ужасающими и жестокими. Поэтому журналисты знали только о числе жертв и о проведении опытов над ними.
– Господин Ли, на этом допрос окончен, – произнес Тонхун, бросил на стол материалы дела и потянулся.
Преступник последовал его примеру.
– Господин прокурор, вы уверены в этом?
– Да; если вы, конечно, не совершили других преступлений.
Ли Ёнхван положил руки на стол, тяжело вздохнул, а затем лег на стол, как уставший школьник.
Он признался во всех убийствах, но ни слова не сказал о ходе опытов – они содержали информацию о его медицинском методе. Прокурор быстро сдался и закончил допрос, потому что знал, что тот продолжит хранить молчание.
Чан Тонхун посмотрел на часы на запястье. 9:25. Допрос завершился быстрее, чем он предполагал. У него оставалось немного свободного времени, поэтому он вытащил папку из верхней части башни и открыл ее.
– Господин Ли, вы, наверное, устали. Но все же могу я задать вам еще один вопрос? – спросил он.
– Задавайте, – ответил Ли Ёнхван, не поднимая головы со стола.
– Почему вы убили Ли Пёнсока?
Тот ничего не ответил. Казалось, что он внезапно умер, даже дыхания не было слышно.
– Я спрашиваю, почему вы убили Ли Пёнсока? – повторил прокурор.
Преступник выпрямился и облокотился на спинку стула. Его глаза, которые обычно выражали насмешку, метнули молнии. Чан Тонхун задел его за живое. Однако через мгновение Ли Ёнхван снова натянул на себя широкую улыбку. Вопрос остался без ответа.
– Ли Пёнсока, вашего отца, – почему вы его убили? – не унимался прокурор.
Губы преступника задрожали. Казалось, он хотел что-то сказать, но это оказалось слишком тяжело. Чан Тонхун прочитал все по его лицу. При этом Ли Ёнхван все так же продолжал улыбаться.
– Давайте я расскажу вам о своем прошлом, – внезапно произнес он.
Прокурор молча кивнул. Тогда Ли Ёнхван почесал затылок и начал свой рассказ:
– Наша семья жила небогато, я был единственным ребенком в семье. Когда я поступил в медицинский университет, отец заболел раком печени. Его положили лечиться в больницу; во время химиотерапии у него выпали волосы. Он сильно страдал. Лечение стоило денег, но врачи не гарантировали, что рак отступит, поэтому отец отказался от лекарств и вернулся домой. Потом он звонил мне и требовал бросить учебу, потому что все врачи мерзавцы. Но что еще хуже, заболела моя мама. Отец запретил ей идти в больницу, заявил, что там ей навредят еще сильнее. Она умерла. Я не знаю от чего. Просто умерла, потому что не прошла обследование и не начала лечиться. – Ли Ёнхван на мгновение замолчал, пытаясь справиться с эмоциями. А затем продолжил: – Через некоторое время я достиг просветления, бросил университет и вернулся в Куам, где начал похищать людей, чтобы оттачивать навыки и развивать свой метод. Это заняло несколько лет. Отец, к счастью, держался. Тогда я уже знал, как вылечить рак, поэтому провел ему операцию, будучи уверенным, что избавлю его от болезни. Но просчитался. Отец умер. Это был первый и единственный просчет в моем методе. Без его смерти я бы никогда не довел его до совершенства. Все больные раком должны быть благодарны моему отцу. И вы, господин прокурор, запомните моего отца.
Ли Ёнхван закончил свой рассказ и подмигнул. Казалось, он действительно гордился смертью отца, при этом не чувствуя себя виноватым. Хотя как человек может чувствовать за это вину, если не считает убийство грехом?
Чан Тонхун, как обычно, с непроницаемым видом наблюдал за преступником. Не важно, убил тот
