Цветы смерти - Ли Тонгон
Пак Чечжун понимал, что его действия как защитника не изменят приговор, но у него не было выбора. Выражение лица судьи не сулило ничего хорошего.
Слово перешло к стороне обвинения. Прокурор Чан Тонхун вывел на экран фотографию одной из жертв. Ее конечности были неестественно вывернуты и раздроблены, кожа почернела, будто ее жгли, а все тело было поражено раком и другими заболеваниями.
Следующий слайд.
Прокурор назвал жертву на нем женщиной, но у нее присутствовали и женские, и мужские половые органы. Последние выросли в ходе опытов Ли Ёнхвана. Рост женщины составлял более трех метров, а длина рук более двух.
Следующий слайд.
Шестидесятилетний мужчина. Двадцатилетний парень. Восьмидесятилетняя женщина. Их тела были заражены раком, а суставы деформированы и вывихнуты.
Следующий слайд.
Жертвой стал двадцатилетний юноша. Среди его органов обнаружили матку. И опять она появилась из-за опытов. В его организме произошло оплодотворение без полового акта, а ДНК плода полностью совпадала с ДНК жертвы.
Следующий слайд.
На нем все увидели восьмимесячный плод. Объяснения были излишни. Сторона обвинения предоставила изображения всех двухсот двадцати трех жертв. Судья отвернулся и едва сдерживал рвоту. Стенографистка тоже побледнела.
Адвокат Пак Чечжун не мог сдержать эмоций, когда увидел фотографии. Каждый раз ему казалось, что сейчас все его внутренние органы выплеснутся наружу. Реальность оказалась намного страшнее, чем описывал Ли Ёнхван. Среди жертв было три ровесницы его дочки. Но адвокат чувствовал не гнев отца, а благодарность, когда смотрел на слайды. Благодаря этим детям его ребенок сможет жить. Когда на экране появился плод, он отвернулся. Не каждый человек выдержит такое зрелище. А Ли Ёнхван лишь улыбался, смотря на фотографии жертв, отчего Пак Чечжун почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. И он как адвокат должен был вытащить человека, совершившего такой страшный грех, со скамьи подсудимых. Однако Пак Чечжун не чувствовал себя виноватым – он обязан спасти дочь. Ведь люди, которые могут выжить, должны выжить? Поэтому Ли Ёнхван не должен оставаться за решеткой.
Суд продолжался без перерыва.
– Подсудимый, вы кололи анестетики или другие средства, чтобы уменьшить боль жертв во время опытов? – спросил прокурор, когда пришло время допроса.
– Возможна операция по избавлению от боли. В теории. Иногда я удалял голосовые связки, чтобы не кричали, – сказал Ли Ёнхван, улыбаясь.
Выражение лица судьи было непроницаемым, в то время как прокурор нахмурился.
– Подсудимый, вам предоставляется последнее слово, – обратился к нему судья в конце заседания.
– Я убил двести двадцать три человека и просидел под стражей целых два месяца. За это время во всем мире от рака умерло примерно шестьсот тысяч человек. Я мог спасти шестьсот тысяч! Но они умерли из-за этих двухсот двадцати трех. Господин судья, я невиновен. Я просто пытался спасти человечество, – закончил Ёнхван.
Первое судебное заседание подошло к концу. Подсудимый снова отправился под стражу, а прокурор Чан Тонхун и адвокат Пак Чечжун разошлись, чтобы подготовиться ко второму заседанию. Результатом первого стала, конечно же, смертная казнь. Ли Ёнхван не мог быть оправдан.
Полиция обладает информацией о методе Ли Ёнхвана и скрывает ее
Внимание общественности привлекла статья на портале «LMT». Там заявили, что метод Ли Ёнхвана действительно существует и что информация о нем находится на территории Кореи. Цитируем:
«Мы прибыли на то место в городе Куам, где находится заброшенная фабрика. Только собирались войти внутрь, как полицейские преградили нам путь. Они приказали уходить и больше не соваться туда. Может, это потому, что там спрятана информация о методе Ли Ёнхвана?»
Эта статья вызвала подозрения по поводу действий полиции, однако правоохранительные органы заявили, что ничего не знают о методе Ли Ёнхвана, а доступ к фабрике ограничили потому, что она является местом преступления.
«Экономика Куама»
Часть 3
Терзания души
Первое судебное заседание завершилось смертным приговором и привело к бессонной ночи. Адвокат Пак Чечжун с закрытыми глазами сидел за столом в комнате для свиданий следственного изолятора. Он пытался упорядочить мысли. Перед ним на столе стоял ноутбук с пустым открытым файлом. Напротив сидел Ли Ёнхван. Положив голову на стол и безвольно свесив руки, он наблюдал за своим защитником.
– Господин адвокат, не переживайте. Я знаю еще один способ, как выбраться отсюда. Но если бы я воспользовался им, я бы не нанял вас, – усмехнулся Ли Ёнхван.
Пак Чечжун открыл глаза. В них читалось явное раздражение. Он не собирался спрашивать, что это за способ. Даже если такой и есть, тот никогда его не раскроет.
– Господин адвокат, какой у вас план? – спросил Ли Ёнхван, задумчиво потирая подбородок. – Вам же надо добиться оправдания, так? Или добиться амнистии от президента. Мне нужен адвокат, и нужен сейчас, а не когда я умру. Моя смерть меня не заботит. Но я могу спасти вашу дочь.
Ли Ёнхван специально упомянул ребенка Пак Чечжуна, чтобы подтолкнуть его к действиям. Взгляд адвоката помутнел от отчаяния. Даже если его подзащитный убил всего сто восемьдесят человек, он не избежит казни. Раз ему вынесли такой приговор еще во время первого заседания, на оправдание можно было не рассчитывать. Ли Ёнхван сказал, что он наложит на себя руки сразу после окончательного приговора. Безвыходная ситуация. Но Пак Чечжун не мог позволить себе сдаться и позволить дочке умереть. Эта мысль сводила его с ума.
– Господин Ли, давайте сменим тактику. Вас ни за что не оправдают. Вы же признали свою вину. Теперь надо во что бы то ни стало избежать казни… – осторожно начал адвокат.
– Разве? А я слышал, что могут и оправдать. И я быстро выйду отсюда, – покачивая головой, ответил Ли Ёнхван.
– Как вы можете быть невиновным, если сами признались в убийствах? Давайте вернемся к реальности. Сначала добиваемся отмены казни, а потом что-нибудь придумаем. Я буду защищать вас до конца.
– Хорошо, я вас услышал. Вы думаете, меня не казнят? И что будем делать? Отзовем мои заявления и скажем, что я был пьян и ничего не помню? И это притом, что у суда есть неопровержимые доказательства, что я преступник. Я убил двести двадцать три человека. И, напомню, если умру я, умрет и ваша дочь. Меня должны оправдать, и точка. Только тогда я помогу
